Китайский язык

Эта страница или раздел содержит текст на языках стран Азии. Если у вас отсутствуют необходимые шрифты, некоторые символы могут отображаться неправильно.

Китайский язык
Распространение китайского языка в мире:  Страны, где он является основным или официальным  Страны, где более 5 млн говорящих  Страны, где более 1 млн говорящих  Страны, где более 500 тыс. говорящих  Страны, где более 100 тыс. говорящих  Города со значительным числом говорящих
Самоназвание	中文, 漢語 [汉语]
Страны	Китайская Народная Республика, Тайвань, Сингапур, Филиппины, Малайзия, Индонезия, Восточный Тимор, Таиланд, Вьетнам, Мьянма, Камбоджа, США, Россия, Индия
Официальный статус	Китай  Китайская Республика  Сингапур Организации:  ООН ШОС
Общее число говорящих	1 299 877 520 чел.[1]
Классификация
сино-австронезийские языки[вд] сино-тибетские языки китайский язык
Письменность	китайское письмо, традиционные китайские иероглифы и упрощение иероглифов
Языковые коды
ГОСТ 7.75–97	кит 315
ISO 639-1	zh
ISO 639-2	zho и chi
ISO 639-3	zho
Ethnologue	zho
LINGUIST List	chin
ABS ASCL	71
IETF	zh
Glottolog	sini1245
Википедия на этом языке

Кита́йский язы́к (также китайские, синитские, синитические языки^[2]; самоназвания: кит. 中文, кит. трад. 漢語, упр. 汉语 и другие➤) — язык или языковая ветвь сино-тибетской языковой семьи, состоящая из множества идиомов, между которыми может полностью отсутствовать взаимопонятность^[3][4]. Является наиболее распространённой на 2024 год совокупностью языков и диалектов с общим числом говорящих в более 1,3 млрд человек^[5].

Китайские идиомы весьма сильно различаются между собой, и потому рассматриваются большинством языковедов как самостоятельная языковая ветвь, состоящая из отдельных, хотя и родственных между собой, языковых и/или диалектных групп^[3][6].➤

Большинство из них записывается китайскими иероглифами, которые, однако, неодинаковы в разных странах, где широко используются китайские языки.

Стандартная форма севернокитайского языка является официальным языком КНР (путунхуа) и Тайваня (гоюй), а также одним из шести официальных и рабочих языков ООН.

В России под словосочетанием «китайский язык» (в том числе в образовательных программах) чаще всего имеется в виду севернокитайский язык и/или его стандартный вариант в КНР — путунхуа, основанный на пекинском диалекте севернокитайского языка.

Здесь и далее термины, написанные иероглифами, даны в формате «традиционные иероглифы [упрощённые иероглифы]» (там, где написание различается)

Китайские идиомы в целом называю�� «китайский язык; китайское письмо» (中文). Этот термин наиболее употребителен и нейтрален. Хотя у него может присутствовать коннотация «письменного языка» (文), он также используется и для обозначения устной речи. В КНР и на Тайване он неформально может использоваться для обозначения только севернокитайского языка, что противопоставляется, например, «тайваньскому языку» (台語 [台语]) и другим китайским идиомам, однако официально такое использование не приветствуется. В Гонконге и Макао же, напротив, понятие «китайский язык» (中文) обозначает прежде всего (устный) кантонский язык, в отличие от севернокитайского.

Термин «язык хань; ханьская речь» (漢語 [汉语]) часто используется в КНР в контексте преподавания китайского (севернокитайского языка) иностранцам или этническим меньшинствам. У этого термина есть коннотация «устного языка» (語 [语]), однако он также используется и для обозначения письменного — например, в термине «древнекитайский язык» (古代漢語 [古代汉语]), который ныне доступен только в письменной форме.

Термин «национальный язык; государственный язык» (國語 [国语]), обозначающий только севернокитайский язык, но не другие китайские идиомы, официально используется на Тайване, неформально также в КНР. Этот же термин в других странах Восточной Азии может означать соответствующие государственные языки: в Маньчжурской империи Цин так называли маньчжурский язык, ныне в Японии кокуго (国語 こくご) это «японский язык», в Южной Корее куго (國語 국어) — «корейский язык», в малайзийской китайской общине так называют малайский язык, и т. д.

Термин «язык хуа» (華語 [华语]) также обозначает только севернокитайский, используется официально в странах Юго-Восточной Азии: Сингапуре, Малайзии, Индонезии и т. д. На Тайване этот термин используется вместо «национальный язык» (國語 [国语]) в контексте преподавания севернокитайского иностранцам или для различения с другими официально признанными языками, включая тайваньский язык и язык хакка.

Термин «язык хань; ханьское письмо» (漢文 [汉文]) нечасто используется в современном Китае, но распространён в Японии и Корее применительно к классическому китайскому языку (камбуну и ханмуну, соответственно). Так, в Японии словари с классического китайского на японский будут называться кан-ва (漢和), в то время как словари с современных китайских языков (прежде всего севернокитайского) на японский называются тю-нити (中日).

Для китайских идиомов остро стоит вопрос об отнесении их к единому «китайскому языку» или группе родственных «китайских» или «синитических» языков.

Аргументы в пользу термина «китайские языки» включают^{[7][8][9][10]}:

• китайские языки не взаимопонятны друг с другом, они отличаются на всех уровнях: в фонетике, лексике и грамматике;
• китайские языки начали расходиться более тысячи лет назад (примерно в то же время латынь распалась на романские языки); они не образуют континуума — между ними существуют сравнительно чёткие языковые границы, особенно между севернокитайским и южнокитайскими языками;
• китайские языки имеют различные письменные традиции, складывавшиеся уже в позднем Средневековье — обычно они используют китайские иероглифы, однако текст на одном из китайских языков не будет совпадать с тем же текстом на другом китайском, как и, например, на японском;
• китайские языки воспринимаются как «языки» (語 [语]) самими китайцами, термин «диалект» (方言) же для них используется лишь в некоторых лингвистических трудах в КНР, политически мотивирован и калькирован с западной терминологии; кроме того, носители разных китайских языков имеют разные культуры и идентичности, их объединение в «ханьцев» является поздним искусственным конструктом.

Аргументы в пользу термина «китайские диалекты» включают^{[7][8][11][12]}:

• китайские диалекты бытуют на территории единой страны — Китая, и среди людей одной этнической группы — ханьцев, которые имеют общую культуру и долгую историю совместного проживания;
• китайские диалекты записываются ки��айскими иероглифами — логографическим письмом, которое позволяет сгладить фонетические различия между ними: один иероглиф записывает одну морфему, имеющую одинаковое значение независимо от того, как она произносится;
• китайские диалекты не имеют официального статуса ни в одной стране (за исключением тайваньского языка и языка хакка со статусом «национальных» в частично признанной Китайской республике (Тайвань)), в настоящее время все государства с китайским в качестве официального языка используют в делопроизводстве общий язык, основанный на пекинском диалекте.

Ныне в самом Китае различные китайские идиомы в обиходе, в СМИ и даже в региональных законодательных актах часто называют «языками» (語 [语]). Например, используются названия^[7]:

• «кантонский язык» (粵語 [粤语]);
• «язык у» (吳語 [吴语]);
• «южноминьский язык» (閩南語 [闽南语])

и т. п.

Эти термины регулярно используются в контрасте с названиями других языков, и даже с севернокитайским, к которому применяют термин «китайский, ханьский язык» 漢語 [汉语], например:

Про-партийный лингвист Ли Цзя из университета Ухани, уроженец Ляонина, в своей статье 2018 года указывал на преобладание таких терминов для идиомов Южного Китая и призывал бороться с ними законодательно. По его словам, такая практика показывает «изъяны в преподавании языковой идеологии», потворствует «распространению тайваньского сепаратизма на восточные прибрежные регионы» (на Тайване термин «язык» является официальным для языка хокло (тайваньского) и языка хакка)^[7].

В научных публикациях в КНР может использоваться как термин «язык», так и «диалект». «Языковой атлас Китая» (издания 1987 и 2012 годов) называет крупные группы идиомов (кантонский, у, хакка и другие) «языками» (語 [语]), при этом классифицируя их как «китайские диалекты» (漢語方言 [汉语方言])^[14].

До XX века граница между терминами «язык» и «диалект» была не с��всем чёткой как в Европе, так и в Китае. Эти термины могли использоваться взаимозаменяемо: так, в Китае «Институт иностранных (европейских) языков» в Ухани назывался 方言學堂, буквально «Училище диалектов» (в 1922 году он был преобразован в Уханьский университет)^[7]. Часто под термином «диалект» подразумевался любой локальный, не государственный идиом, независимо от лингвистической классификации: например, во Франции «местными диалектами», или «патуа» считались как родственный французскому окситанский язык, так и кельтский бретонский язык (сейчас же такое употребление слова «диалект» считается уничижительным).

Схожая терминология применялась европейцами и для Китая, «китайским языком» в строгом смысле считался классический китайский (мёртвый книжный язык, исключительно письменный, аналогичный латыни в Европе), тогда как устные языки именовались «диалектами», которые обычно назывались в честь крупных городов, вокруг которых они бытовали: так, кантонский язык (юэ) назывался Cantonese (в честь Кантона); язык хокло назывался Amoy (в честь Амоя); восточноминьский язык назывался Hokchew (от Фучжоу); северный вариант севернокитайского назывался Peking dialect (в честь Пекина) и отличался от «придворного наречия» (the Court dialect) — лингва-франка дельты реки Янцзы, также относящегося к севернокитайскому^[15][16].

В Сингапуре китайские идиомы, помимо севернокитайского, официально классифицируются как «китайские диалекты». Таким же образом, «индийскими диалектами» называются индийские языки, помимо официального в Сингапуре тамильского: бенгальский, пенджаби, маратхи, хиндустани и т. д^[17].

В СССР дунганский язык, фактически являющийся диалектом севернокитайского с высокой степенью взаимопонятности, считался самостоятельным языком по политическим причинам (ср. такую же ситуацию с молдавским и румынским языками; урду и хинди; фарси, дари и таджикским, и т. д.).

Чтобы избежать использования слов «язык» и «диалект» в современных научных работах могут использоваться другие, менее однозначные термины: идиом, тополект, регионалект, языковая разновидность и т. д.^[8][18]

Идиомы, относимые к китайским, распространены главным образом в КНР и на Тайване. На этих идиомах также говорят в китайской диаспоре: в странах Юго-Восточной Азии (Сингапур, Малайзия, Индонезия, Филиппины и т. д.) традиционно бытуют миньские языки, прежде всего хокло, тогда как в чайнатауны Северной Америки (США и Канада) в основном мигрировали носители кантонского языка^[14].

Этнически носителей китайских идиомов относят к ханьцам, и наоборот, «ханьцами» принято считать только этносы, говорящие на китайских языках. Так, чжуаны, более тысячи лет развивавшиеся в лоне китайской культуры, во время формирования понятия «ханьцы» в XX веке сами относили себя к ним, но официально в КНР были выделены в отдельное национальное меньшинство из-за того, что говорили на языке тай-кадайской группы^[19].

