ЭСБЕ/Россия/Русская наука/Физика

4) Физика. История развития физики в России, в особенности в нынешнем ��толетии, тесно связана с историей развития преподавания физики в университетах и других высших учебных заведениях. Все выдающиеся представители этой науки так или иначе, как в прошлые времена, так и теперь, являлись и являются представителями преподавания физики. В прошлом столетии, когда наука физики в настоящем смысле этого слова окончательно выделилась из этой обширной совокупности сведений по естествоведению, которую раньше называли «физикой», явились и первые представители этой науки в Р. — именно академии, задуманной в 1727 г. Петром Великим и открытой в 1725 г. Екатериной I Императорской Академии наук. Первые физики в Академии (и вообще в Р.) были иностранцы; вскоре из учеников их выработались, правда, немногочисленные вначале, представители этой науки из природных русских. Точно так же и первые физики в университетах были почти все иностранцы, и только во второй четверти нынешнего столетия приглашение иностранцев для замещения кафедр физики прекратились. Первые академики по физике, приглашенные из числа германских ученых, были в значительной части действительно выдающиеся представители науки; нельзя сказать того же о первых заместителях кафедр физики при различных университетах. Благодаря этому центром научной деятельности по физике до самой середины нынешнего столетия являлась Академия наук. Лишь в середине столетия русские заместители кафедр физики в университетах, из которых многие довершили свое научное образование в иностранных, главным образом германских, университетах, подняли уровень как преподавания, так и научной деятельности по физике в русских университетах, и в последних сосредоточилась научная деятельность и они явились рассадником новых научных сил. Таким образом, лишь с середины текущего столетия начался в России тот нормальный ход развития физики как науки, который более ста лет уже держался в университетах Германии и других странах с более ранней культурой; это объясняет нам, почему научная деятельность по физике в России не носит такого определенного, можно было бы сказать «национального», оттенка, какой замечался в научной деятельности по физике в Германии, Франции и Англии; это объясняет также, почему наши университеты не являлись еще исходными точками определенных, типично выраженных, традициями создаваемых «физических школ». Медленному и позднему развитию физики в Р. служило причиной также и позднее сознание в необходимости устройства физических лабораторий, обставленных согласно современным понятиям и требованиям науки. Лишь в самое последнее время некоторые из университетов в этом отношении стали наравне с университетами Европы. Но этого нельзя ставить в укор представителям физики в Р. Ясное представление о необходимости культивирования государством чистой науки, как основы человеческого благополучия, представление, нормально возросшее в Европе как плод самой жизни, слишком поздно выяснилось в Р., где и сама наука первоначально явилась не плодом жизни, но экзотическим растением, насажденным на едва подготовленную почву.

Занятия физикою в России начались в 1691 г. с преподавания братьями Лихудами в Москве в Заиконоспасской Славяно-греко-латинской академии «Физики Аристотеля». Им удалось прочесть своим слушателям, однако, только две первые книги и 9 глав третьей. Затем с их отстранением от академии преподавание физики прекратилось в России надолго. Поэтому Аристотелева наука осталась в России неизвестною. Рассмотрение дальнейшего развития физики в России удобнее всего вести по университетам и другим центрам науки, между которыми первое место принадлежит:

Императорской академии наук (с 1725). Первым академиком по физике приглашен был в 1725 г., по рекомендации знаменитого Вольфа, Христиан Мартини, начавший свою карьеру в Академии довольно неудачным заявлением, о котором в протоколе от 23 ноября 1725 г. сказано: «Martini viam ad perpetuum mobile a se inventum putavit»; уже в 1726 г. он перешел на кафедру логики и метафизики, но и тут оказался неспособным и в 1729 г. оставил Р. Заместителем его явился в 1726 г. талантливый Георг Бильфингер (1693—1750), тоже ученик Вольфа, беспокойный человек, враждовавший и с Шумахером (начальник академической канцелярии), и с братьями Бернулли, и с Эйлером; уже в 1731 г. он покинул академию, оставшись почетным членом ее и до конца жизни не прерывая с ней сношений. В «Commentarii academiae» напечатан ряд работ его о термометрах, барометрах, о капиллярности и т. д.; между ними две статьи, «О причине тяжести от движения вихрей» и «О исправлении барометров», помещенных в «Кратком описании комментариев», представляют, вероятно, первые оригинальные работы по физике, напечатанные на русском языке. С 1730 по 1733 г. кафедру физики занимал знаменитейший Леонгард Эйлер (1707—1783), впоследствии академик по математике, обогативший в 1769—1771 г. и физику тремя томами своей «Диоптрики». В то же время при Академии с 1726 г. состоял механик и физик Иоган Лейтман (1667—1736), один из первых русских метрологов и деятелей по монетному делу, оставивший ряд статей по вопросу