Терсит

Терсит
Ахилл убивает Терсита
Фрагмент античного саркофага II века. Археологический музей Антальи, Турция
Пол	мужской
Отец	Агрий
Братья и сёстры	Онхрест[вд], Профой[вд], Келевтор[вд], Ликопей[вд] и Меланипп[вд]
Медиафайлы на Викискладе

Терси́т или Ферси́т (др.-греч. Θερσίτης, букв. «наглый, дерзкий»^[1]) — персонаж древнегреческой мифологии. Сын Агрия (или потомок Агрия^[2]), из рода этолийских царей. Сверг Ойнея, затем изгнан Диомедом и убил Ойнея в Аркадии^[3].

Терсит впервые упомянут во второй песне «Илиады» Гомера, где его конфликту с Одиссеем посвящено 65 строк^[4]. Историки отмечают, что, в отличие от других персонажей, которые играют сходную или даже менее значительную роль, в «Илиаде» отсутствует какая-либо информация об отце, предках и месте рождения Терсита^[5]. На этом основании его могут называть незнатным воином^[6]. Однако существуют и другие сведения о данном мифологическом персонаже. В одном из схолиев написано: «Ферекид говорил, что Терсит был среди тех, кто пошёл за калидонским вепрем, и пропустивший вепря в схватке Терсит был сброшен в обрыв Мелеагром. Поэтому его тело было изувечено. И он говорит, что Терсит вёл происхождение от Агрия, Дии и Порфея»^[7].

Из этого схолия можно воссоздать генеалогическое древо, в котором Терсит — этолийский царевич, родственник нескольких героев древнегреческой мифологии^[7]. Псевдо-Аполлодор описывает миф, согласно которому Терсит с братьями свергли Ойнея и передали царскую власть над Этолией своему отцу Агрию. Впоследствии Диомед убил всех сыновей Агрия, кроме Терсита и Онхеста, которые бежали в Пелопоннес, и передал царскую власть Андремону^[8][9].

Историки обсуждали вопрос, являются ли позднеантичные источники описанием лакуны гомеровского текста, либо это «Илиада» опускает данные традиционных мифов. По одной версии, в древнегреческой мифологии существовало два Терсита — благородный и знатный царевич, а также дерзкий уродливый простой воин, которые затем были отождествлены в единого персонажа^[6]. По другой, знатность Терсита создавала бы проблемы для повествования «Илиады». Замалчивание генеалогии Терсита позволяло рассказчику представить персонажа злобным уродом, которого мог безнаказанно ударить Одиссей^[10].

Описание внешнего вида Терсита предшествует его речи. Автор повествования стремится ещё до выступления вызвать у слушателя негативное отношение к данному персонажу^[13]. В «Илиаде» уродство Терсита подчёркивает низменность его поступков. Внешность служит формой, которая отражает суть его последующей речи^[13]. Гомер приписывает Терситу всё, что «отвергается героической этикой и эстетикой», — хромоногость, безобразие, косоглазие и горбатость^[14].

Терсит в «Илиаде» является олицетворением пустословия и бессмысленной активности, символом «празднословного карканья»^[15].

Появлению Терсита в «Илиаде» предшествовал ряд событий. Повествование включало ссору Агамемнона с Ахиллом, их взаимные оскорбления и отказ последнего участвовать в сражениях. Ахилл обратился к матери Фетиде, которая упросила Зевса наказать Агамемнона. Зевс навеял главнокомандующему греков ложный сон о том, что в следующем сражении он захватит Трою. Агамемнон созвал совет старейшин, где предложил испытать войска. Войску он сказал, что следует бежать домой. Агамемнон напрасно ожидал, что греки отвергнут предложение. Все бросились к кораблям, чем поставили под угрозу весь поход. Тогда Одиссей убеждая знатных военачальников и принуждая простолюдинов смог вернуть их на место проведения собрания, где, как ожидается, будет принято решение продолжить войну^[16].

После завершения всех приготовлений к новому собранию и появляется Терсит. После соответствующего описания внешних и внутренних качеств оратора все его последующие слова должны выглядеть разочаровывающе. В своей речи Терсит критикует Агамемнона. Таким образом смутьян становится единственным препятствием для Одиссея, который всеми силами стремится восстановить порядок в войске. При этом Одиссей даже не думает опровергать аргументы Терсита. Он лишь подчёркивает отсутствие у Терсита права выступать на собраниях. Свой приказ Одиссей подкрепляет силой, ударив Терсита скипетром по спине. В данном случае скипетр представляет собой символ царской власти, который на время дал Одиссею Агамемнон при выполнении конкретного задания^[17].