В России, согласно переписи 2010 года, 70 722 (0,05 %) человек указали владение «китайским языком» (без уточнения), 502 человека указали владение дунганским языком, 8 человек — кантонским.

Китайские идиомы относятся к сино-тибетской языковой семье. Они подразделяются на следующие группы (языки)^[14][20][21]:

• севернокитайский язык (также мандаринский или гуаньхуа) (官話 [官话] Guānhuà или 北方話 [北方话] Běifānghuà)
• язык у (吳語 [吴语] ⁶Wu-gniu₆)
• кантонский язык (юэ) (粵語 [粤语] Yuhtyúh)
• хакка (客家語 [客家语] Hak-kâ-ngî)
• язык гань (贛語 [赣语] Gon ua)
• язык сян (湘語 [湘语] /sian˧ y˦˩/)

В 1980-е китайский лингвист Ли Жун выделил язык цзинь (晉語 [晋语]), который до этого объединяли с севернокитайским.

В конце XX века были описаны группы идиомов, чья классификация затруднена: они распространены на сравнительно небольших территориях, но значительно различаются как внутри себя, как и от соседних им языков. К таким группам относятся:

• наньлинские местные языки (南嶺土話 [南岭土话]), они же «пинхуа и тухуа» (平話 [平话] и 土話 [土话])
• хой (также хуэй; 徽語 [徽语])

В отличие от вышеперечисленных языков, преимущественно произошедших из среднекитайского, миньские языки и язык бай происходят напрямую от древнекитайского, отделившись от него примерно во II—I веках до н. э. В то же время язык бай могут не относить к китайским по социолингвистическим причинами (народ бай в КНР официально признан этническим меньшинством, в отличие от носителей миньских языков). В некоторых классификациях язык бай могут относить к «синитическим языкам», но не «китайским языкам» (в остальном эти термины синонимичны)^[22].

Миньские языки (閩語 [闽语]) классифицируют следующим образом:

• прибрежные миньские языки (沿海閩語 [沿海闽语]):
  • южноминьские языки:
    • хокло (также хоккьен или собственно южноминьский, 閩南語 [闽南语] Bân-lâm-gṳ́) (включая тайваньский язык 台語 [台语] Tâi-gṳ́)
    • чаошаньский (潮汕話 [潮汕话] Tiô-suaⁿ-uē)
    • датяньский (大田話 [大田话] Toà-chhâng-boē)
    • лунъяньский (龍巖話 [龙岩话] Liông-nâ-goe)
    • хайнаньский (海南話 [海南话] Hái-nâm-oe)
    • лэйчжоуский (黎話 [黎话] /lɔi˩˩ uɛ˨˦/)
  • пусяньский (также хинхва; 莆仙語 [莆仙语] Pó-sing-gṳ̂ или 興化語 [兴化语] Hing-hua̍-gṳ̂)
  • восточноминьский (閩東語 [闽东语] Mìng-dĕ̤ng-ngṳ̄)
• горные миньские языки (沿山閩語 [沿山闽语]):
  • северноминьский (閩北語 [闽北语] Mâing-bă̤-ngṳ̌)
  • центральноминьский (閩中語 [闽中语] /mɛ̃41 tam553 ŋy21/)
  • идиомы Шаоу-Цзянлэ (邵將語 [邵将语] Shiau⁶-tsiong³-ngṳ²)

Классификация «Атласа языков Китая», выделяющая десять групп (языков), хотя и принята многими лингвистами, до сих пор остаётся спорной^[21][23]. Расхождения обычно вызывает классификация ряда идиомов на стыке арелов. Так, в языке сян выделяют «старосянский» и «новосянский» — первый имеет общие черты с языком у, последний крайне близок севернокитайскому, но имеет общий субстрат со «старосянским»^[24]. «Пинхуа» разделяют на северный и южный — последний испытал сильное влияние кантонского и близок к нему структурно, при этом даже наннинский кантонский слабо взаимопонятен с наннинским пинхуа, хотя более взаимопонятен со стандартным кантонским^[25].

Китайские языки записываются главным образом китайскими иероглифами. Подавляющее большинство из них — фоноидеограммы, состоящие из части, подсказывающей смысл («семантика» или «детерминатива») и части, подсказывающей чтение («фонетика»).

Значительное число иероглифов употребляются чисто фонетически, то есть не подразумевая свой изначальный смысл. Часто так записываются служебные и просторечные слова, для которых трудно подобрать «свой» иероглиф. Например:

• в севернокитайском частица принадлежности de записывается по созвучию иероглифом 的 dì «яркий»;
• в кантонском частица принадлежности ge записывается иероглифом 嘅, образованном из 既 gei (буквально: «уже́») с добавленным элементом 口 «рот; устный», указывающим на фонетическое заимствование;
• в севернокитайском частица отрицания méi записывается по созвучию иероглифом 沒 mò «тонуть»;
• в хокло слово kó͘-chui «милый» записывается по созвучию сочетанием 古錐 [古锥] (из 古 kó͘ «старый» и 錐 [锥] chui «шило»);
• в языке у слово laq-he «быть (где-то), находиться» записывается по созвучию сочетанием 辣海 (из 辣 laq «острый (о вкусе)» и 海 he «море»);
• в древнекитайском слово /*ɡə/ «он, его» записывается по созвучию иероглифом 其, изначально изображавшим корзину и записывавшим слово /*kə/ «корзина» (ныне пишется 箕, с 其 в качестве фонетика и семантиком 竹 «бамбук»)

Китайские иероглифы по-разному стандартизированы в разных странах. В КНР используются «упрощённые иероглифы», в Японии — «новый стиль иероглифов». Варианты, используемые в других регионах, называют «традиционными» (в советской и российской терминологии их часто называются «полными»), однако они также не полностью совпадают друг с другом из-за разницы в типографических традициях. В КНР для традиционных иероглифов официально приняты «новые формы иероглифов», похожие начертания используются в Гонконге. «Ортодоксальные» варианты из словаря императора Канси 18-го века ныне используются только в ханча в Южной Корее. Традиционные иероглифы на Тайване слегка отличаются как от корейских, так и от гонконгских. В прошлом свои формы упрощения существовали в Сингапуре, но ныне они приведены в соответствие упрощению КНР. В конце 1970-х — начале 1980-х в КНР была сделана попытка ещё больше упростить иероглифы, в конечном итоге провалившаяся^[26].

Традиционное направление письма — сверху вниз столбцами справа налево (крайне редко — наоборот). В 20-м веке распространилось горизонтальное письмо слева направо, как в латинице. Традиционное вертикальное письмо в современных текстах продолжает использоваться на Тайване, преимущественно в художественной литературе.

В китайских языках один иероглиф может иметь несколько чтений. В ряде случаев это происходит из-за омографии — разные, несвязанные друг с другом слова записываются одним и тем же иероглифом. В других случаях оба чтения являются родственными дублетами, их называют «книжными» и «просторечными». Более всего это явление свойственно миньским языкам, в последние века оно распространяется в периферийных диалектах севернокитайского и языке у.

Книжное и просторечное чтения могут быть взаимозаменяемыми, либо же употребляться в разных наборах слов. Просторечные чтения используются в повседневной лексике, часто — в конкретных значениях, тогда как книжные используются в формальной лексике или в абстрактных значениях. Например, в севернокитайском иероглиф 給 [给] имеет просторечное чтение gěi «давать; для (предлог)» и книжное jǐ «предоставлять» (часто в сочетаниях: 給予 [给予] jǐyǔ «предоставлять», 補給 [补给] bǔjǐ «(военное) пополнять, снабжать», 給養 [给养] jǐyǎng «снабжение, провиант»).

Иногда к просторечным также относят чтения, подобранные для иероглифа по смыслу: например, в хокло иероглиф 肉 «мясо» имеет чтения jio̍k (из среднекитайского), he̍k (из протоминьского) и bah (из неизвестного некитайского языка) — последние два называют «просторечными». Такое же явление есть в японском языке, где «собственное» китайское чтение иероглифа называется онъёми, тогда как японское чтение, для которого иероглиф подобран по смыслу, называют кунъёми.

Древнекитайский относится к сино-тибетским языкам. Произошедшие от него языки составляют одну из основных ветвей это семьи, наряду с тибето-бирманскими. Древнекитайский — самый ранний из зафиксированных в этой семье^[20].

Значение	Древнекитайский[27]	Тибетский[28]	Бирманский[28]
«я»	吾 /*ŋa/	ང nga	ငါ nga
«ты»	汝 /*naʔ/		နင် nang
«не»	無 /*ma/	མ ma	မ ma.
«два»	二 /*nijs/	གཉིས gnyis	နှစ် hnac
«три»	三 /*srum/	གསུམ gsum	သုံး sum:
«пять»	五 /*C.ŋˤaʔ/[a]	ལྔ lnga	ငါး nga:
«шесть»	六 /*k.ruk/	དྲུག drug	ခြောက် hkrauk
«солнце»	日 /*C.nik/[a]	ཉི་མ nyi ma	နေ့ ne.
«имя»	名 /*C.meŋ/[a]	མིང ming	မည် many
«ухо»	耳 /*C.nəʔ/[a]	རྣ rna	နား na:
«сустав»	節 /*tsik/	ཚིགས tshigs	ဆစ် hcac
«рыба»	魚 /*rŋa/	ཉ nya	ငါး nga:
«горький»	苦 /*kʰaʔ/	ཁ kha	ခါး hka:
«убивать»	殺 /*srat/	བསད bsad	သတ် sat
«яд»	毒 /*duk/	དུག dug	တောက် tauk

Древнейшие памятники китайского письма — гадательные надписи на панцирях черепах и бычьих лопатках — относятся к 13 веку до н. э. С 11—8 веков до н. э. сохранились надписи на ритуальных бронзовых сосудах. Их язык определённо является предком для современных китайских, однако их прочтение представляет трудности — обычно это короткие однотипные тексты, значительную долю в которых составляют имена собственные. Многие иероглифы в этих текстах, будучи изначально логографическими, используются не в своём «изначальном» значении, а чисто фонетически, для близких по произношению слов. В этот период также были написаны фрагменты книг из «конфуцианского Пятикнижия», в том числе большая часть «Канона стихов». Рифмы, используемые в последнем, служат важным источником для реконструкции древнекитайского произношения^[27][29].

В 7—3 веках до н. э. появились надписи на дощечках из дерева и бамбука. В этот период создавались крупные тексты, составляющие основной корпус древнекитайской классики, такие как «Аналекты Конфуция», «Канон о пути и добродетели», «Мэнцзы» и другие. Из-за недолговечности материалов, а также циньских кампаний против конфуцианства («сожжение книг и погребение книжников»), многие тексты были полностью утеряны, лишь некоторые были сохранены в канонических передачах^[20].