о конструкции точных весов и по практической оптике. Академическим механиком состоял приглашенный по рекомендации Эйлера Исаак Брюкнер, насадивший в России гранильное и шлифовальное мастерство, а после него, с 1769 по 1801 г., знаменитый механик-самоучка Иван Кулибин (см.). С 1733 г. кафедру физики заместил Георг Крафт (1701—1754; см.), ученик Бильфингера, приглашенный по рекомендации своего учителя и занимавший сначала должность астронома-наблюдателя при Делиле. Крафт много потрудился по упорядочению физического кабинета Академии, «так что корпус физических инструментов вдруг знатнейшим по всей Европе учинился», и был первый, который при Академии «полный курс экспериментов физических имел». Крафт с любовью, однако, занимался и астрологией, и метеорологией, ставил гороскопы, сочинял календари и предсказывал императрице Анне перемены в погоде. В 1744 г. Крафт оставил Академию, перешел в Тюбингенский университет и, несмотря на неоднократные приглашения, в Р. не вернулся. Этот талантливый и плодовитый ученый оставил ряд чисто научных работ (в изданиях Академии) по физике, астрономии, математике и метеорологии и множество (109) популярных статей по различнейшим вопросам физики и физической географии (в «Примечаниях к СПб. ведомостям»); он же составил учебники по физике и физической географии, долго потом служившие руководством в академической гимназии. К тому времени относятся работы по физике проректора академической гимназии Христлиба Геллерта (1713—1795), адъюнкта Академии с 1736 по 1744 г., усердно занимавшегося под влиянием Эйлера вопросами физики (главным образом — капиллярности) и метеорологии (данные о колебании уровня Невы). Ученик Крафта, адъюнкт Георг Рихман (см.; 1711—1753), был первым физиком-академиком, воспитанным в России; он у нас известен главным образом своей трагическою смертью, последовавшей от удара молнией при опытах над атмосферном электричеством, но достойна памяти и деятельность его как одного из основателей учения о теплоте вообще и в особенности учения о калориметрии; в этом отношении заслуги Рихмана не оценены еще по достоинству. Академиком по химии был с 1741 по 1765 г. знаменитый Михаил Васильевич Ломоносов (см., 1711—1765), работы которого по физике хотя и не создали ни ему, ни Академии известности, все же изобличают в этом необыкновенном человеке редкостно правильные по тому времени взгляды на науку. Эйлер высоко ценил научные работы Ломоносова и писал президенту Академии графу Разумовскому: «Все сии диссертации не только хороши, но и весьма превосходны, ибо он пишет о материях, которых поныне не знали и истолковать не могли самые остроумные люди, что он учинил с таким успехом, что я уверен в справедливости его изъяснений». Особенно интересна работа Ломоносова «Meditationes de caloris et frigoris causa» (1750), в которой изложены основные гипотетические тезисы механической теории тепла так, что и в настоящее время могут быть признаны в общем верными. Ломоносов изобретал и строил приборы, писал по многим вопросам физики (напр. по оптике), но, к сожалению, многие работы его хранятся пока лишь в виде манускриптов в архивах Академии, и полной оценки Ломоносова как физика еще нет: работу Н. А. Любимова («Ломоносов как физик», М., 1855) нельзя признать исчерпывающей вопроса. В учебной литературе по физике Ломоносов известен, как переводчик «Вольфиановой физики». Академик по физике Франц Эпинус (1724—1802), в 1757 г. приглашенный в Академию наук и в общем гораздо менее талантливый, чем Ломоносов, был зато более глубоким знатоком физики. Из всех его работ (по механике, оптике и электричеству) наибольшей известностью пользуется сочинение его «Tentamen theoriae electricitatis et magnetismi» (1759), составившее эпоху в учении об электричестве. В нем Эпинус отрешается от картезианских представлений об «электрических истечениях» и пытается построить математическое учение об электричестве, исходя из действий электричества на расстоянии. Эпинусу мы обязаны также рассмотрением вопроса о пироэлектричестве турмалина, теорией конденсатора и электрофора. Эпин��с ушел из Академии в 1798 г. Почти одновременно с Эпинусом призван был в Россию и Иоганн Цейгер (1720—1784), на кафедру механики. Этот ученый дал несколько ценных работ по оптике, особенно по вопросу о светорассеянии стекол; он первый указал, что прибавление свинца к стеклу повышает дисперсию, а прибавление щелочных земель уменьшает коэффициент преломления. Два других профессора физики — Иоганн Эйлер (1734—1800), сын знаменитого Л. Эйлера, вернувшийся вместе с отцом в 1766 г. в СПб., и Вольфганг Крафт (1743—1814), сын Георга Крафта, мало способствовали успехам физики: Эйлер почти все свои работы посвящал астрономии и навигации, Крафт — физической географии; работы последнего по исследованию земного магнетизма в Р. достойны упоминания. В конце прошлого столетия в записках академии (1793) помещен также труд Севергина о фосфоричных камнях. С 1802 по 1807 г. состоял членом-корреспондентом, а в 1807 г. вступил в Академию Василий Владимирович Петров (1761—1834; см.), один из замечательнейших русских физиков; уже первые сочинения его, «Собрание физико-химических