| |||
| |||
| Автор: Карловак Таунвей | |||
| Вес: 1 | Цена: 60 
| ||
| Эффект: Иллюзия +1 | |||
| |||
| |||
| Автор: Карловак Таунвей | |||
| Вес: 1 | Цена: 100 
| ||
| Эффект: Мистицизм +1 | |||
| |||
| |||
| Автор: Карловак Таунвей | |||
| Вес: 3 | Цена: 275
| ||
| Эффект: Мистицизм +1 | |||
Обобщающая статья: «Книги (Skyrim)».- Обобщающая статья: «Книги (Oblivion)».
- Обобщающая статья: «Книги (Morrowind)».
- Обобщение: данный раздел является частью сводной статьи «2920, последний год Первой эры».
Обобщающая статья: «- предыдущая книга — «2920, Месяц Утренней звезды (т. 1)»
- следующая книга — «2920, Месяц Первого зерна (т. 3)»
Местонахождение[]
В The Elder Scrolls III: Morrowind[]
- Альд'рун, Гильдия магов — на одном из обеденных столов на нижнем уровне.
- Душариран — на каменном блоке позади статуи Малаката.
- Одирнамат — в дальней каверне на столе.
- В качестве случайного содержимого во всевозможных контейнерах.
В The Elder Scrolls IV: Oblivion[]
В The Elder Scrolls V: Skyrim[]
- Ансилвунд — в погребальных чертогах, на пьедестале.
- Башня Светотьмы — на четвёртом этаже, перед входом в башню Светотьмы — Чертоги.
- Логово Моварта — на столе рядом с кроватью.
- Маркарт — во внутреннем святилище храма Дибеллы, на книжной полке.
Текст[]
2920, книга вторая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей
3, месяц Восхода солнца, год 2920-й
Сота Сил наблюдал, как послушники один за другим доплывали до дерева оассом, срывали плод или цветок с его высоких ветвей прежде, чем упасть на землю с различной степенью изящества. Он улучил момент и одобрительно покачал головой, выражая восхищение дню. Побеленная статуя Сирабана, для которой, по слухам, великий маг сам позировал в незапамятные времена, высилась на краю утёса, словно обозревая бухту. Бледно-лиловые цветы проскато покачивались в такт мягкому ветерку. А внизу — океан и туманная граница между Артейумом и главным островом Саммерсет.
«В целом, приемлемо», — объявил он, когда последняя ученица бросила ему добытый плод. Взмах руки — и плоды с цветами вновь очутились на дереве. Ещё один взмах — и ученики образовали около чародея полукруг. Он достал из-под своих белых одеяний небольшой волокнистый шар, около фута в диаметре.
«Что это?»
Ученики поняли это задание. Им предстояло применить чары определения на этом загадочном предмете. Каждый послушник приблизил взор и вообразил этот шар в стихии вселенской Истины. Его энергия имела уникальные резонанс, как и у всех физических и духовных сущностей, отрицательную сторону, двойника, связанные пути, истинное значение, песнь в космосе, структуру ткани пространства, грань бытия, которая всегда существовала и будет существовать.
«Это шар», — сказал молодой норд по имени Веллег, что вызвало смешки у некоторых послушников помоложе, но большинство, и сам Сота Сил, нахмурились.
«Если уж ты дурак, то будь хотя бы забавным дураком, — проворчал чародей, а затем посмотрел на юную темноволосую альтмерскую девчушку, казавшуюся смущенной. — Лилата, а ты знаешь?»
«Это гром, — неуверенно предположила Лилата. — То, что дреуги меффуют, когда они испытывают к-к-кр-кревиназим».
«Карвиназим, но всё равно очень неплохо, — похвалил Сота Сил. — А теперь скажи мне, что это значит?»
«Не знаю», — призналась Лилата. Остальные ученики тоже покачали головами.