Древнекитайский язык описывается как не имеющий тонов, но допускающий кластеры согласных в начале и конце слога. Древнекитайская лексика перешла от преимущественно односложной к многосложной в эпоху Хань. Тогда же развились новые грамматические явления, такие как счётные слова. Несмотря на это, классический китайский — литературный язык Восточной Азии до XX век — в значительной мере брал за образец до-циньскую классику, в которой всё ещё предпочитались односложные слова^{[20][27][30][31]}.

«Среднекитайской» называют фонетическую систему, описанную в классических средневековых словарях-рифмовниках, таких как словарь «Разграничение рифм» (切韻) 601 года н. э., основанном на ещё более ранних словарях, ныне утерянных. Его переработанные версии, словари «Дополнение к рифмам» (廣韻) и «Собрание рифм» (集韻), были составлены в начале XI века. Согласно наиболее распространённой точке зрения, эти средневековые словари не отражали реальное произношение какого-то конкретного диалекта среднекитайского, но представляли усреднённое, стандартизированное чтение иероглифов в говорах Южных и Северных династий V—VI веков н. э. Стандарт был необходим для декламации конфуцианской классики — уже в поздний древнекитайский период было замечено, что некоторые фрагменты «Канона стихов» перестали рифмоваться^[20][32].

Классические словари описывают в среднекитайском 36 инициалей и более чем полторы сотни финалей. В отличие от древнекитайского, среднекитайский был тоновым языком. Схожая тоновая система была в кадайских, хмонг-мьенских и вьетских языках — все они также имеют общие черты в грамматике. Хотя они не являются родственными, эти языки образуют языковой союз^[20].

Несмотря на то, что классические словари пользовались авторитетом, в Средние Века продолжали происходить языковые изменения. В эпоху Тан диалект Чанъаня пришёл на смену языку бывшей столицы Цзянькана в качестве престижного. В книге «Чтения и смыслы всех сутр» (一切經音義) 807 года этот «новый» язык назывался выговором Цинь, тогда как «старый» язык неодобрительно назывался выговором царства У — позднее эта терминология была заимствована японскими учёными, словом го-он (吳音; японское го в севернокитайском читается у) был назван более ранний слой сино-японских чтений, привнесённый в Японию из Северного Китая корейскими буддийскими монахами^[11][33][34].

В миньских языках (в «просторечном» их слое) отсутствуют некоторые фонетические изменения, произошедшие в позднем древнекитайском и среднекитайском. Фрагментарно такие же черты находят в кантонском и хакка. Так называемый «протоминьский» или «древнеюжнокитайский» язык, частичный предок современных миньских, отделился от остального древнекитайского примерно в 2—1 века до н. э., в эпоху Западная Хань, когда древние вьетские государства нынешнего южного Китая были завоёваны императором У и заселены носителями древнекитайского^[20][35][36].

До XX-го века основным письменным языком в Восточной Азии был классический китайский, основанный на древнекитайском языке конфуцианской классики. Разговорный же язык быстро изменялся, уже во времена империй Тан и Сун (7-13 века нашей эры) язык фольклорных сказаний и буддистских проповедей отличался от книжного. С точки зрения конфуцианцев, классический китайский был единственным «правильным» письменным языком, разговорные же языки не нуждались в своей письменной форме. Появление письма для устных языков было обычно связано с влиянием извне: монголов и чжурчженей в Северном Китае или буддистов в Южном Китае и Корее, позднее также христианских миссионеров^[37][38].

Точный период обособления современных китайских языков, помимо миньских, установить трудно, вероятнее всего они начали распадаться к концу первого тысячелетия нашей эры.

В книге эпохи Сун «Вместо ответов из-за хребтов» (嶺外代答), описывающей нынешний район Гуйлиня, упомянуты живущие там пять народов:

• два вида аборигенов, говоривших на некитайских языках
• горожане-беженцы с севера — говорили на «понятном» (для жителя Хэнани) языке
• переселенцы из Хунани и миньскоговорящие землепашцы из Фуцзяни — говорили на «непонятном» для автора языке
• кочевые лодочники танка — говорили на «смешанном языке Фуцзяни и Гуандуна», вероятно предке кантонского

В этой книге также дан небольшой глоссарий местных слов. Лексика его напоминает современный язык хакка (細子 [细子] se-chṳ́ «ребёнок», 匱 [匮] khioi «уставший», 罌 [罂] âng «керамический сосуд, бутыль» и т. д.), некоторые термины, связанные с мореплаванием, напоминают кантонские (埋船頭 [埋船头] «причалить», 反船頭 [反船头] «отчалить»). Кроме того упомянуто, что соседние народы использовали письменность, основанную на китайской. Так, о Северном Вьетнаме говорится, что в их письме «лишь слово „цветок“ (花) не требует перевода», о байском государстве Дали — что оно использует классический китайский, но продолжает употреблять иероглифы императрицы У Цзэтянь, такие как 圀 (вместо 國 [国] «страна»). Также приводится список некоторых местных иероглифов, большинство из которых записывают язык вроде чжуанского^[39][40][41].

В 14—17 веках, в эпоху империи Мин, разговорные языки стали всё чаще использоваться на письме. Произведения на разговорных языках использовались в «низкой» развлекательной литературе, обычно такой, которую предполагалось исполнять вслух: в разного рода песенниках, операх, в прямой речи в романах. Значительная часть разговорных произведений писалась на позднеимперском койне, основанном на южном диалекте севернокитайского языка (часто он условно называется «нанкинским», однако насчёт его происхождения существуют разные версии). Во многих произведениях, написанных в дельте реки Янцзы, заметно влияние языка у^[37][42][43].

В царстве Корё в 14 веке были составлены книги «Ногольдэ» (老乞大 «Почтенный китаец») и «Пак Тхонса» (朴通事 «Толмач Пак»), учебники севернокитайского для корейских купцов и дипломатов. Ныне они сохранились в более поздних переработках, которые, как и западные работы 18—19 веков, различают в севернокитайском «придворное наречие» или выговор мандаринов (the Court dialect) и разговорный диалект Пекина. В 16 веке собственная письменность, хангыль, появилась для самого корейского языка. По теории, выдвинутой Гэри Ледьярдом, хангыль происходит от письма Пагба-ламы, бывшего официальным в Монгольской империи Юань для всех её языков, включая старомандаринский^[44][45].

Отдельные иероглифы кантонского языка, бытовавшие в локальной переписке, упоминаются в различных глоссариях и заметках с эпохи Мин: 孻 [𡥧] lāai «последний» (изначально «последний ребёнок»), 冇 móuh «не иметь», 閂 [闩] sāan «запирать», 甩 lāt «отваливаться», 乸 ná «самка животного» и т. д. Самое раннее из найденных цельных произведений на кантонском — «Повесть о бумаге, украшенной цветами» (花箋記 [花笺记]), написанная в 16 веке. Она, как и другие ранние романы, относится к написанным полу-прозаическим языком песенникам — мукъюсю, «книгам деревянной рыбы» («деревянной рыбой» называется перкуссионный музыкальный инструмент, принесённый в регион буддистами). Позднее на кантонском стали издавать народные песни намъям (南音 «южные напевы») и лунчау (龍舟 [龙舟] «песни драконьих лодок»). В 19-м веке статус литературы на кантонском стремились поднять «Кантонские романсы» (粵謳 [粤讴]) литератора Чиу Чиюна (招子庸) и эпиграммы на исторические темы дипломата и поэта Лиу Яньтоу (廖恩燾)^[37].

Миньское письмо впервые обнаруживается уже в эпоху Тан. В сатирическом стихотворении «Плачь по ребёнку» (哀囝詩 [哀囝诗]) VIII века употреблены сугубо миньские слова 囝 kiáⁿ «ребёнок», 郎罷 [郎罢] niû-pē «отец». Полноценные произведения на южноминьских языках сохранились с XVI века, самое ранее — переиздание 1566 года «Повести о личи и зеркале» (荔鏡記 [荔镜记]). Также на языке хокло с XVII века писались песенники (歌仔冊 koa-á-chheh), выработавшие устойчивую орфографическую традицию. Испанские миссионеры на Филиппинах активно изучали язык хокло, на котором говорили прибывшие из Фуцзяни иммигранты-санглеи, и в XVI—XVII веках составили его первые грамматики^[46][47].

В XVII—XVIII веках разговорные языки всё чаще становились объектами лингвистического изучения. Сами их носители начали составлять словари-рифмовники, такие как «Постижение свода звуков» (彙音妙悟 Lūi-im biāu-ngō͘) для хокло, составленный около 1800 года, «Введение в категории рифм» (分韻撮要 Fānwáhn chyut’yiu) 1782 года для кантонского, «Восьмизвучие Цейка и Лина» (戚林八音 Chék-Lìng báik-ĭng) 18-го века для восточноминьского, или словарь «Дополнение к своду иероглифов» (字彙補) 1666 года, обнаруживающий влияние языка у^[47][48].

В конце XIX — начале XX веков левые интеллектуалы в Китае, такие, как Лу Синь, Ху Ши, Чэнь Хэнчжэ, Чэнь Дусю и другие стремились реформировать письменный язык, отказаться от классического китайского в пользу просторечия (байхуа 白話 [白话]) и следовать принципу «как говорю, так и пишу» (我手寫我口). Изначально это движение поощряло письмо на всех китайских языках: так, Лу Синь и Ху Ши крайне хорошо отзывались о повести «Житие цветов Шанхая» (海上花列傳), написанной на языке у. Кроме того, в начале XX века популярность обрели «Истинное лицо чиновничества» (官場現形記) и «Девятихвостая черепаха» (九尾龜), также написанные на у. Тем не менее впоследствии под байхуа стало пониматься лишь письмо на стандартизированном варианте севернокитайского языка^{[9][20][49][50]}.

В ранние годы Китайской Республики был проведён ряд языковых реформ. Было разработано «официальное» произношение — сначала оно было полностью искусственным, с элементами как пекинского, так и старого «нанкинского» придворного наречия севернокитайского, однако затем, в 1932 году, оно было полностью основано на пекинском. «Национальный язык» (國語 [国语]), разработанный в Китайской Республике, в КНР был переименован в путунхуа^[51][52].

В 1982 году политика по распространению путунхуа была занесена в конституцию КНР, использование местных языков (как китайских, так и иных) в управлении, образовании и СМИ было ограничено. Например, для выхода телеканалов на спутниковое вещание требуется полный переход на путунхуа. В 2011 году попытка сократить вещание на кантонском в Гуанчжоу вызвала масштабные протесты^[англ.]. Бо́льшие преференции получает контент на близких к путунхуа северовосточных диалектах севернокитайского языка, тогда как уже юго-западные его диалекты, распространённые в Сычуане и Чунцине, встречают препоны^[53][54].

В городах, ставших главными объектами «политики по распространению путунхуа» (Наннин, Фучжоу и т. д.), а также претерпевших большой наплыв мигрантов (Сямынь, Ханчжоу, Шанхай и т. д.) процент владеющих местными языками стремительно падает, особенно среди молодёжи. С другой стороны, этот процесс осложняется другими факторами: большая часть мигрантов, прибывающих из сельских регионов и говорящих на севернокитайском, принадлежит к «плавающей популяции» — они склонны оставлять свои семьи в родных провинциях, их оседание в месте работы административными методами осложнено. Экономическое неравенство между развитым побережьем, говорящим на южнокитайских языках, и менее богатыми мандариноговорящими западом и севером, а также массовая миграция оттуда на восток в короткий промежуток времени вызывают социальные трения, усиливают региональную идентичность и запрос на сохранение местных китайских языков^[7][55][56].