новых опытов» (1801) и «Известия о гальванивольтовых опытах» (1803), изобличают в Петрове искуснейшего экспериментатора и остроумного наблюдателя. Эти сочинения Петрова, так же как и позднейшие его работы, лишь в последнее время получили надлежащую оценку; подробнее см. Петров В. В. Под редакцией Петрова вышел также перевод сочинения «Начальные основания физики» Шрадера, которыми до 30-х годов пользовались в качестве учебника. В 1826 г. в Академию приглашен был Георг-Фридрих Паррот (1767—1852; см.), уже известный в то время профессор и ректор Дерптского университета, работы которого по осмосу и роли его в жизни органической весьма замечательны. Паррот был ярым поборником химической теории Вольтовых явлений и защите ее, довольно, впрочем, неудачной, посвятил множество статей. Из лаборатории Паррота в Дерпте вышло много достойных учеников, из которых двое, Э. Х. Ленц (см.) и А. Я. Купфер (1828), призванные в Академию, немало способствовали развитию физики в России. Э. Х. Ленц (1804—65), известный уже своими работами по физической географии, совершенными во время участия его в кругосветной экспедиции Коцебу (1823—26), в 1828 г. был назначен адъюнктом, в 1834 — академиком. Работы его по электромагнетизму, сделавшиеся классическими, упрочили ему славное в науке имя. Он первый дал (1834) общий закон сложных явлений индукции, открытых Фарадеем, закон, который, как оказалось позже (1847 г., Гельмгольц), есть прямое следствие принципа сохранения энергии; он же дал первый (1835) точное количественное исследование индукционных переменных токов и магнитной индукции в электромагнитах (совместно с Якоби). Он, наконец, высказал (одновременно с Джоулем, в Англии) в 1844 г. «закон Джоуля-Ленца», дающий количественную связь между тепловой энергией и энергией электрического тока. А. Я. Купфер (1799—1865), бывший раньше проф. Казанского унив., в 1828 г. назначен был академиком, раньше по минералогии, а с 1840 г. по физике. Купфер известен своими ценными работами по русской метрологии, легшими в основание для установления в 1835 г. нормальных русских мер. Дальнейшие работы Купфера касались, главным образом, кристаллографии и метеорологии; он был основатель и первый директор СПб. главной физической обсерватории. Современником этих двух ученых был известный академик Б. Г. Якоби (1801—75), раньше профессор инженерного дела в Дерпте: известен работами по электромагнетизму (совместно с Э. Х. Ленцем) и открытием гальванопластики в 1837 г.; в 1838 г. применил построенный им еще в 1834 г. электродвигатель к движению лодки по Неве. Он первый (1846) предлагает единицу электрического сопротивления (единица Якоби), которая, впрочем, не удержалась по своей произвольности.

Московский университет. Первым ректором физики был аббат Франкози. В 1758 г. физика перешла уже к И. Х. Керштенсу (Kerstens), доктору медицины, из Лейпцига. Керштенс читал физику экспериментальную и теоретическую «для приготовления тех, кто медицине обучаться желают». Он был талантливый и наблюдательный ученый, но чтение физики было лишь случайным его занятием. В 1759 г. чтение физики перешло к И. Ю. Росту (1726—91; см.), бывшему раньше лектором английского языка, но в 1758 г. перешедшему на математику. Он читал экспериментальную физику на латинском языке, показывал и опыты, для чего имел «приспешников» француза Дюмулена, а затем итальянца Маджи (см.). Читал оптику (1759) и физику (1761) также и Д. Савич, философии и свободных наук магистр, который переведен был вскоре в Казань. По смерти Роста чтение опытной физики, «почитавшейся тогда не важной» поручено было П. И. Страхову (1757—1813), воспитаннику Московского университета, ученику Роста. В 1785 г. Страхов послан осматривать европейские университеты; вернувшись в Россию, назначен был инспектором университетских гимназий и по представлении рассуждения «О движении тел вообще и в особенности звезд небесных» назначен проф. физики. В 1791 г. Страхов прочел первую пробную лекцию на русском яз.: «О свойствах и химическом сложении атмосферного воздуха». В том же году устроено было особое отделение для физического кабинета, весьма бедного в то время. Страхов читал по Бриссону, которого и перевел на русский язык (1803 г.), а в 1810 г. издал свое «Краткое начертание физики». Работал над испарением ртути при обыкновенной температуре, над явлениями при замерзании жидкостей, над атмосферным электричеством. По-видимому, все эти труды и многие другие, а также редкие коллекции, собранные Страховым, погибли во время пожара Москвы. У него доучивались Стойкович (проф. в Харькове), знаменитый филантроп врач Гааз и другие. Страхов умер в 1813 г. С 1813 до 1827 г. преподавал физику И. А. Двигубский (1771—1839; см.), ученик Харьковского коллегиума и Московского унив., с 1798 г. читавший естественную историю. Двигубский оставил много ценных работ по естествознанию; по физике он составил «Список физических инструментов Имп. моск. унив.» (1821), долго служивший руководством в унив., и «Физику для благородных воспитанников университетского пансиона» (1808), долго служившую руководством во многих высших учебных заведениях. С 1820 по 1829 г. издавал «Новый