«Есть несколько уровней понимания всего сущего, — сказал Сота Сил. — Простой человек смотрит на предмет и находит для него место в соответствии со своим образом мышления. Те, кто искушён в Старом пути, в пути Псиджиков, мист��цизме, способны видеть предмет и определять его надлежащее предназначение. Но чтобы достичь понимания и отделить зёрна от плевел требуется ещё более глубокий уровень. Вы должны определить предмет по его роли и по истине в нём и истолковать его значение. В данном случае, этот предмет действительно называется гром. Он представляет собой субстанцию, образованную дреугами, подводной расой, обитающей в северной и западной частях континента. Один год в жизни они испытывают карвиназим, в это время они выбираются на сушу и ходят по ней. А потом они возвращаются в воду и меффуют, то есть переваривают кожу и органы, необходимые для жизни на суше. А потом они выбрасывают всё это, эта субстанция имеет форму шара. Гром. Выделения дреугов».
Ученики смотрели на шар, борясь с тошнотой. Сота Сил всегда любил этот урок.
4, месяц Восхода солнца, год 2920-й
«Шпионы, — пробормотал император, сидя в ванной и уставившись на свои мозоли на ногах. — Все вокруг меня предатели и шпионы».
Его любовница Риджа мыла ему спину, обхватив ногами за талию. После стольких лет она знала, когда нужно быть просто чувственной, а когда страстной. Когда император пребывал в настроении, подобном нынешнему, требовалось успокоительная, умиротворяющая чувственность. И нельзя было сказать и слова, пока он сам не задаст прямого вопроса.
Что он и сделал: «Как тебе это нравится: какой-то олух наступает на ногу его императорскому величеству и бормочет: „Сожалею, ваше императорское величество“? Не думаешь ли ты, что „Простите меня, ваше императорское величество“ было бы более уместно? „Сожалею!“ — да это прозвучало почти так, словно этот аргонианский выродок сожалеет, что я его императорское величество. Будто надеется на наше поражение в войне с Морровиндом — вот как это прозвучало».
«Что бы вас утешило? — спросила Риджа. — Почему бы вам не приказать его высечь? Он всего лишь, как вы говорите, воевода Соулреста. Это научило бы его смотреть, куда ступает».
«Мой отец выпорол бы его. А мой дед убил бы, — проворчал император. — Мне же всё равно: пусть хоть все ноги оттопчут, только бы уважали. И не плели против меня заговоров».
«Вам нужно кому-то доверять».
«Тебе одной, — император улыбнулся, слегка обернувшись, чтобы поцеловать Риджу. — И моему сыну Джуйлеку, хотя ему не помешало бы чуть больше осмотрительности».
«А вашему совету, а потентату?» — спросила Риджа.
«Шайка шпионов и гадюк», — засмеялся император, снова поцеловав служанку. Когда они предались любовным утехам, он прошептал: «Пока ты мне верна, я справлюсь с целым миром».
13, месяц Восхода солнца, год 2920-й
Морнхолд, Морровинд
Турала стояла перед чёрными, украшенными драгоценными камнями воротами. Ветер завывал вокруг, но она ничего не чувствовала.
Герцог пришёл в ярость, узнав, что его любовница забеременела, и прогнал её с глаз долой. Она вновь и вновь пыталась встретиться с ним, но его стражи прогоняли её. Наконец, она вернулась в семью и поведала им правду. Если бы только она солгала и сказала, будто не знает, кто отец ребёнка! Солдат, бродячий актёр — да кто угодно.
Но она призналась, что отец — герцог, член Дома Индорил. И они поступили так, как и полагалось гордым членам Дома Редоран.
На её руке был выжжен знак Изгнания — родной отец заклеймил её, проливая слёзы. Но гораздо больше её ранила жестокость герцога. Она смотрела то на ворота, то на обширные зимние равнины. Корявые, спящие деревья и небо без птиц. Никто теперь не возьмёт её во всём Морровинде. Нужно уходить отсюда подальше.
И она отправилась в свой путь — медленной, грустной поступью.
16, месяц Восхода солнца, год 2920-й
Сеншаль, Анеквина (в наши дни Эльсвейр)
«Что тебя беспокоит?» — спросила королева Хасаама, заметив кислую мину супруга. В конце Дней Влюблённых он пребывал в отличном настроении, танцевал на балу с гостями, но сегодня ушёл необычно рано. Когда она его нашла, он лежал, свернувшись, в постели, насупленный.
«Этот проклятая песнь барда про Полидора и Элоизу, совершенно расстроила меня, — пожаловался он. — Зачем сочинять такие печальные песни?»
«Но разве она не правдива, мой дорогой? Разве они не были обречены в силу жестокой природы этого мира?»