Школьное образование в КНР полностью переведено на севернокитайский, в некоторых школах использование учениками родных языков даже между уроками дисциплинарно наказывается. В то же время, в отдельных городах, таких как Сямынь, местные власти вводят программы по поддержке местных языков, включая культурные фестивали и школьные факультативы. Согласно некоторым исследованиям, локальные языки в КНР в условиях агрессивного продвижения севернокитайского выстраивают с ним единую систему: в некоторых слу��аях складывается ситуация, где дети воспринимают путунхуа как «формальный» и «учтивый» язык и говорят на нём со старшими, вырастая же, переходят на местный язык, воспринимая его как «неформальный» и «взрослый»^[57][58].

Жёсткая политика по продвижению севернокитайского проводилась Гоминьданом на Тайване в годы военного положения (1949—1987). После демократизации власти Демократической Прогрессивной партии, напротив, стремятся поддерживать местные языки, прежде всего тайваньский (хокло), родной для 70 % тайваньских семей. Эта языковая политика рассматривается как важный элемент тайваньского национализма и движения за независимость Тайваня^[59].

В Сингапуре с 1960-х проводится политика по продвижению севернокитайского языка и подавлению иных китайских языков, прежде всего хокло, которым до внедрения этой политики владело 80 % сингапурцев китайского происхождения, из них для половины он был родным языком. К настоящему времени на своих исторических языках говорят в быту лишь 11,8 % сингапурских китайцев, при этом число говорящих на севернокитайском в Сингапуре также стало падать — его основным соперником стал английский^[60][61][62].

В китайской фонетике принято делить слог на инициаль и финаль (в последнюю также включают тон). Финаль, в свою очередь, может иметь медиаль: глайд -w- или -j-, и терминаль: носовую -m, -n, -ŋ или смычную -p, -t, -k, -ʔ (в разных языках допусти́м разный набор терминалей).

Из-за фонетической разнородности китайские языки сильно варьируются в числе слогов. Примерное количество зафиксированных слогов (то есть реально используемых, не теоретических комбинаций) с учётом тонов составляет^[63]:

• в языке хокло (амойский диалект) — около 2250 слогов
• в стандартном кантонском и в восточноминьском языке — около 1800 слогов
• в языке хакка — около 1690 слогов
• в стандартном севернокитайском языке (путунхуа) — около 1350 слогов
• в языках сян и гань — около 1160 слогов
• в языке у (диалекте Сучжоу) — около 1100 слогов.

Здесь и далее среднекитайские чтения приведены в нотации Бакстера и реконструкции Ван Ли (последняя — в [квадратных] или /косых/ скобках), если не указано иное

В большинстве китайских языков (и некоторых соседних некитайских, вроде корейского) согласные различаются по придыханию: /p/ и /pʰ/, /t/ и /tʰ/, /k/ и /kʰ/ и т. д. Во многих современных транскрипционных системах для языков, где нет звонких согласных, включая севернокитайские пиньинь и палладицу, кантонский ютпхин, новую романизацию корейского и т. д. символы для глухих (p, t, k, c и т. д.) обозначают придыхательные согласные, символы для звонких (b, d, g, z и т. д.) — глухие непридыхательные.

Судьба древних звонких согласных — один из основных классификационных признаков. Они имелись в среднекитайском языке, ныне сохранились только в языке у, старосянском и в японских чтениях го-он^[64][65]. В большинстве китайских языков историческая звонкость влияет на тон слога (сообщает ему «светлый» тон, см. ниже). В языках, где звонкие исчезли, они имеют разные рефлексы^[14]:

• в севернокитайском и кантонском они перешли в придыхательные в «ровном тоне» 平, но в непридыхательные в остальных тонах
• в языках хакка и гань — в придыхательные, независимо от тона
• в хокло и вьетнамском — в непридыхательные, независимо от тона

иероглиф	среднекит.		кант.	хакка	с.-кит.	у	хокло		японский		кор.	вьет.
			Гонконг	Мяоли	Пекин	Шанхай	Амой		го-он	кан-он	Сеул	Ханой
暴 «жестокий»	baw去		bouh	phau	bào	bau	pō		ぼう bō	ほう hō	포 po	bạo
	[bɑuH]		[pou̯˨]	[pʰau̯˥]	[pɑʊ̯˥˩]	[bɔ˨˧]	[po˧]		[boː]	[hoː]	[pʰo]	[ʔɓaːw˧˨ʔ]
報 [报] «сообщать»	paw去		bou	po	bào	pau	pò		ほう hō		보 bo	báo
	[pɑuH]		[pou̯˧]	[po˥]	[pɑʊ̯˥˩]	[pɔ˧˦]	[po˧˩]		[hoː]		[po]	[ʔɓaːw˧˦]
唐 «Тан»	dang平		tòhng	thòng	táng	daon	tông		どう dō	とう tō	당 dang	đường
	[dɑŋ]		[tʰɔːŋ˨˩]	[tʰoŋ˩]	[tʰɑŋ˧˥]	[dɑ̃˨˧]	[tɔŋ˨˦]		[doː]	[toː]	[taŋ]	[ʔɗɨəŋ˨˩]
當 [当] «соответствовать»	tang平		dōng	tông	dāng	táon	tong		とう tō		당 dang	đương
	[tɑŋ]		[tɔːŋ˥]	[toŋ˨˦]	[tɑŋ˥]	[tɑ̃˥˧]	[tɔŋ˦]		[toː]		[taŋ]	[ʔɗɨəŋ˧˧]
極 [极] «крайность»	gik入		gihk	khi̍t	jí	jiq	ke̍k		ごく goku	きょく kyoku	극 keuk	cực
	[ɡĭək]		[kɪk˨]	[kʰit˥]	[tɕi˧˥]	[dʑiɪʔ˩˨]	[kiɪk˦]		[ɡokɯ̥]	[kʲokɯ̥]	[kɯk]	[kɨk˧˨ʔ]
棘 «колючка»	kik入		gīk	kit	jí	ciq	kek		こく koku	きょく kyoku	극 keuk	cức
	[kĭək]		[kɪk˥]	[kit˨]	[tɕi˧˥]	[tɕiɪʔ˥]	[kiɪk˧˨]		[kokɯ̥]	[kʲokɯ̥]	[kɯk]	[kɨk˧˦ʔ]

Звонкие согласные также есть в хокло и японских чтениях кан-он, но их происхождение иное: они появились из-за деназализации носовых m-, n-, ng- и т. д.^[65] Схожая деназализация ограниченно протекает сейчас в корейском языке. С другой стороны, в корейском носовой n- склонен полностью выпадать в начале слова (но не в середине), а инициаль ng- начала исчезать ещё в среднекорейском.

иероглиф	среднекит.		кант.	хакка	с.-кит.	у	хокло		японский		кор.	вьет.
			Гонконг	Мяоли	Пекин	Шанхай	Амой		го-он	кан-он	Сеул	Ханой
門 [门] «ворота»	mwon平		mùhn	mùn	mén	men	bûn		もん mon	ぼん bon	문 mun	môn
	[muən]		[muːn˨˩]	[mun˩]	[mən˧˥]	[mən˨˧]	[bun˨˦]		[mõɴ]	[bõɴ]	[mun]~[bun]	[mon˧˧]
迷 «заблуждаться»	mej平		màih	mì	mí	mi	bê		まい mai	べい bei	미 mi	mê
	[miei]		[mɐi̯˨˩]	[mi˩]	[mi˧˥]	[mi˨˧]	[be˨˦]		[mai]	[beː]	[mi]~[bi]	[me˧˧]
五 «пять»	ngu上		ńgh	ńg	wǔ	ng	gǒ͘		ご go		오 o	ngũ
	[ŋuX]		[ŋ̍˨˧]	[ŋ̍˧˩]	[u˨˩˨]	[ŋ̍˨˧]	[ɡɔ˧]		[ɡo]~[ŋo]		[o]	[ŋu˦ˀ˥]
義 [义] «смысл»	ngje去		yih	ngi	yì	gni	gī		ぎ gi		의 ui	nghĩa
	[ŋǐeH]		[jiː˨]	[ɲi˥]	[i˥˩]	[ɲi˨˧]	[ɡi˧]		[ɡʲi]~[ŋʲi]		[ɰi]	[ŋiə˦ˀ˥]
而 «и»	nyi平		yìh	yì	ér	gher	lî		に ni	じ ji	이 i	nhi
	[ȵʑĭə]		[jiː˨˩]	[i˩]	[ɤɻ˧˥]	[ɦəl˨˧]	[li˨˦]		[ɲi]	[dʑi]	[i]	[ɲi˧˧]
女 «женщина»	nrjo上		néuih	ńg	nǚ	gniu	lú		にょ nyo	じょ jo	여 yeo, 녀 nyeo	nữ
	[nĭoX]		[nɵy̯˨˧]	[ŋ̍˧˩]	[ny˨˩˨]	[ɲy˨˧]	[lu˥˧]		[ɲo]	[dʑo]	[jʌ̹], [ɲʌ̹]	[nɨ˦ˀ˥]

В среднекитайском языке существовали согласные tr, trh, dr (реконструируются как ретрофлексные /ʈ/, /ʈʰ/, /ɖ/ или альвеолопалатальные /ȶ/, /ȶʰ/, /ȡ/). В большинстве китайских языков они перешли в аффрикаты вроде /tʃ/ или /tʂ/, тогда как в миньских, японском и корейском они перешли во взрывные вроде /t/ (в последних двух упомянутых языках они могли также палатализоваться в /tɕ/ и т. п., но позднее и уже по их внутренним причинам). Это отражено в заимствованиях, означающих «чай» в западных языках: слова вроде русского чай происходят из не-миньских китайских языков (с.-кит. chá, кант. chàh), тогда как английское tea и схожие формы происходят от чтения этого слова в языке хокло (tê).