магазин естественной истории, физики и химии». Профессор химии Ф. Рейс (см.) сделал интересные работы по физике (по гальванизму и электролизу), еще не получившие надлежащей оценки. Рейс первый, между прочим, заметил движение жидкости между электродами в электролите («водогонную силу»), так наз. электрический эндосмос, исследованный впоследствии Видеманном и Квинке. Физику читали после Двигубского: Д. М. Перевощиков (1788—1880; см.), известный проф. астрономии и впоследствии член Академии наук, издал «Руководство к опытной физике» (1833), затем проф. физики, минералогии и сельского хозяйства М. Г. Павлов (см.), известный деятель по сельскому хозяйству, которого «Основания физики» (1825 и 2 — е изд., 1836) проникнуты духом шеллинговой натурфилософии (см.), и, наконец, И. С. Веселовский, воспитанник Московского университета, назначенный в 1835 г. ордин. проф. по физике (известны лишь 2 статьи: «Об электричестве», в «Магазине» Двигубского). В то же время в 1834 г. появилась работа московского минералога Рудольфа Германа, в которой впервые упоминается принцип ледяного калориметра, вновь предложенный впоследствии Гершелем (1847) и Бунзеном. С 1838 года адъюнктом по физике и физической географии назначен был М. Ф. Спасский, воспитанник Главного педагогического института в СПб. и ученик Купфера, в работах которого по метеорологии и земному магнетизму принимал деятельное участие и труды которого переводил на русский язык. В 1838 г., будучи за границей, напечатал в «Анналах» Поггендорфа работу «О Николаевой призме». Читал по собственным запискам; работы его касались исключительно метеорологии, одним из пионеров которой в Р. Спасский, несомненно, должен быть признан. В 1854 г. адъюнктом по кафедре физики назначен Н. А. Любимов (1830—1898), воспитанник Московского университета, автор известной «Начальной физики» (1876), работ по различным вопросам физики (теория оптических инструментов) и ценных работ по истории физики; подробнее см. В 1866 г. физику начал читать известный наш ученый А. Г. Столетов (1839—69, см.), вокруг которого скоро сгруппировалась целая школа молодых ученых-физиков. Неутомимо энергичный, глубоко образованный и с любовью преданный своей науке, Столетов высоко поднял преподавание физики в Московском унив., физическая лаборатория которого благодаря ему в течение последних 30 лет была центром русской физики и рассадником молодых научных сил. Имена учеников его Р. А. Колли (Москва и Казань), Н. Н. Шиллера (Киев), П. А. Зилова (Москва и Варшава), А. П. Соколова (Москва), Щегляева (Москва), Б. В. Станкевича (Варшава), Д. А. Гольдгаммера (Казань), В. А. Михельсона (Москва) и других достаточно указывают, как высоко поставлено было А. Г. Столетовым преподавание физики в Московском университете. Московский университет достраивает в настоящее время новое здание физической лаборатории.

Дерптский (ныне Юрьевский) университет основан в 1802 г. Первым рект��ром и профессором физики в нем был известный Георг-Фридрих Паррот (1767—1852), воспитанник Штутгартской академии, впоследствии член СПб. акад. наук, известный своими работами над осмосом и над теорией Вольтовых явлений. Паррот (см.), кроме целого ряда научных работ, оставил несколько более крупных сочинений, именно: «Uebersicht des Systems der theoretischen Physik» (2 том, 1809—11), «Grundriss der Physik d. Erde» (1815) и «Entretiens sur la Physique» (6 том, 1819—24). Из учеников Г.Ф. Паррота получили большую известность Э. Х. Ленц и Купфер. После переезда Паррота в 1826 г. в Санкт-Петербург, кафедру его занял сын его, Иоганн-Фридрих Паррот (1791—1841), воспитанник Дерптского унив., проф. физиологии с 1821 г., известный уже в то время своими научными путешествиями. Работы И. Ф. Паррота (см.) относятся главным образом к физической географии, медицине и ботанике. После И. Ф. Паррота назначен был в 1844 г. известный иностранный метеоролог Людвиг-Фридрих Кемц (Kämtz, 1801—1867), впоследствии академик СПб. академии наук и директор Главной физической обсерватории (см.). Кафедру прикладной математики во времена Кемца занимал Зенф, читавший также и отдельные части физики (оптику) и работавший над теорией зрения и теорией двойного лучепреломления. В то же время в Дерпте производил свои первые работы по электромагнетизму и его приложениям профессор по кафедре архитектуры (с 1835 г.), известный впоследствии Мориц Якоби (1801—1875). Учеником Кемца и заместителем его (в 1866 г.) был Артур фон Эттинген (v. Oettingen), учившийся в Дерпте, Париже и Берлине и известный к тому времени своими диссертациями: «Der Rukstans der Leidener Batterie» (1862) и «Ueber da Laden der Leidener Batterie durch Induction» (1862). Позднейшие работы фон Эттигена касались вопросов термометрии, термодинамики, колебательного разряда и музыкальной акустики («Das Harmoniesystem in dualer Entwicklung», 1866). В 1866 г. фон Эттинген основал в Дерпте метеорологическую обсерваторию, перешедшую в 1869 г. к университету. Фон Эттинген в настоящее время состоит проф. университета в Лейпциге. Кафедру его занял бывший приват-доцент Московского унив. кн. Б. Б. Голицын (ныне академик), а после него А. И. Садовский, из СПб. унив.

