| |||
| Тип | Книга | ||
| Собрание | Библиотека Шалидора | ||
| Коллекция | История и обычаи Бангкорая | ||
| Автор | Артенис Беллок | ||
О дикой и жестокой жизни (ориг. A Life Barbaric and Brutal) — книга в игре The Elder Scrolls Online.
Обобщающая статья: «Книги (Online)».- Обобщающая статья: «Библиотека Шалидора».
Местонахождение[]
Бангкорай[]
- 4 экземпляра западнее Дорожного святилища Зубочистки Тролля:
- западнее дорожного святилища, у воды;
- на островке рядом с лодкой;
- на островке ближе к Дольмену Мурнота;
- на полуострове с разрушенной башней, где находится Логово Уэлы, за руинами башни, у воды.
Предел[]
- На пне рядом с огнём для приготовления пищи юго-восточнее главного подъёмника Нальзтдбара.
Текст[]
Автор: Артенис Беллок
Глава первая: В плену у предельцев
Я родилась в деревне Мурсьен, что к северу от Эвермора, за рекой Бьюлси. Моя мать была ткачихой, а отец корабелом, он строил небольшие лодки типа шмаков и кораклов, которые пользовались спросом у речных торговцев. У меня осталось немало счастливых воспоминаний из детства о том, как я играла в доках, где работал отец, или как рыскала в окрестных лесах в поисках грибов или орехов пекан.
Именно этим я и занималась, когда однажды удалилась от нашей деревушки чуть дальше, чем обычно. Я протиснулась сквозь колючие кусты… и обнаружила перед собой пару человеческих черепов. Я закричала от испуга и уронила свою корзинку с орехами. К тому времени, как до меня дошло, что на самом деле рядом с черепом, венчавшим посох, было женское лицо, разрисованное под череп, меня уже сбили с ног, связали и закинули на плечо.
Женщина потащила меня на север, всё дальше от деревни в горы. Я стала кричать и вырываться, но женщина всего лишь бросила меня наземь, затянула мои путы ещё туже, да к тому же заткнула мне рот, после чего как ни в чём не бывало потащила меня дальше в глушь. Через некоторое время силы покинули меня, и я потеряла сознание.
Когда я пришла в себя, вокруг было темно, но в мерцающем свете костра я различила силуэты украшенных рогами и костями, шипами и перьями людей. Предельцы. Я закрыла глаза и попыталась проснуться, но это не было кошмаром: когда я их открыла, силуэты по-прежнему были там.
Мой кляп исчез, так что я попросила воды. Женщина с разрисованным лицом — её звали Воанш, как я потом узнала, — дала мне чашку. Она проверила мои путы, если я морщилась от боли, в том месте она слегка ослабляла верёвки. Меня это удивило, ведь я всегда слышала, что кланы Предела были варварами, гнусными последователями даэдра, упивавшимися жестокостью. Быть может, когда они поймут, как сильно я страдаю, они освободят меня и отпустят домой.
Но это была пустая надежда — я пробыла пленницей клана Жён Ворона следующие восемь лет. Предельцы оказались совсем не так примитивны, как принято считать у нас, бретонцев, но в одном мои соотечественники оказались правы: варварство и жестокость встречались в Пределе повседневно. Воанш была коневодом, и она похитила меня потому, что ей был нужен раб, который бы присматривал за лошадьми, а прежний трэлл скончался от удара ногой по голове. Она дала мне воды и ослабила путы только для того, чтобы не попортить свою новую собственность.
Кланом Воанш правила ворожея по имени Клоавдра. Старая карга с когтистыми лапами была ведьмой-шаманкой немалой силы. Она была жрицей Намиры, даэдра Духа, владычицы стародавней тьмы, что повелевает мерзкими тварями вроде пауков, насекомых, личинок и змей. Поскольку Намира является повелительницей маленьких паразитов, предельцы зовут её «детской богиней» (им нельзя отказать в чувстве юмора, хотя их шутки всегда недобрые). Каждый раз, когда в цикле двух лун появлялась тёмная луна, Клоавдра бросала жребий и выбирала ребёнка как из числа рабов, так и членов клана в жертву Богине Тьмы. Несчастному предстояло оказаться на Вечно-Сочащемся алтаре, где Клоавдра вырезала его сердце и преподносила в дар Намире. Каждый раз я думала, что настанет моя очередь, но имя на вытянутом пере оказывалось другим.
Мужем Клоавдры был развратный грубиян по имени Коинттак. Он был могильным певцом, шаманом, который мог повелевать мёртвыми, — в наших землях таких называют некромантами. Старик часто облизывался, поглядывая на Воанш, словно на кусок ароматной жареной дичи. Хотя у него и было влияние в клане и все его боялись, Воанш относилась к нему с презрением, из-за чего иногда он мог со злости наслать ухающих сов в её шатёр ночью или напустить червей в овёс для лошадей. Воанш и бровью не вела, лишь грозилась пожаловаться его ведьме-жене Клоавдре, и это всегда охлаждало его пыл.
Жить в Пределе была нелегко. Клан Жён Ворона был охотничьим, так что мы шли через тундру вслед за стадами. Это было и тяжело, и рискованно, ведь жизнь могла оборваться в мгновение ока, случись встретить рога оленя или клыки саблезуба. Но чего я страшилась больше всего, так это происходящего раз в полгода перехода через реку Карт по следу стада. Я должна была помогать Воанш и её бесполезной дочери переправлять лошадей через бурлящие потоки ледяной воды, и каждый раз я была уверена, что сейчас и утону. Оказываясь в объятиях Карт, как же я жалела, что в своё время я не последовала примеру братьев и не научилась плавать в Бьюлси.
Время от времени одна из лошадей, пересекавших реку, могла запаниковать и вырваться, что обычно означало смерть для животного. Тогда мы с Воанш отправлялись вниз по течению в поисках туши, чтобы снять шкуру с мёртвой лошади и забрать ценные мясо, жир и кости. Предельцы ничему не давали пропадать зря.
Шло моё шестое лето среди Жён Ворона — я пересекла ненавистную Карт уже одиннадцать раз, — когда я, на моё несчастье, начала привлекать внимание Айокнуалла, неотёсанного сынка Клоавдры и Коинттака. Внимание его проявлялось в том, что он толкал меня в грязь или подбрасывал дохлых полёвок в мою еду. Он был на год младше меня, но вскоре я поняла, что я ему была нужна не только как объект издёвок. Как сын ворожеи, он мог безнаказанно делать практически всё что угодно, и Воанш не смогла бы меня защитить, пожаловавшись Клоавдре, — старая мегера лишь посмеялась бы и отправила её восвояси.
И потому ночью, вместо того чтобы спать на кипе шкур, служивших мне постелью, я начала делать копьё.