иероглиф	среднекит.		кант.	хакка	с.-кит.	у	хокло		японский		кор.	вьет.
			Гонконг	Мяоли	Пекин	Шанхай	Амой		го-он	кан-он	Сеул	Ханой
茶 «чай»	drae平		chàh	chhà	chá	zo	tê		ダ da[b]	タ ta[b]	다 da[b]	trà
	[ȡa]		[tsʰaː˨˩]	[tsʰa˩]	[ʈʂʰä˧˥]	[zo˨˧]	[te˨˦]		[da]	[ta]	[ta]	[tɕaː˨˩]
濁 [浊] «мутный»	draewk入		juhk	chhuk	zhuó	zoq	ta̍k		じょく joku	たく taku	탁 tak	đục
	[ȡɔk]		[tsʊk˨]	[tsʰuk˨]	[ʈʂu̯ɔ˧˥]	[zoʔ˩˨]	[tak˦]		[dʑokɯ̥]	[takɯ̥]	[tʰak]	[ʔɗʊwk͡p˧˨ʔ]
徹 [彻] «проникать»	trhjet入		chit	chha̍t	chè	tsheq	thiat		てち techi	てつ tetsu	철 cheol	triệt
	[ȶʰĭɛt]		[tsʰiːt˧]	[tsʰat˥]	[ʈʂʰɤ˥˩]	[tsʰəʔ˥]	[tʰiɛt˧˨]		[tetɕi]	[tetsɯ̥]	[tɕʰʌ̹ɭ]	[tɕiət˧˨ʔ]
敕 «императорский указ»	trhik入		chīk	chhṳ̍t	chì	tsheq	thek		ちき chiki	ちょく choku	칙 chik	sắc
	[ȶʰĭək]		[tsʰɪk˥]	[tsʰɨt˥]	[ʈʂʰʐ̩˥˩]	[tsʰəʔ˥]	[tʰiɪk̚˧˨]		[tɕiki]	[tɕokɯ̥]	[tɕʰik]	[sak˧˦]
竹 «бамбук»	trjuwk入		jūk	chuk	zhú	tsoq	tek		ちく chiku		죽 juk	trúc
	[ȶĭuk]		[tsʊk˥]	[tsuk˨]	[ʈʂu˧˥]	[tsoʔ˥]	[tiɪk̚˧˨]		[tɕikɯ̥]		[tɕuk]	[tɕʊwk͡p˧˦]
珍 «жемчуг»	trin平		jān	chṳ̂n	zhēn	tsén	tin		ちん chin		진 jin	trân
	[ȶǐĕn]		[tsɐn˥]	[tsɨn˨˦]	[ʈʂən˥]	[tsən˥˧]	[tin˦]		[tɕĩɴ]		[tɕin]	[tɕən˧˧]

Наличие в языке ретрофлексных /ʂ/, /tʂ/, /tʂʰ/ — также важный классификационный признак. Они более характерны для севернокитайского языка, особенно его северных диалектов, где различаются ряды /ʂ/ — /ɕ/. В отличие от него, в стандартном кантонском языке (но не некоторых его диалектах) эти ряды слились в /s/, хотя ещё в начале прошлого века кантонский также различал /ɕ/ (ср. транскрипции в западных языках: Tsim Sha Tsui, Chiang Kai-shek^[c], Fat-shan и т. д.).

иероглиф	среднекит.		кант.	хакка	с.-кит.	у	хокло		японский		кор.	вьет.
			Гонконг	Мяоли	Пекин	Шанхай	Амой		го-он	кан-он	Сеул	Ханой
將 [将] «служебное слово»	tsjang平		jēung	chiông	jiāng	cián	chiong		そう sō	しょう shō	장 jang	tướng
	[tsĭaŋ]		[tʃœːŋ˥]	[tɕi̯oŋ˨˦]	[tɕi̯ɑŋ˥]	[tɕiã˥˧]	[tɕiɔŋ˦]		[soː]	[ɕoː]	[tɕaŋ]	[tɨəŋ˧˦]
張 [张] «натягивать»	trjang平		jēung	chông	zhāng	tsán	tiong		ちょう chō		장 jang	trương
	[ȶĭaŋ]		[tʃœːŋ˥]	[tsoŋ˨˦]	[ʈʂɑŋ˥]	[tsã˥˧]	[tiɔŋ˦]		[tɕoː]		[tɕaŋ]	[tɕɨəŋ˧˧]
相 «взаимно»	sjang平		sēung	siông	xiāng	shián	siong		そう sō	しょう shō	상 sang	tương
	[sĭaŋ]		[sœːŋ˥]	[ɕi̯oŋ˨˦]	[ɕi̯ɑŋ˥]	[ɕiã˥˧]	[ɕiɔŋ˦]		[soː]	[ɕoː]	[sʰaŋ]	[tɨəŋ˧˧]
傷 [伤] «рана»	syang平		sēung	sông	shāng	sáon	siong		しょう shō		상 sang	thương
	[ɕĭaŋ]		[sœːŋ˥]	[soŋ˨˦]	[ʂɑŋ˥]	[sɑ̃˥˧]	[ɕiɔŋ˦]		[ɕoː]		[sʰaŋ]	[tʰɨəŋ˧˧]

Во многих китайских языках произошла палатализация велярных (например, /ki-/ > /tɕi-/), в том числе почти во всех диалектах севернокитайского, языков у, сян и гань, а также в северном хакка. Этот процесс проходил постепенно в разных местах, ещё в XIX веке в нанкинском севернокитайском /ki-/ сохранялось, что отражалось в топонимах в европейских языках: Пекин, Нанкин и т. п.

иероглиф	среднекит.		кант.	хакка	с.-кит.	у	хокло		японский		кор.	вьет.
			Гонконг	Мяоли	Пекин	Шанхай	Амой		го-он	кан-он	Сеул	Ханой
京 «столица»	kjaeng平		gīng	kîn	jīng	cín	keng		きょう kyō	けい kei	경 kyeong	kinh
	[kĭɐŋ]		[kɪŋ˥]	[kin˨˦]	[tɕiŋ˥]	[tɕin˥˧]	[kiɪŋ˦]		[kʲoː]	[keː]	[kjʌ̹ŋ]	[kïŋ˧˧]
精 «эссенция»	tsjeng平		jīng	chîn	jīng	cín	cheng		しょう shō	せい sei	정 jeong	tinh
	[tsĭɛŋ]		[tsɪŋ˥]	[tɕin˨˦]	[tɕiŋ˥]	[tɕin˥˧]	[tɕiɪŋ˦]		[ɕoː]	[seː]	[tɕʌ̹ŋ]	[tïŋ˧˧]
結 [结] «узел»	ket入		git	kiet	jié	ciq	kiat		けち kechi	けつ ketsu	결 kyeol	kết
	[kiet]		[kiːt˧]	[ki̯et˨]	[tɕi̯ɛ˧˥]	[tɕiɪʔ˥]	[kiɛt˧˨]		[ketɕi]	[ketsɯ̥]	[kjʌ̹ɭ]	[ket˧˦]
節 [节] «отрезок»	tset入		jit	chiet	jié	ciq	chiat		せち sechi	せつ setsu	절 jeol	tết
	[tsiet]		[tsiːt˧]	[tɕi̯et˨]	[tɕi̯ɛ˧˥]	[tɕiɪʔ˥]	[tɕiɛt˧˨]		[setɕi]	[setsɯ̥]	[tɕʌ̹ɭ]	[tet˧˦]

Для многих языков (включая севернокитайский, у, сян, хакка) характерна финаль, обозначаемая в синологической транскрипции как /ɿ/. Она произносится как гласная [ɨ] (как русская ы) или как слоговой согласный [z̩]. В южнокитайских языках финаль может образовывать сонорный слоговой согласный: /ŋ̍/, /m̩/.

В большинстве современных языков, за исключение «просторечного» слоя миньских, а также некитайских японского и корейского, древние губные согласные (/p/, /pʰ/, /b/, в некоторых языках также /m/) распались на два ряда в зависимости от финали: перед древними финалями с медиалью /-j-/ и огублением они перешли в губно-зубные (вроде /f/, /v/ и т. п.).

иероглиф	среднекит.		кант.	хакка	с.-кит.	у	хокло			японский		кор.	вьет.
			Гонконг	Мяоли	Пекин	Шанхай	Амой			го-он	кан-он	Сеул	Ханой
							книж.	прост.
夫 «муж»	pju平		fū	fû	fū	fú	hu	po͘		ふ fu		부 bu	phu
	[pĭu]		[fuː˥]	[fu˨˦]	[fu˥]	[fu˥˧]	[hu˦]	[pɔ˦]		[ɸɯ̥]		[pu]	[fu˧˧]
晡 «вечер»	pu平		bōu	pû	bū	pú	po͘			ふ fu	ほ ho	포 po	bô
	[pu]		[pou̯˥]	[pu˨˦]	[pu˥]	[pu˥˧]	/pɔ˦/			[ɸɯ̥]	[ho]	[pʰo]	[ʔɓo˧˧]
房 «комната»	bjang平		fòhng	fòng	fáng	vaon	hông	pâng		ぼう bō	ほう hō	방 bang	phòng
	[bĭwaŋ]		[fɔːŋ˨˩]	[foŋ˩]	[fɑŋ˧˥]	[vɑ̃˨˧]	[hɔŋ˨˦]	[paŋ˨˦]		[boː]	[hoː]	[paŋ]	[fawŋ͡m˨˩]
旁 «бок»	bang平		pòhng	phòng	páng	baon	pông			ぼう bō	ほう hō	방 bang	bàng
	[bɑŋ]		[pʰɔːŋ˨˩]	[pʰoŋ˩]	[pʰɑŋ˧˥]	[bɑ̃˨˧]	/pɔŋ˨˦/			[boː]	[hoː]	[paŋ]	[ʔɓaːŋ˨˩]
萬 [万] «десять тысяч»	mjon去		maahn	van	wàn	ve	bān			もん mon	ばん ban	만 man	vạn
	[mĭwɐnH]		[maːn˨]	[van˥]	[wän˥˩]	[ve˨˧]	/ban˧/			[mõɴ]	[bãɴ]	[man]	[vaːn˧˨ʔ]
慢 «медленный»	maen去		maahn	man	màn	me	bān			まん man	ばん ban	만 man	mạn
	[manH]		[maːn˨]	[man˥]	[män˥˩]	[me˨˧]	/ban˧/			[mãɴ]	[bãɴ]	[man]	[maːn˧˨ʔ]

В большинстве современных языков слились среднекитайские финали 支 -je, 脂 -ij, 之 -i и 微 -jɨj, при этом во многих языках они получили два рефлекса: один, как /ɨ~ɯ/ во многих китайских или /a/ в корейском, используется после фрикативных инициалей (/s-/, /ts-/ и т. п.), другой, обычно /i/, после остальных. В отдельных случаях они различаются, наиболее часто и последовательно — в просторечном слое в миньских языках.