Военно-медицинская (раньше медико-хирургическая) академия в СПб. преобразована была в 1799 г. из медико-хирургических училищ в СПб. и Кронштадте, и первым профессором математики и физики при ней был известный В. В. Петров (1761—1834), воспитанник Харьковского коллегиума и СПб. учительской семинарии. Физический кабинет в академии был для того времени превосходный; часть приборов его отобрана была из Либеркюнова (см.) кабинета, существовавшего при медицинской коллегии, затем в 1796—97 г. выписано было из Лондона приборов более чем на 6000 рублей, а в 1802 и 1804 годах были сделаны еще приобретения. В 1801 г. Петров (см.) устроил Вольтов столб из 4000 пар пластинок и с ним произведены были опыты, описанные в его замечательном сочинении «Известие о гальвани-вольтовских опытах» (СПб., 1803). Петров мечтал образцово поставить преподавание физики в Академии; в 1802 г. он просит устроить особый театр (аудиторию) для физики, темную комнату для оптических работ и т. д.; во всем этом ему отказали, а специальный «театр» для физики был выстроен только в 1809 г. Петров читал математику по Вольфу, физику по собственному рукописному сочинению и по Майеру («Опытная физика», СПб., 1809; перев. под ред. ученого секретаря Академии Я. К. Кайданова). Во времена Петрова физиологию читал небезызвестный Д. М. Веланский (1774—1847), которого «Физика опытная, наблюдательная и умозрительная» (СПб., 1834) представляет редкий образец отвлеченнейшей и бесплоднейшей натурфилософии (см. соотв. ст.). По выходе Петрова в отставку в 1833 г. кафедру физики, соединенной с химией, занял проф. химии С. Я. Нечаев, читавший физику по Майеру и Бедану; начала физики читал при нем также и А. А. Измайлов. Когда в 1847 г. Н. Н. Зинин занял кафедру химии, чтение всего курса физики перешло к Измайлову, а в 1864 г., по выходе Измайлова в отставку, кафедра поручена была деятельному И. А. Хлебникову (см.), много способствовавшему расширению и упорядочению физического кабинета Академии. После Хлебникова, вышедшего в отставку в 1872 г., чтение лекций перешло к С. И. Ламанскому (до 1874 г.) и Усову (до 1879 г.). После преобразования Академии кафедра физики в 1884 г. поручена была Н. Г. Егорову (см.), питомцу СПб. университета, бывшему проф. Варшавского унив., известному своими работами по оптике (спектральному анализу).

Казанский университет (см.), основанный в 1804 г., до 1814 г. представлял собой лишь отделение казанской гимназии, научную деятельность же начал с начала двадцатых годов. В 1823 г. на кафедру физики приглашен был А. Я. Купфер (1799—1865), закупивший приборов для физического кабинета на сумму около 5000 рублей. В то же время вызван был из-за границы искусный механик Ней, ученик Рейхенбаха и Эртеля, основавший при университете первоклассную для тех времен механическую мастерскую. В 1824 г. Купфер начал чтение лекций, но уже в 1828 г. был вызван в СПб. в качестве академика. На место его приглашен был из Германии Э. Кнорр (род. в 1805 г.), состоявший до приглашения в Россию учителем в Jochimstahler Gymnasium в Берлине. Во время пребывания Кнорра в Казани преподавание физики и физический кабинет быстро расцвели. С 1836 по 1840 г. Кнорру удалось выхлопотать для пополнения кабинета сумму свыше 10 тыс. руб. — для того времени деньги огромные. Подведомственная ему механическая мастерская расширилась и из рук приглашенного туда оптика Эренберга (ученика Гиргенсона, затем Леребура и Секретана) начали выходить даже отличные оптические трубы и микроскопы (по свидетельству Савельева). Физический кабинет, переведенный в 1838 г. в специальное здание, по свидетельству Кнорра, «уступал только кабинетам парижскому в College de France и кабинету Венского унив.». По описанию, данному в 1849 г. А. Савельевым, кабинет и аудитория были для того времени обставлены в высшей степени хорошо и рационально. На метеорологической и магнитной обсерватории производились непрерывные наблюдения, причем применялся термометрограф Кнорра, по всей