«Да неважно, в чём правда — он испортил мне настроение своей мерзкой песней, и я не хочу, чтобы он делал это и впредь, — король Дро-Зел соскочил с кровати. В глазах его были слёзы. — Так откуда, говорят, он пришёл?»
«Кажется, из Гильвердейла, что на самом востоке Валенвуда, — сказала королева, растерявшись. — Муж мой, что ты собираешься сделать?»
Дро-Зел выскочил из комнаты одним прыжком и побежал по ступеням наверх, в свою башню. Если бы королева Хасаама знала, что собирается сделать её муж, то не пыталась бы его остановить. В последнее время его настроение сделалось переменчивым, он стал подвержен вспышкам гнева и даже припадкам. Однако она не представляла себе всей глубины его безумия, равно как и ненависти к этому барду и его песне о злобе и порочности смертных.
19, месяц Восхода солнца, год 2920-й
Гильвердейл, Валенвуд
«Послушай меня ещё раз, — сказал старый плотник. — Если в третьем ящике лежит ничего не стоящая медь, то во втором ящике — золотой ключ. Если в первом ящике лежит золотой ключ, то в третьем ящике — медь. Если во втором ящике медь, то в первом ящике — золотой ключ».
«Я поняла, — сказал дама. — Вы мне объяснили. Итак, золотой ключ — в первом ящике, верно?»
«Нет, — ответил плотник. — Начнём сначала».
«Мама?» — позвал маленький мальчик, дёргая мать за рукав.
«Потерпи минутку, дорогой. Мама разговаривает, — сказала она, поглощённая головоломкой. — Вы сказали, что в третьем ящике лежит золотой ключ, если во втором ящике — медь, верно?»
«Нет, — терпеливо возразил плотник. — В третьем ящике — медь, если во втором ящике…»
«Мама!» — закричал мальчик. Его мать, наконец, оглянулась.
Яркая красная дымка накатывала на город волной, поглощая дом за домом. А перед ней шагал краснокожий великан. Даэдра Молаг Бал. Он улыбался.
29, месяц Восхода солнца, год 2920-й
Гильвердейл, Валенвуд
Альмалексия остановила своего скакуна посреди огромного болота, чтобы дать ему напиться из реки. Тот не стал пить, будто отшатнулся от воды. Это показалось ей странным: они скакали от самого Морнхолда, и его наверняка мучила жажда. Она спешилась и присоединилась к своей свите.
«Где мы сейчас?» — спросила она.
Одна из дам ткнула в карту: «Думаю, мы приближаемся к городу под названием Гильвердейл».
Альмалексия закрыла глаза, но тут же вновь открыла их. Видение было невыносимо ярким. На глазах у спутников, она подобрала осколки кирпича и обломки кости и прижала их к сердцу.
«Мы должны скакать в Артейум», — тихо приказала она.
Год продолжается, наступает месяц Первого зерна.
Книга Вторая
2920, Пос��едний год Первой Эры
Автор: Карловак Градопут
3 Месяца Восхода, 2920
Остров Артеум, Саммерсет
Сота Сил наблюдал, как послушники по одному доплывали до дерева оассом, срывали плод или цветок с его высоких ветвей прежде, чем упасть на землю с различной степенью изящества. Он улучил момент и одобрительно покачал головой, выражая восхищение днем. Побеленная статуя Сирабана, для которой, по слухам, великий маг сам позировал в незапамятные времена, высилась на краю утеса, словно обозревая бухту. Бледно-лиловые цветы проскато покачивались в такт мягкому ветерку. А внизу — океан и задернутая дымкой граница между Артеумом и главным островом Саммерсет.
«В целом, приемлемо», — объявил он, когда последняя ученица бросила ему добытый плод. Взмах руки — и плоды с цветами вновь очутились на дереве. Ещё один взмах — и ученики образовали вокруг чародея полукруг. Он достал из-под своих белых одеяний небольшой волокнистый шар, около фута в диаметре.
«Что это?»
Ученики поняли его задание. Им предстояло применить чары определения на этом загадочном предмете. Каждый послушник приблизил взор и вообразил этот шар в стихии вселенской Истины. Его энергия имела уникальные резонанс, как и у всех физических и духовных сущностей, отрицательный аспект, двойника, относительные пути, истинное значение, песнь в космосе, текстуру ткани пространства, грань бытия, которые всегда существовали и будут существовать.