иероглиф	среднекит.		кант.	хакка	с.-кит.	у	хокло			японский		кор.	вьет.
			Гонконг	Мяоли	Пекин	Шанхай	Амой			го-он	кан-он	Сеул	Ханой
							книж.	прост.
寄 «посылать»	kje去		gei	ki	jì	ci	kì	kià		き ki		기 gi	kí
	[kǐeH]		[kei̯˧]	[ki˥]	[tɕi˥˩]	[tɕi˧˦]	[ki˧˩]	[kia˧˩]		[kʲi]		[ki]	[ki˧˦]
騎 [骑] «ехать верхом»	gje平		kèh	khì	qí	ji	khî	khiâ		ぎ gi	き ki	기 gi	kị
	[ɡǐe]		[kʰɛː˨˩]	[kʰi˩]	[tɕʰi˧˥]	[dʑi˨˧]	[kʰi˨˦]	[kʰia˨˦]		[ɡʲi]~[ŋʲi]	[kʲi]	[ki]	[ki˧˨ʔ]
利 «выгода»	lij去		leih	li	lì	li	lī	lāi		り ri		리 ri, 이 i	lợi
	[liH]		[lei̯˨]	[li˥]	[li˥˩]	[li˨˧]	[li˧]	[lai˧]		[ɾʲi]		[ɾi], [i]	[ləːj˧˨ʔ]
獅 [狮] «лев»	srij平		sī	sṳ̂	shī	sý	su	sai		し shi		사 sa	sư
	[ʃi]		[siː˥]	[sɨ˨˦]	[ʂɨ˥]	[sz̩˥˧]	[su˦]	[sai˦]		[ɕi]		[sʰa]	[sɨ˧˧]
使 «использовать»	sri上		sái, sí	sṳ́	shǐ	sy	sú	sái		し shi		사 sa	sứ
	[ʃĭəX]		[sɐi̯˧˥], [siː˧˥]	[sɨ˧˩]	[ʂɨ˨˩˨]	[sz̩˧˦]	[su˥˧]	[sai˥˧]		[ɕi]		[sʰa]	[sɨ˧˦]
似 «похожий»	zi上		chíh	sṳ	sì	zy	sū	sāi		じ ji	し shi	사 sa	tự
	[zĭəX]		[tsʰiː˨˧]	[sɨ˥]	[sɨ˥˩]	[zz̩˨˧]	[su˧]	[sai˧]		[dʑi]	[ɕi]	[sʰa]	[tɨ˧˨ʔ]
氣 [气] «воздух»	khjɨj去		hei	hi	qì	chi	khì	khùi		け ke	き ki	기 gi	khí
	[kʰĭəiH]		[hei̯˧]	[hi˥]	[tɕʰi˥˩]	[tɕʰi˧˦]	[kʰi˧˩]	[kʰui˧˩]		[ke]	[kʲi]	[ki]	[xi˧˦]
機 [机] «механизм»	kjɨj平		gēi	kî	jī	cí	ki	kui		け ke	き ki	기 gi	ki
	[kĭəi]		[kei̯˥]	[ki˨˦]	[tɕi˥]	[tɕi˥˧]	[ki˦]	[kui˦]		[ke]	[kʲi]	[ki]	[ki˧˧]

В традиционной фонетике финали на смычные -p, -t, -k описываются как аллофоны финалей на носовые -m, -n, ng в так называемом «входящем тоне». Исход входящего тона — ещё один важный критерий в классификации современных языков:

• Конечные -p, -t, -k сохранились в южнокитайских языках — например, в кантонском, хакка, гань, в «книжном» слое в хокло, а также в не-китайских языках: корейском и вьетнамском.

В японском языке, не допускающем закрытые слоги, конечные -p, -t, -k перешли в -fu, -tsu/-chi, -ku/-ki соответственно, при этом конечный -fu (в древнеяпонском произносился как -pu) позднее переходит в -u и сливается с предшествующей гласной (например, 合 gapu > gafu > gau > gō, 級 kipu > kifu > kiu > kyū, и т. п.).

В некоторых языках наблюдается слияние конечных смычных, обычно в паре с носовыми. Например, в чаошаньском из конечных согласных есть только губные -m/-p и велярные -ng/-k, тогда как зубные -n/-t исчезли (перешли в -ng/-k).

• В других языках конечные -p, -t, -k перешли в гортанную смычку [-ʔ], например, в «просторечном» слое в хокло, в языке у, в отдельных диалектах севернокитайского — юго-восточном (нанкинском) и цзинь.
• Конечные смычные полностью исчезли в большинстве диалектов севернокитайского и языке сян. В некоторых идиомах они продолжают различаться с помощью отдельного тона, но, например, в пекинском севернокитайском они перераспределяются и получают один из не-входящих тонов, причём иногда (после бывших глухих инициалей) тон, который они получат, непредсказуем.

Все современные китайские языки являются тоновыми. Тоны (контуры высоты голоса) в них играют смыслоразличительную роль.

Тоны впервые возникли в среднекитайский период, средневековые словари выделяют четыре тона: «ровный» (平), «восходящий» (上), «уходящий» (去) и «входящий» (入). Эти названия не являются описательными, они служат лишь иллюстрирующими тоны мнемониками (слово «ровный» 平 имеет ровный тон, слово «входить» 入 имеет входящий тон, и т. д.). В современных языках эти четыре тона затем разделились на две категории: «тёмные» (陰) тоны после древних глухих инициалей и «светлые» (陽) — после звонких.

В стандартном севернокитайском обычно выделяют четыре фонематических тона. Также в нём есть так называемый «нейтральный» тон, произношение которого зависит от тона предыдущего слога. Кроме того, в севернокитайском есть несложные тоновые сандхи, например, 老鼠 lǎoshǔ «мышь» произносится [lau̯˧˥ ʂu˨˩] (то есть как láoshǔ); 一定 yīdìng «непременно» произносится [i˧˥ tiŋ˥˩] (как yídìng); 科學家 [科学家] kēxuéjiā «учёный» в быстрой речи произносится [kʰɤ˥ ɕy̯ɛ˥˦ t͡ɕi̯ä˥], и т. д.

Тоны в стандартном севернокитайском

основные тоны	① shī [ʂɨ˥]	② shí [ʂɨ˧˥]	③ shǐ [ʂɨ˨˩˨]	④ shì [ʂɨ˥˨]
нейтральный тон	после ① zhīshi [ʈ͡ʂɨ˥ ʂɨ˦˩]	после ② liángshi [li̯ɑŋ˧˥ ʂɨ˥˨]	после ③ běnshi [pən˨˩ ʂɨ˧]	после ④ gùshi [ku˥˧ ʂɨ˨˩]

В стандартном кантонском языке есть шесть фонематических тонов. Тоны в слогах на -p, -t, -k имеют те же тоновые контуры, что и в обычных, однако по историческим причинам их могут считать отдельно (тогда насчитывая 9 тонов). В кантонском нет тоновых сандхи, но ограниченно используется словообразование тоном: 糖 tòhng «сахар», но tóng «конфета»; 刷 chaat «тереть, чистить», но cháat «щётка» и т. д.

Тоны в стандартном кантонском

	обычные слоги				слоги на -p, -t, -k
высокие тоны	① yām [jɐm˥]	② yám [jɐm˧˥]	③ yam [jɐm˧]		① yāt [jɐt˥]	③ yat [jɐt˧]
низкие тоны	④ yàhm [jɐm˨˩]	⑤ yáhm [jɐm˨˧]	⑥ yahm [jɐm˨]		⑥ yaht [jɐt˨]

В языке хокло число фонематических тонов в большинстве диалектов составляет пять, однако для него традиционно применяется система из 8 тонов (при этом почти ни один диалект не различает все восемь, те или иные тоны сливаются в своих контурах). В хокло есть умеренно сложные тоновые сандхи: в интонационном отрезке изменяется каждый тон, кроме последнего. Имеется нейтральный тон, однако в хокло, в отличие от севернокитайского, у нейтрального тона фиксированный контур, не зависящий от тона предыдущего слога.

Тоны в амойском диалекте языка хокло

kun [kun˦]	kún [kun˥˩]	kùn [kun˧˩]	kut [kut˧˨]
kûn [kun˨˦]	kǔn (в амойском совпадает с kūn)	kūn [kun˧]	ku̍t [kut˦]

В шанхайском диалекте языка у есть пять тонов. Из-за того, что тоны в нём привязаны к другим фонетическим аспектам («тёмные» тоны сочетаются только с глухими инициалями, «светлые» — только со звонкими; «входящие» тоны используются только в слогах на [-ʔ]), некоторые анализы шанхайского сокращают число его фонематических тонов до двух. В языке у крайне сложные тоновые сандхи. Различают сандхи с левой вершиной (в отдельных словах) и с правой вершиной (в словосочетаниях). Например, слово 中國 [中国] tsónkoq «Китай» состоит из слогов 中 tsón /tsoŋ˥˧/ и 國 [国] koq /koʔ˥/, а целиком произносится /tsoŋ˥ koʔ˨˩/. Словосочетание 買酒 [买酒] macieu «покупать вино» состоит из 買 [买] ma /ma˨˧/ и 酒 cieu /tɕiɤ˧˦/, вместе произносится /ma˧ tɕiɤ˧˦/. В некоторых случаях тип сандхи влияет на смысл: 炒麪 [炒面] tshaumi может функционировать и как слово /tsʰɔ˧ mi˦/ «жареная лапша», и как словосочетание /tsʰɔ˦ mi˩˨/ «жарить лапшу».

Изолированные тоны
в шанхайском диалекте языка у

	обычные слоги		слоги на -q [ʔ]
после глухих	sý 詩 [诗] [sz̩˥˧]	sy 使 [sz̩˧˦]	seq 識 [识] [səʔ˥]
после звонких	zy 時 [时] [zz̩˨˧]		zeq 食 [zəʔ˩˨]

Китайский синтаксис характеризуется номинативным строем, относительно фиксированным порядком слов: определение всегда предшествует определяемому, чем бы оно (определение) ни выражалось: от одного слова до целого предложения. Обстоятельства, выраженные наречиями степени и т. п., ставятся перед глаголом; так называемые «дополнения» (времени, результата) обычно следуют за глаголом.

Аффиксы немногочисленны, иногда факультативны, носят агглютинативный характер. Агглютинация не служит выражению отношений между словами, и строй языка остаётся преимущественно изолирующим. Китайские языки имеют развитую ��истему сложных предложений, образуемых союзным и бессоюзным сочинением и подчинением.

В китайских языках отсутствует категория грамматического числа. С существительными активно используются классификаторы (также называемые счётными словами), обычно после числительных и указательных местоимений, а также в удвоении со значением «каждый»^[66][67][68].

搿	隻	皮球	[шанхайский]
[搿	只	皮球]
geq	tsaq	bi-jieu
это	CL	мяч
«этот мяч»

一	枝	筆	[хокло]
[一	枝	笔]
chı̍t	ki	pit
один	CL	кисть
«одна кисть»

個	個	人	[кантонский]
[个	个	人]
go	go	yàhn
CL	CL	человек
«каждый человек»

С небольшим набором слов, в основном с личными местоимениями, используются суффиксы множественного числа: кант. 哋 -deih, с.-кит. 們 [们] -men, хакка 兜 -têu, хокло -n, шанх. 拉 la и т. д.

Базовые личные местоимения

язык	«я»	«ты»	«он»		«мы»	«вы»	«они»
севернокитайский	我 wǒ	你 nǐ	他 tā		我們 [我们] wǒ-men	你們 [你们] nǐ-men	他們 [他们] tā-men
кантонский	我 ngóh	你 néih	佢 kéuih		我哋 ngóh-deih	你哋 néih-deih	佢哋 kéuih-deih
хокло	我 góa	汝 lí	伊 i		阮 goán	恁 lín	𪜶 in
хакка	𠊎 ngài	你 ngì	佢 kì		𠊎兜 ngài-têu	你兜 ǹg-têu	佢兜 kì-têu
шанхайский	我 ngu	儂 [侬] non	伊 yi		阿拉 aq-la	儂拉 [侬拉] non-la, 㑚 na	伊拉 yi-la

В севернокитайском 們 [们] -men может использоваться не только с местоимениями, но и с простыми существительными, обозначающими людей: 朋友們 [朋友们] péngyǒu-men «друзья», 學生們 [学生们] xuéshēng-men «ученики» и т. п. В других языках такое употребление нехарактерно, например, в кантонском здесь скорее будет использовано общее счётное слово для нескольких объектов: 啲朋友 dī-pàhngyáuh, 啲學生 [啲学生] dī-hohksāang.