вероятности, один из первых самозаписывающих метеорологических инструментов. Научные работы Кнорра (по метеорологии и физике) изобличают в нем серьезного ученого и внимательного наблюдателя. В 1846 г. Кнорр переведен был в университет св. Владимира, и кафедру его занял А. С. Савельев (1820—60; см.), воспитанник СПб. унив., ученик и помощник Ленца, заявивший себя к тому времени уже несколькими работами, произведенными им отдельно и частью совместно с Ленцем над поляризацией электродов, диссертацией «О явлениях поляризации в гальванической цепи». В Казани Савельев написал сочинение «О гальванической проводимости жидкостей» (1853), удостоенной Академией Демидовской премии. Савельеву мы обязаны также магнитными наблюдениями на берегах Белого моря (1841) и между Казанью и Астраханью (1850). В 1857 г. Савельев вернулся в СПб., где преподавал в различных учебных заведениях, и место его занял И. А. Больцани (1818—76, см.), математик по призванию, лишь обстоятельствами принужденный занять кафедру физики (см.). Все его работы относились к чистой математике, докторская диссертация его по физике — «Об электролизе солей» — защищенная в СПб., осталась ненапечатанной. Больцани скончался в 1876 г., и кафедру занял Роб. Андр. Колли (1845—91), воспитанник Московского унив., уже известный в науке интересным исследованием по вопросу об одном случае работы тока при электролизе. В Казани написано было им экспериментальное исследование «О поляризации в электролитах» (1878). В 1886 г. перешел в Москву, в Петровский земледельческий институт. Дальнейшие весьма ценные работы Колли касались исследования электрических колебаний (см). В Казани Колли впервые поставил практические работы студентов по образцу постановки этих работ в германских университетах. С 1882 г. доцентом по физике состоял в Казани Ф. Цомакион, воспитанник Новороссийского университета, защитивший там в 1880 г. диссертацию на степень магистра «Об электропроводности газов». В 1886 году кафедру физики занял Н. П. Слугинов (1854—97; см.), воспитанник С.-Петербургского университета, магистерская и докторская диссертации которого («Теория электролиза», 1881, и «Об электролитическом свечении», 1884) изобличают в нем талантливого ученого и искусного экспериментатора. После Слугинова (1897) кафедру физики занял Д. А. Гольдгаммер (см.), работающий по электромагнитной теории света.

Кафедру физики в Харьковском университете, основанном в 1810 г., занял А. И. Стойкович, славянин из Австрии, учившийся в Австрии и Германии. Стойкович обладал огромным энциклопедическим образованием, но в науке был скорее искусным компилятором, чем самостоятельным ученым. Физический кабинет был обставлен довольно прилично. В него вошла коллекция, приобретенная от профессора прикладной математики И. И. Гута, известного астронома, занимавшегося и физикой и в 1808 г. перешедшего из Франкфуртского университета в Харьков. Стойкович читал по своим сочинениям: «Умозрительная и опытная физика» (2 т., 1809) и «Система физики» (2 т., 1813). В 1813 г. кафедру занял В. С. Комлишинский (см.), ученик ��тойковича, доктор физики с 1813 г., по защите диссертации «De polarisatione radiorum luminis». С 1839 г. В. И. Лапшин (1809—88; см.), воспитанник СПб. унив., ученик Щеглова, доучивавшийся затем в Дерпте (где защитил диссертацию «Conspectus theoriae reflexionis et refractionis simplicis atque duplicis», 1832), Берлине и Париже. Большинство научных работ Лапшина касалось физической географии; из работ по физике стоит упомянуть лишь «Опыт математического изложения физики» (Харьков, 1840). В 1863 г. вышел в отставку, но с 1865 г. занял кафедру физики во вновь открытом Новороссийском унив. Кафедру физики с 1865 г. занял доцент А. П. Шимков (см.), воспитанник Харьковского унив., защитивший в 1864 г. диссертацию «О сжимаемости газов». Шимков оставил кафедру только недавно. Кроме научных работ, Шимков известен своим университетским «Курсом физики» (3 т., 1881), выдержавшим уже два издания.