«Это шар», — сказал молодой Нордлинг по имени Веллег, что вызвало смешки у некоторых послушников помоложе, но большинство, и сам Сота Сил, нахмурились.
«Если уж ты дурак, то будь хоть забавным дураком, — проворчал чародей, а затем посмотрел на юную темноволосую Альтмерийскую девчушку, казавшуюся смущённой. — Лилата, а ты знаешь?»
«Это гроум, — неуверенно предположила Лилата. — То, что дреуг меффуют, когда им настает к-к-кр-кревиназим».
«Карвиназим, но всё равно очень неплохо, — похвалил Сота Сил. — А теперь скажи мне, что это значит?»
«Не знаю», — призналась Лилата. Остальные ученики тоже покачали головами.
«Есть несколько уровней понимания всего сущего, — сказал Сота Сил. — Простой смертный смотрит на предмет и находит для него место в соответствии со своим образом мышления. Те, кто искушён в Древней Школе, в пути Псиджиков, Мистицизме, способны видеть предмет и определять его надлежащее предназначение. Но чтобы достичь понимания и отделить зёрна от плевел требуется ещё более глубокий уровень. Вы должны определить предмет по его роли и по истине в нём и истолковать его значение. В данном случае, этот предмет действительно гроум, что представляет собой субстанцию, образуемую дреуг, подводной расой, обитающей в северной и западной частях континента. Один год в жизни они претерпевают карвиназим, и в это время они выбираются на сушу и ходят по ней. А потом они возвращаются в воду и совершают мефф, то есть, переваривают кожу и органы, необходимые для жизни на суше. А потом они отрыгивают все это шарами, наподобие этого. Гроум. Отрыжка дреуг».
Ученики смотрели на шар, борясь с тошнотой. Сота Сил всегда любил этот урок.
4 Месяца Восхода, 2920
Имперский Град, Киродиил
«Шпионы, — пробормотал Император, сидя в ванной и уставившись на свои мозоли на ногах. — Кругом одни предатели да шпионы».
Его служанка Риджа мыла ему спину, обхватив ногами за талию. После стольких лет она знала, когда нужно быть просто чувственной, а когда страстной. Когда император пребывал в настроении, подобном нынешнему, требовалось успокоительная, умиротворяющая чувственность. И не говорить, пока он не задаст прямого вопроса.
Что он и сделал: «Как тебе это нравится: какой-то олух наступает на ногу нашему Императорскому Величеству и бормочет: „Сожалею, Ваше Императорское Величество“? Не думаешь ли ты, что „Простите меня, Ваше Императорское Величество“ было бы более уместно? „Сожалею!“ — да это прозвучало почти так, словно этот аргонийский выродок сожалеет, что я до сих пор Императорское Величество. Будто надеется на наше поражение в войне с Морроувиндом — вот как это прозвучало».
«Что бы вас утешило? — спросила Риджа. — Почему бы вам не приказать его высечь? Он всего лишь, как вы говорите, Воевода Саулреста. Это научило бы его смотреть, куда ступает».
«Мой отец выпорол бы его. А мой дед убил бы, — проворчал Император. — Мне же всё равно: пусть хоть все ноги оттопчут, только бы уважали. И не плели против меня заговоров».
«Вам нужно кому-то доверять».
«Тебе одной, — Император улыбнулся, слегка обернувшись, чтобы поцеловать Риджу. — Да, полагаю, моему сыну Джуилеку, хотя ему не помешало бы чуть больше осмотрительности».
«А ваш совет, а Владыка?» — спросила Риджа.
«Шайка соглядатаев и гадюк, — засмеялся Император, снова поцеловав служанку. Когда они предались любовным утехам, он прошептал: — Пока ты мне верна, я совладаю с целым миром».
13 Месяца Восхода, 2920
Морнхолд, Морроувинд
Турала стояла перед чёрными, украшенными драгоценными камнями воротами. Ледяной ветер завывал вокруг, но она ничего не чувствовала.
Герцог пришёл в ярость, узнав, что его любимая служанка понесла, и прогнал её с глаз долой. Она вновь и вновь пыталась встретиться с ним, но его стражи прогоняли её. Наконец, она вернулась в семью и поведала им правду. Если бы только она солгала и сказала, будто не знает, кто отец ребёнка! Солдат, бродячий актёр — да кто угодно. Но она призналась, что отец — Герцог, член Дома Индорил. И они поступили так, как и полагалось гордым членам Дома Редоранов.