Принадлежность выражается посессивными частицами: кант. 嘅 ge, с.-кит. 的 de, хокло 兮 ê и т. д.

他	的	書	[севернокитайский]
[他	的	书]
tā	de	shū
佢	嘅	書	[кантонский]
[佢	嘅	书]
kéuih	ge	syū
伊	兮	冊	[хокло]
i	ê	chheh
он	POS	книга
«его книга»

В кантонском языке принадлежность конкретных предметов выражается также с помощью соответствующих классификаторов. Пример выше, хотя он и грамматически корректен, в речи на самом деле скорее будет выглядеть так^[67]:

佢	本	書	[кантонский]
[佢	本	书]
kéuih	bún	syū
он	CL	книга
«его книга»

В хокло местоимения множественного числа могут функционировать в качестве притяжательных, при этом подразумевая единственное число. Похожая структура существует, например, в корейском языке^[66].

阮	查某囝	[хокло]
gún	cha-bó͘-kiáⁿ
우리	딸	[корейский]
uri	ttal
мы	дочь
«моя дочь»

Посессивные частицы могут использоваться и после целого предложения, превращая его в определение^[66][67][69]:

我	不	認識	的	人	[севернокитайский]
[我	不	认识	的	人]
wǒ	bù	rènshì	de	rén
我	毋	捌	兮	儂	[хокло]
[我	毋	捌	兮	侬]
góa	m̄	pat	ê	lâng
我	唔	識	嘅	人	[кантонский]
[我	唔	识	嘅	人]
ngóh	m̀h	sīk	ge	yàhn
я	NEG	знать	POS	человек
«человек, с которым я не знаком»

Базовым глаголом-связкой «быть (чем-то или кем-то)» в китайских языках является 是 (с.-кит. shì, хокло sǐ, шанх. zy) или 係 (кант. haih, хакка he).

他	是	誰？	[севернокитайский]
[他	是	谁？]
tā	shì	shéi
伊	是	啥儂？	[хокло]
[伊	是	啥侬？]
i	sǐ	siáⁿ-lâng
佢	係	邊個？	[кантонский]
[佢	係	边个？]
kéuih	haih	bīngo
он	COP	кто
«Кто он?»

Как связка со значением «быть, существовать, иметься» используется 有 (с.-кит. yǒu, кант. yáuh, хокло ǔ, шанх. yeu и т. д.). Связки в значении «быть (где-то), находиться» сильно различаются в разных языках:

• с.-кит. 在 zài, хакка 在 chhai
• кант. 喺 hái, диал. хакка 嗨 hôi
• хокло 佇 tī
• диал. кант. 響 [响] héung
• шанх. 辣 laq

В китайских языках отсутствует категория времени глагола, но имеются системы глагольных видов, которые могут выражаться послеглагольными частицами, предглагольными наречиями, или модальными частицами в конце предложения.

Видовые частицы в кантонском^[67]

частица	вид	значение
咗 jó	совершенный	простые законченные действия
緊 [紧] gán	прогрессив	продолжающиеся, протекающие длительные действия
住 jyuh	перфект	законченные однократные действия, чей результат сохраняется
過 [过] gwo	плюсквамперфект	бывавшие, имевшие место действия, чей результат не сохраняется
吓 háh	делимитатив	в повелительном наклонении: действия, сделанные один раз или на время, на пробу
開 [开] hōi	хабитуалис	регулярные, обычные действия

В миньских языках и языке у видовая система не так развита. Частицы 辣 laq, 辣海 laq-he в шанхайском и 咧 leh, 佇咧 tī-leh в хокло могут обозначать продолженный вид (перед глаголом) или перфект (после глагола). В первом случае эти частицы сочетаются с глаголами, обозначающими длительные действия, во втором — однократные^[66][68].

伊	咧	讀冊。	[хокло]
[伊	咧	读冊。]
i	leh	tha̍k-chheh
он	PROG	читать
«Он (сейчас) читает.»

坐	咧	講	[хокло]
[坐	咧	讲]
chē	--leh	kóng
сидеть	PERF	говорить
«говорить сидя»

Широко используются дополнения («комплементы») результата и направления, представляющие собой другие глаголы и прилагательные, описывающие, каким образом протекает основное действие^[66][67][69]:

吃	飽	[севернокитайский]
[吃	饱]
chī	-bǎo
«наесться»

諗	出	[кантонский]
[谂	出]
nám	-chēut
«придумать; выдумать»

睡	着	[севернокитайский]
shuì	-zháo
«уснуть»

食	毋	著	[хокло]
chia̍h	-m̄	-tio̍h
«ошибочно съесть; не то съесть»

徛	起來	[хокло]
khiā	--khí-lâi
«вставать; подниматься»

去	得	到	[кантонский]
heui	-dāk	dou
«дойти»

В китайских языках активно используются модальные глаголы. Будущее время может выражаться глаголами со значением «уметь» (с.-кит. 要 yào, кант. 要 yiu, хокло 卜 beh, хакка 愛 oi и т. д.) — обычно говоря об «объективных» фактах и в отдалённом будущем — или глаголами со значением «хотеть» (с.-кит. 會 huì, кант. 會 wúih, хокло 會 ě, хакка 曉 hiáu и т. д.) — говоря о «субъективных» фактах в близком будущем^[66].

Предлоги обычно являются грамматикализованными глаголами. В англоязычных работах предлоги могут называть термином coverb, что иногда переводят на русский как «соглагол». Основное значение в них часто ещё просматривается, что влияет на порядок слов — в нём должен соблюдаться принцип временной последовательности^[70].

大衞

坐

火車

從

波士頓

到

紐約

去

看

他

的

姐姐

[севернокитайский]

[大卫

坐

火车

从

波士顿

到

纽约

去

看

他

的

姐姐]

dàwèi

zuò

huǒchē

cóng

bōshìdùn

dào

niǔyuē

qù

kàn

tā

de

jiějie

Дэвид

сидеть

поезд

следовать

Бостон

достигнуть

Нью-Йорк

пойти

увидеть

он

POS

сестра

«Дэвид приехал в Нью-Йорк из Бостона на поезде чтобы увидеться с сестрой»

В южнокитайских языках страдательный залог склонен маркироваться предлогом с буквальным значением «давать»: шанх. 撥 [拨] peq, кант. 畀 béi, хакка 分 pûn, хокло 予 hō͘ и т.д (тот же предлог часто вводит побудительный залог). В севернокитайском в таком значении обычно используются предлоги с буквальным значением «прилегать; сближаться» в южных его диалектах (как 着 zhuó [tso˨˩] в Сычуане или 挨 āi [ŋai˨˩] в Гуанси) или «звать; просить» в северных (叫 jiào или 讓 [让] ràng)^[25].

餅乾	撥	人家	吃脱	了。	[шанхайский]
[饼干	拨	人家	吃脱	了。]
pin-kóe	peq	gnin-ká	chiq-theq	leq
печенье	давать	некто	съесть	PFV
«Печенье было кем-то съедено»

個	蟆	挨	隻	蛇	吃	去	呃	[диалект Линьгуя, пинхуа]
[个	蟆	挨	只	蛇	吃	去	呃]
/ko³³	ma³⁴	ŋai³¹	tɕiʔ⁵	ɕiə³¹	hiəʔ⁵	həu³³	e³³/
CL	лягушка	прилегать	CL	змея	есть	уходить	PFV
«Лягушка была съедена змеёй»

碗兒	叫	我	打	咧	[цзинь]
[碗儿	叫	我	打	咧]
/vang⁵³ æ¹¹	tɕiau³⁵	ɣɤ⁵³	ta⁵³	lie¹¹/
миска	звать	я	ударять	PFV
«Миска была мною разбита»

Порядок слов при глаголе «давать» — одно из часто упоминаемых различий между севернокитайским («давать [кому] [что]») и южнокитайскими («давать [что] [кому]»)^[25].

我	畀	一	本	書	佢。	[кантонский]
[我	畀	一	本	书	佢。]
ngóh	béi	yāt	bún	syū	kéuih
я	давать	один	CL	книга	он
我	給	他	一	本	書。	[севернокитайский]
[我	给	他	一	本	书。]
wǒ	gěi	tā	yī	běn	shū
я	давать	он	один	CL	книга
«Я дал ему книгу»

Прилагательные часто описывают как подвид глаголов: они могут принимать видовые частицы, не требуют глагола-связки. При этом в отличие от иных глаголов, прилагательные в обычных предложениях требуют наречия степени, хотя бы условного, как слова с буквальным значением «очень» в примерах ниже^[66][67][69].

佢	好	靚。	[кантонский]
[佢	好	靓。]
kéuih	hóu	leng
她	很	漂亮。	[севернокитайский]
tā	hěn	piàoliàng
伊	真	媠。	[хокло]
i	chin	súi
она	очень	красивый
«Она красивая»

Китайские языки сильно различаются по части конструкций сравнения. Существуют три основных типа^[25]:

1) с дополнением («комплементом») с буквальным значением «превосходить», как в кантонском 過 [过] -gwo:

佢	靚	過	你。	[кантонский]
[佢	靓	过	你。]
kéuih	leng	-gwo	néih
она	красивый	превосходить	ты
«Она красивее тебя»

2) с предлогом с буквальным значением «сопоставлять, сравнивать», как в севернокитайском 比 bǐ:

她	比	你	漂亮。	[севернокитайский]
tā	bǐ	nǐ	piàoliàng
она	сравнивать	ты	красивый
«Она красивее тебя»

3) с наречием «более» перед прилагательным, как в хокло 較 [较] khah (объект сравнения может располагаться сразу после прилагательного, либо же выноситься вперёд с помощью предлога 比 pí)^[66][71]:

伊	較	媠	汝。	[хокло]
[伊	较	媠	汝。]
i	khah	súi	lí
она	более	красивый	ты
伊	比	汝	較	媠。	[хокло]
[伊	比	汝	较	媠。]
i	pí	lí	khah	súi
она	сравнивать	ты	более	красивый
«Она красивее тебя»

Наречия обычно располагаются перед глаголом, хотя в кантонском существует небольшой набор постглагольных наречий, сложившийся, вероятно под влиением тай-кадайских или хмонг-мьенских языков^[25].