С.-Петербургский университет был образован в 1819 г. из Главного педагогического института и кафедру физики и химии в нем занял М. Ф. Соловьев, питомец Педагогического института, читавший физику до 1826 г. Читал физику и Н. П. Щеглов (1789—1831), питомец Педагогического института, усерднейший распространитель знаний по физике и другим естественным наукам. Щеглов был тогда «самой блестящей личностью в физико-математическом факультете» и деятельно следил за развитием науки. С 1822 по 1830 г. напечатал 14 работ (из них 3 по энтомологии и ботанике), между которыми два курса, «Основания частной физики» (1823) и «Основания общей физики» (1824), изданные потом в переработанном виде под заглавием «Руководство к физике» (1829—1830) и долго служившие у нас основным руководством для изучения физики. С 1824 г. до самой смерти Щеглов издавал «Указатель открытий по физике, химии, естественной истории и технологии», наполняя его почти исключительно своими переводами. Физический кабинет при нем обладал лишь небольшой коллекцией приборов для лекционных опытов; несмотря на просьбы Щеглова об основательном улучшении кабинета, на содержание его в течение 5 лет (1820—24) отпущено было всего 400 рублей. Только в 1832 г. кабинет пополнился приборами, принадлежавшими закрытому к тому времени Варшавскому университету. Из учеников Щеглова следует упомянуть о В. И. Лапшине (вып. 1823 г.), впоследствии проф. физики в Харькове, бывшем одним из первых шести посланных в 1827 г. доучиваться в Дерпте, Берлине и Париже и образовавших в Дерпте так называемый «профессорский институт». По смерти Щеглова со второй половины 1831 г. до 1840 г. читал физику, по Пекле, назначенный с 1828 г. адъюнктом Н. Т. Щеглов, а в 1835 г. на кафедру физики приглашен был уже тогда известный ученый (академик) Эм. Хр. Ленц (см.); курсы разделены были следующим образом: Щеглов читал «Физику невесомых тел с теорией теплорода и электричества» по Пекле, а Ленц читал теорию электричества по запискам и теорию света по Гершелю. Но по выбытии Щеглова Ленц долгое время читал все части физики и физической географии один, и только за два года до смерти часть преподавания была поручена Ф. Ф. Петрушевскому. Как лектор, проф. Ленц отличался строгим и систематическим изложением, лекции его всегда иллюстрировались опытами. Любимой областью его было учение об электрическом токе и электромагнетизме; можно полагать, что под его могучим влиянием учение об электричестве и магнетизме и получило то господствующее значение в физической лаборатории СПб. унив., какое сохраняется через его преемников и до сих пор. Общую физику Ленц читал по своему «Руководству к физике» (1839), физическую географию по Баумгартнеру и Кемцу. Ленц записал «Руководство физики» (1855) и «Руководство физической географии» (1851), долго служившие учебниками в средних учебных заведениях. На физический кабинет по уставу 1835 г. положено было 2000 рублей; в конце 1851 г. ценность кабинета достигла свыше 19000 рублей. Стараниями Ленца кабинет приведен был в хорошее состояние, но практические занятия студентов не проводились. В некоторых случаях им открыт был доступ в физический кабинет Академии. В 1864 г. Э. Х. Ленц скончался; преемником ему по кафедре физики явился бывший его слушатель и помощник его Ф. Ф. Петрушевский (см.), состоящий до настоящего времени проф. физики СПб. унив.. Работы его относятся главным образом к магнетизму. Улучшил физический кабинет и в 1865 г. положил начало практическим занятиям студентов в кабинете. При нем кабинет был перенесен в новое, лучшее помещение. Из его слушателей некоторые давно состоят профессорами физики в петербургском же унив. Физическую географию с 1870 по 1880 г. читал Р. Э. Ленц, сын и ученик Э. Х. Ленца. Работы Р. Э. Ленца относятся как к физической географии, так и к учению об электрическом токе (см.). В 60-х годах началась также научная деятельность М. Ф. Окатова (см.), проф. механики СПб. унив., давшего несколько работ по теории упругости и термодинамике (см.); П. П. Фан-дер-Флит, автор сочинений «Опыт объяснения некоторых внутренних явлений гидроэлектрической цепи», «Опыт объяснения внешних явлений электрического тока», написал «Основания механики» и «Введение в механику»; читает физику с 1872 года. И. И. Боргман (его ученые работы см.) читает с 1877 г. Его научные работы по вопросам электричества и магнетизма повлияли на дальнейшее направление деятельности по физике его учеников, уже выступающих на научном поприще. Привел в систему и расширил практические работы по физике. Его «Основания учения об электрических и магнитных явлениях» (2 т., 1893—95, готовится 2 изд.) являются пока ��динственным на русском языке полным и современным изложением учения об электричестве и магнетизме. О. Д. Хвольсон написал «О механизме магнитной индукции в стали», «О магнитных успокоителях» (его актинометры и др. работы см. в его биографии), читает различные части физики уже с 1876 г. Написал весьма полный и объемистый курс (4 т.) наиболее совершенное современное руководство по физике. Из бывших слушателей Ф. Ф. Петрушевского, Д. К. Бобылев, профессор механики в СПб. унив., читал прежде по математической физике и написал несколько работ по этому предмету (см). Н. А. Гезехус работает по частичной физике и акустике (см.) и, таким образом, не принадлежит к господствующему у нас направлению, как и Н. Г. Егоров — специалист по спектральному анализу (см. Военно-медицинская академия). В настоящее время заканчивается постройкой новый великолепный Физический институт при СПб. унив.