На её руке был выжжен знак Изгнания — родной отец заклеймил её, проливая слёзы. Но гораздо больше её ранила жестокость Герцога. Она смотрела то на ворота, то на обширные зимние равнины. Корявые, спящие деревья да небо без птиц. Никто теперь не возьмёт её во всем Морроувинде. Нужно уходить отсюда подальше.
И она отправилась в свой путь — медленной, скорбной поступью.
16 Месяца Восхода, 2920
Сеншаль, Анекина (в наши дни Эльсвейр)
«Что тебя беспокоит?» — спросила Королева Хасаама, заметив кислую мину супруга. В конце Дней Влюблённых он пребывал в отличном настроении, танцевал на балу со всеми гостьями, но сегодня ушёл необычно рано. Когда она его нашла, он лежал, свернувшись, в постели, насупленный.
«Этот проклятая песнь барда, про Полидора и Элоизу, совершенно расстроила меня, — пожаловался он. — Зачем сочинять такие печальные песни?»
«Но разве она не правдива? Разве они не были обречены в силу жестокой природы этого мира?»
«Да неважно, в чём правда — он напакостил мне своей пакостной песней, и я не хочу, чтобы он делал это и впредь, — Король Дро-Зел соскочил с кровати. Его глаза слезились. — Так откуда, говорят, он заявился?»
«Кажется, из Гильвердейла, что на самом востоке Валленвуда, — сказала Королева, растерявшись. — Муж мой, что ты собираешься сделать?»
Дро-Зел выскочил из комнаты одним прыжком и побежал по ступеням наверх, в свою башню. Если бы Королева Хасаама знала, что собирается сделать её муж, то не пыталась бы его остановить. В последнее время его настроение сделалось переменчивым, он стал подвержен вспышкам гнева и даже припадкам. Однако она не представляла себе всей глубины его безумия, равно как и ненависти к этому барду и его песне о злокозненности и порочности смертных.
19 Месяца Восхода, 2920
Гильвердейл, Валленвуд
«Послушай меня ещё раз, — сказал старый плотник. — Если в ячейке три лежит никчёмная медь, то в ячейке два — золотой ключ. Если в ячейке один лежит золотой ключ, то в ячейке три — никчёмная медь. Если в ячейке два никчёмная медь, то в ячейке один — золотой ключ».
«Я поняла, — сказал дама. — Вы мне объяснили. Итак, золотой ключ в ячейке один, верно?»
«Нет, — ответил плотник. — Начнём сначала».
«Мама?» — позвал маленький мальчик, дёргая мать за рукав.
«Потерпи минутку, дорогой. Мама разговаривает, — сказала она, поглощённая головоломкой. — Вы сказали, что в ячейке три золотой ключ, если в ячейке два никчёмная медь, верно?»
«Нет, — терпеливо возразил плотник. — В ячейке три никчёмная медь, если в ячейке два --»
«Мама!» закричал мальчик. Его мать, наконец, оглянулась.
Яркая красная дымка накатывала на город волной, поглощая дом за домом. А перед ней шагал краснокожий великан. Даэдра Молаг Бал. Он улыбался.
29 Месяца Восхода, 2920
Гильвердейл, Валленвуд
Альмалексия остановила своего скакуна посреди огромного болота, чтобы дать ему напиться из реки. Тот отказался, даже будто отшатнулся от воды. Это показалось ей странным: они скакали от самого Морнхолда, и его наверняка мучила жажда. Она спешилась и присоединилась к своей свите.
«Где мы сейчас?» — спросила она.
Одна из дам ткнула в карту: «Думаю, мы приближаемся к городу под названием Гильвердейл».
Альмалексия закрыла глаза, но тут же вновь открыла их. Видение было невыносимо ярким. На глазах у спутников, она подобрала осколки кирпича и обломки кости и прижала их к сердцу.
«Скачем дальше на Артеум», — тихо приказала она.
Год перешёл в Месяц Первоцвета.Примечания[]
- В игре The Elder Scrolls III: Morrowind книга называется «2920, Месяц Восхода».