你	去	先。	[кантонский]
néih	heui	sìn
/mɯŋ³¹	pai²⁴	ko:n³⁵/	[чжуанский (тай-кадайские)]
/kau²	muŋ⁴	te²/	[язык буну (хмонг-мьенские)]
ты	идти	предшествующий
«Ты иди первым»

Китайские языки относятся к топиковым, то есть тема высказывания может выноситься вперёд, тогда как рема может представлять собой самостоятельное подпредложение^[67][69].

這	家	飯館，	服務	很	好	[севернокитайский]
[这	家	饭馆，	服务	很	好]
zhè	jiā	fànguǎn	fúwù	hěn	hǎo
это	CL	ресторан	обслуживание	очень	хороший
«В этом ресторане хорошее обслуживание»

呢	啲	嘢，	冇	人	識	嘅。	[кантонский]
[呢	啲	嘢，	冇	人	识	嘅。]
nī	dī	yéh	móuh	yàhn	sīk	ge
это	COL	вещь	отсутствовать	человек	знать	POS
«Этого никто не знает.»

К топиковым языкам относятся также соседние восточноазиатские: японский, корейский, малайский и т. д. В классическом китайском для выделения темы могла использоваться частица 者 tsyae^上, однако она не была так распространена, как は wa в японском или 는 neun в корейском.

如	有	王	者，	必	世	而	後	仁。	[классический китайский]
nyo平	hjuw上	hjwang平	tsyae上	pjit入	syej去	nyi平	huw上	nyin平	[среднекитайский]
если	существовать	государь	TOP	необходимо	поколение	и	после	добродетель
«Если появится [истинный] государь, то потребуется поколение, чтобы утвердилась добродетель» (из «Аналектов Конфуция»)

Морфема, как правило, односложна. Часть старых односложных слов синтаксически не самостоятельны — они употребляются лишь как компоненты сложных и производных слов. В современных языках доминируют двусложные (двуморфемные) слова. По мере развития терминологии увеличивается число более чем двусложных слов^[72].

Словообразование осуществляется способами словосложения, аффиксации и конверсии.

Книжному языку характерны четырёхсложные идиомы (成語 [成语]), часто взятые из классической литературы и присутствующие также в некитайских языках синосферы: японском (ёдзи-дзюкуго), корейском (ханча-соно) и т. д.

畫	龍	點	睛
[画	龙	点	睛]
huà	lóng	diǎn	jīng	[севернокитайский]
waahk	lùhng	dím	jīng	[кантонский]
ūi	lêng	tiám	cheng	[хокло]
ga	ryō	ten	sei	[японский]
hwa	ryung	jeom	jeong	[корейский]
họa	long	điểm	tình	[вьетнамский]
«Рисуя дракона, добавить зрачки» (образно — делать последние штрихи)

盡	善	盡	美
[尽	善	尽	美]
jìn	shàn	jìn	měi	[севернокитайский]
jeuhn	sihn	jeuhn	méih	[кантонский]
chīn	siān	chīn	bí	[хокло]
jin	zen	jin	bi	[японский]
jin	seon	jin	mi	[корейский]
tận	thiện	tận	mỹ	[вьетнамский]
«превосходный, абсолютно совершенный» (из «Аналектов Конфуция»)

В просторечии распространены иносказания-недоговорки (歇後語 [歇后语]), зачастую специфичные для конкретного языка или региона. Типичная недоговорка состоит из двух частей, в первой содержится иносказание или загадка, во второй — её раскрытие, часто с элементом каламбура.

橋上倒涼茶	——	河苦	[кантонский]
[桥上倒凉茶		河苦]
kìuh seuhng dóu lèuhng chàh,	—	hòh fú
«пролил чай с моста	—	речка горькая»

河苦 hòh fú «речка горькая» звучит как 何苦 hòhfú «зачем горевать? какая разница?». Идиома означает, что о произошедшем не надо беспокоиться.

豬八戒照鏡子	——	裡外不是人	[севернокитайский]
[猪八戒照镜子		里外不是人]
zhū bājiè zhào jìngzǐ,	—	lǐwài bù shì rén
«Чжу Бацзе смотрит в зеркало	—	и так, и так не человек»

Чжу Бацзе — антропоморфная свинья в фольклоре. Идиома описывает ситуацию, когда человек будет осуждаем в любом случае, независимо от его действий.

Заимствования из других языков появляются ещё в древнекитайский период.

Транскрипции ниже даны со среднекитайского по Ван Ли.

• 珊瑚 /sɑn ɣu/ «коралл» (из иранских языков, родственно персидскому سنگ sang «камень»)
• 葡萄 /bu dɑu/ «виноград» (из бактрийского, родственно персидскому باده bâda «вино»)
• 獅 [狮] /ʃi/ «лев» (предположительно из иранских, родственно персидскому شیر šêr «лев»; по другой версии из тохарского)
• 蜜 /mĭĕt/ «мёд» (из тохарского, родственно русскому «мёд»)
• 車 [车] /kĭo/ «колесо; колесница; машина» (из индоевропейских, возможно тохарского, родственно русскому «колесо»)
• 龜 [龟] /kwi/ «черепаха» (из австроазиатских, родственно монскому ဂွိ gwi «мягкотелая черепаха»)

Как в древнекитайский период, так и в раннее средневековье (эпоху Тан) появляется множество заимствований и калек в лексиконе, связанном с буддизмом.

• 佛 /bĭuət/ «будда» (из иранских)
• 剎那 /tʃʰat nɑ/ «момент, миг» (санскр. kṣaṇa)
• 支那 /tɕǐe nɑ/ «Китай» (санскр. cīna)
• 魔羅 [魔罗] /muɑ lɑ/ «демон, мара» (санскр. māra)
• 菩提 /bu diei/ «бодхи» (санскр. bodhi)
• 世界 /ɕĭɛi^H kɐi^H/ «мир» (калька с санскр. lokadhātu «раздел мира»)

Другим источником заимствований были монгольский и тунгусо-маньчжурские языки, особенно в части географических названий.

• 可汗 /kʰɑ^X ɣɑn/ «каган» (из монгольского или тюркских)
• 站 севернокит. zhàn, кант. jaahm «станция (изначально почтовая)» (из монгольского ᠵᠠᠮᠴᠢ ǰamči; родственно русскому «ям», заимствованному через тюркские)
• 西藏 севернокит. xī zàng «Тибет» (полукалька—полутранскрипция маньчжурского ᠸᠠᡵᡤᡳ
  ᡯᠠᠩ wargi dzang «западный Дзанг»)
• 俄羅斯 [俄罗斯] севернокит. é luó sī «Россия» (из маньчжурского ᠣᡵᠣᠰ oros)
• 圖們 [图们] севернокит. tú mén «река Туманная» (от маньчжурского названия реки, ᡨᡠᠮᡝᠨ tumen, букв. «десять тысяч»)

В 19~20 веках многие японские неологизмы, составленные из китайских корней, были заимствованы в китайские языки.

• 電話 [电话] яп. дэнва «телефон»
• 力學 [力学] яп. рикигаку «механика»
• 方案 яп. хоːан «план; схема»
• 理由 яп. риюː «причина»
• 例外 яп. рэйгай «исключение»
• 財閥 [财阀] яп. дзайбацу «финансовая клика; дзайбацу»

Современные заимствования из западных языков могут передаваться иероглифами фонетически. Из-за разницы в фонетике между китайскими языками, заимствование, транскрибированное в одном из них, в другом китайском языке может звучать совершенно непохоже на свой источник.

• 馬達 [马达] шанх. mo-da «мотор» (англ. motor; ср. севернокит. mǎ dá, кант. máh daaht)
• 沙發 [沙发] шанх. so-faq «софа» (англ. sofa; ср. севернокит. shā fā, кант. sā faat; в кантонском более распространено 梳化 sō fá)
• 色拉 шанх. saq-laq «салат» (англ. salad; ср. севернокит. sè lā, кант. sīk lāai)
• 裇 кант. sēut «футболка» (англ. shirt; ср. севернокит. xù)
• 的士 кант. dīk sí «такси» (англ. taxi; ср. севернокит. dīshì)
• 華盛頓 [华盛顿] кант. wàh sihng deuhn «Вашингтон» (англ. Washington; ср. севернокит. Huáshèngdùn)
• 麥當勞 [麦当劳] кант. mahk dōng lòuh «улица Макдоннела (Гонконг); ресторан Макдональдс» (англ. MacDonnell; ср. севернокит. mài dāng láo)
• 邏輯 [逻辑] севернокит. luó jí «логика» (англ. logic; ср. кант. lòh chāp, хокло lô-chhip)
• 高爾夫 [高尔夫] севернокит. gāo ěr fū «гольф» (англ. golf; ср. кант. gōu yíh fū, хокло ko-ní-hu)
• 可樂 [可乐] севернокит. kě lè «кола» (англ. cola; ср. кант. hó lohk)

Китайские имена традиционно используются носителями китайских языков и корейского. Полные имена обычно трёхсложные, с односложной фамилией и двусложным личным именем, хотя существует и другие комбинации. Фамилия наследуется детьми от отца, однако жены обычно не берут фамилии мужей. Из фамилий наиболее распространены:

• в Северном Китае — Ван 王, Чжан 張 [张], Ли 李
• в Южном Китае — Чан 陳 [陈], Лам 林, Вонг 黃
• в Корее — Ким 金, Ли 李, Пак 朴

Традиционно один человек мог иметь несколько личных имён: основное имя (名), детское имя (乳名), взрослое имя (字), прозвище (號 [号]), посмертное имя (諡 [谥]) и т. д., ныне это не практикуется, человек обычно имеет лишь одно официальное имя. В западных языках, включая русский, двусложные имена традиционно записывались через дефис, ныне такое написание сохраняется только в английском для тайваньцев, гонконгцев, корейцев, тогда как имена, транскрибированные пиньинем, записываются слитно. Также двусложные имена могли записывать с пробелом между слогами, в английском это более распространено в именах сингапурцев, в русском же языке так сейчас пишутся преимущественно корейские имена.

• Языки Китая
• Транскрипционная система Палладия
• Кантонско-русская практическая транскрипция
• Словари китайского языка
• Экзамен HSK

• Norman, Jerry. Chinese. — Cambridge: Cambridge University Press, 1988. — ISBN 978-0-7007-1129-1.
• 中国语言地图集:汉语方言卷 / 李荣. — Пекин: The Commercial Press, 2012. — ISBN 978-7-100-07054-6.
• Духовная культура Китая: энциклопедия в 5 т. М., 2006. — Т. 3. Литература. Язык и письменность. 2008. 727 с. Авторы статей общего раздела «Язык и письменность» — О. И. Завьялова и А. М. Карапетьянц, авторы словарных статей о языке и письменности — О. И. Завьялова, И. Т. Зограф, Л. Р. Концевич, А. В. Немтинова, Ф. Ю. Тавровский, Р. Г. Шапиро. Избранная библиография работ на русском языке подготовлена В. П. Журавлёвой
• Diversity in Sinitic languages / Hilary M. Chappell. — Oxford: Oxford University Press, 2015. — 315 с. — ISBN 978-0-19-872379-0.

	Раздел Википедии на китайском языке

	В Викисловаре список слов китайского языка содержится в категории «Китайский язык»