Университет св. Владимира в Киеве открыт был в 1834 г. Первый преподавательский персонал взят был, главным образом, из профессоров бывшего Кременецкого лицея, коллекции же и учебные пособия переведены были отчасти из закрытого в 1832 г. Виленского университета. Первым физиком был бывший кременецкий преподаватель Игн. Карл. Абламович (1787—1848), магистр Виленского университета. По словам историографа Киевского унив. Шульгина, Абламович был «наиболее даровитый, но и наименее полезный из всех профессоров кременецкого состава». Работал он мало, писал еще меньше; преподаватель по Пулье и Бедану. Физический кабинет (из Кременецкого лицея) был в жалком состоянии и за все время Абламовича не пополнялся. В 1837 г. преподавателем физики назначен был В. П. Чехович (1804—1862), бывший профессор физики в Киевской духовной семинарии. Все старания Чеховича и совета университета об увеличении средств кабинета, об учреждении должностей механика и лаборанта не увенчались успехом; Чехович читал физику по сочинению Щеглова «Начальные основания физики», а физическую географию по Мальт-Брюну. Преподавание его, по-видимому, дальше гимназического курса не шло: работ по физике у него нет, метеорологические же наблюдения его (1842—53) научной ценности из-за неточностей не имеют. В 1845 г. на место Чеховича переведен был из Казани Кнорр, преподававший на русском языке физику и физическую географию, руководствуясь сочинениями Био, Пулье, Беккереля и Кемца. При Кнорре дела физического кабинета и само преподавание пошли лучше, построена была метеорологическая обсерватория и начались в ней правильные наблюдения. В 1858 г. назначен М. И. Талызин, воспитанник СПб. университета, автор диссертации «О приливах и отливах». Немногочисленные научные работы Талызина касались главным образом физической географии и механики; при нем пополнился физический кабинет и продолжались метеорологические наблюдения, заведенные Кнорром. Заместителем его явился в 1815 г. известный М. П. Авенариус (1835—1895), воспитанник С.-Петербургского унив., учившийся затем у Магнуса в Берлине и Кирхгоффа в Гейдельберге. Выдающиеся работы этого ученого по вопросам термоэлектричества и, главным образом, теории жидкостей и критической температуры дали ему почетную известность в ученом мире. Ему университет св. Владимира обязан прекрасной постановкой физической лаборатории, из которой вышло много ценных работ учеников Авенариуса (Зайончевский, Жук, Надеждин, Страусс) по вопросам, касающимся критической температуры. С 1874 г. теоретическую физику начал читать Н. Н. Шиллер (см.), по настоящее время состоящий профессором университета св. Владимира. Ему физика обязана многими прекрасными работами по вопросам об электрических колебаниях, по термодинамике; в последнее время появились ценные критико-философские работы Шиллера, посвященные рассмотрению основных понятий физики.

Новороссийский (Одесский) университет, преобразованный из Ришельевского лицея и открытый в 1865 г., пригласил на кафедру физики В. В. Лапшина (1809—88, см.), бывшего проф. Харьковского унив. (см.), который читал до 1870 г., занимаясь в то же время, главным образом, вопросами физической географии. С 1868 г. доцентом по физике назначен был Ф. Н. Шведов (см.) питомец петербургского унив., приглашенный после ухода Лапшина на кафедру физики, которую занимает до настоящего времени; из числа его работ (см. его биографию) следует упомянуть о его космологических исследованиях и работах по электричеству. С 1871 г. теоретическую физику читал Н. А. Умов (см.), теперь профессор Московского унив. В настоящее время (1899) окончена постройка нового здания физической лаборатории Новороссийского университета.

В Варшавском университете, преобразованном в 1869 г. из «Главной школы», первым лектором физики был Д. Булыгинский, магистр физики Московского университета, по защите диссертации «Исследование о капиллярности некоторых соляных растворов» (1870). В 1875 г. место его занял С. И. Ламанский (см.), некоторые же отделы математической физики начал читать Н. Я. Сонин (теперь академик). В 1878 г. на кафедру физики приглашен был Н. Г. Егоров (см.), а с 1881 г. доцентом назначен был А. П. Соколов, воспитанник Московского университета, в настоящее время проф. в Москве, известный своими работами по теории электролиза. В 1884 г. Егоров приглашен был в СПб., в Военно-медицинскую академию, и кафедру занял П. А. Зилов, ученик Столетова, состоящий и поныне проф. Варшавского университета и известный работами по магнетизму и электричеству (определение диэлектрических постоянных). Доцентом в 1883 г. назначен был Б. В. Станкевич, тоже ученик Столетова, работы которого относятся главным образом к кинетической теории газов.

При Петербургском унив. состоит Русское физико-химическое общество, издающее более 25 лет журнал и существующее своими средствами. Все прочие университеты издают «Известия» или «Записки», в которых помещаются, между прочим, статьи и по физике. В Нижнем Новгороде и Полтаве имеются небольшие общества или кружки.