В противостоянии Одиссея с Терситом последнее слово остаётся за толпой. Как только Терсит заплакал от боли, тем самым показав отсутствие мужества, толпа разразилась смехом. В тот самый момент, когда Терсит заплакал, Одиссей победил^[18].

При анализе критики Терсита в адрес Агамемнона исследователи «Илиады» не видят чего-либо экстраординарного. Ещё римский ритор Квинтилиан писал: «Часто одно и то же слово в устах у одного почитается откровенностью, у другого безрассудством, у третьего наглостью. То, например, что́ говорит Терсит Агамемнону, достойно смеха: те же слова вложи в уста Диомеду, или подобному ему, будут означать великое мужество»^[19][20]. При анализе упрёков в адрес Агамемнона со стороны Ахилла и Терсита прослеживается параллелизм. Оба, на первый взгляд противоположных, персонажа обвиняют царя в алчности, в том, что Агамемнон забирает добытую другими добычу и другом подобным. Две строки «Илиады» в первой и вторых песнях, где Ахилл и Терсит критикуют Агамемнона, повторяются дословно^[20]. Однако, если конфликт Агамемнона с Ахиллом не на шутку взволновал всё войско, то выступление Терсита стало лишь комическим эпизодом, на который никто не обратил особого внимания. Если возмущение Ахилла было воспринято как справедливое и обоснованное, то слова Терсита в глазах войска стали наглой выходкой недостойного выскочки. В научной литературе существует мнение, что Терсит являлся выразителем мнения «греческой черни», а его выступление стало отображением антиаристократического протеста^[21][22].

По одной из версий мифа, описанной в «Эфиопиде», был убит Ахиллом за надругательство над телом убитой царицы амазонок Пенфесилеи^[23][6][24] (или за то, что подозревал Ахилла в любви к Пенфесилее^[25]). Однако Софокл считает, что Ферсит пережил Ахилла^[26].

Терсита рассматривают в качестве одного из первых трикстеров — героя, на фоне которого особо ярко проявляются достоинства главного персонажа^[27].

Действующее лицо трагедии Херемона «Ахилл — убийца Ферсита». Похвальное слово ему произнёс Тимей^[28].

К образу Терсита несколько раз обращался Платон. Античный философ отстаивал необходимость самосовершенствования, правления лучших — меритократию. Терсит для него был антигероем, персонажем, выбравшим путь морального и физического разложения, который превратился из знатного царевича в последнего из мерзавцев^[29]. Платон, который верил в переселение душ, писал, что «всеобщее посмешище» Терсит после смерти стал обезьяной^[30][31].

В клинической психологии используют термин «комплекс Терсита», который подразумевает связанное с действительным или мнимым телесным несовершенством психопатологическое снижение самооценки. Наиболее часто встречается у подростков^[32]. Филолог Т. В. Тритенко подчёркивает, что в данном случае использован несоответствующий образ мифологического персонажа. Внешнее уродство мифологического Терсита не соответствует внутреннему у лиц с одноимённым комплексом. В мифах уродство Терсита носит не только внешний, но и внутренний характер^[33].

• Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека / Перевод, заключительная статья, примечания, указатель В. Г. Боруховича. — Л.: Наука, 1972.
• Гомер. Илиада / пер. Н. И. Гнедича. Изд. подг. А. И. Зайцев. — Л.: Наука, 1990.
• Квинтилиан. Риторические наставления. — СПб.: Типография Императорской Российской Академии, 1834.
• Платон. Собрание сочинений в четырёх томах / Общая редакция А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, Л. Л. Τахо-Годи. Автор вступительной статьи и статей в примечаниях А. Ф. Лосев. — М.: Мысль, 1990. — Т. 1. — (Философское наследие). — ISBN 5-244-00451-4.
• Платон. Часть 1 // Сочинения в четырёх томах / Под общей редакцией А. Ф. Лосева и В. Ф. Асмуса. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. — Т. 3. — 752 с. — ISBN 978-5-288-04369-7.

• Ботвинник М. Н. Терсит // Мифы народов мира / Главн. ред. С. А. Токарев. — М.: Советская энциклопедия, 1980. — С. 974.
• Земцова Е. Е. Становление концепции эллинства и утверждение эллинской идентичности в эпоху архаики и классики // Вестник Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина. — Рязанский государственный университет им. С.А. Есенина, 2017. — Вып. 54, № 1. — ISSN 0869-6446.
• История греческой литературы / Под редакцией С. И. Соболевского, Б. В. Горнунга, З. Г. Гринберга, Ф. А. Петровского, С. И. Радцига. — М. — Л.: Издательство АН СССР, 1946. — Т. I. Эпос, лирика, драма классического периода.
• Карабущенко П. Л. Карнавальная политическая культура: пикник на обочине античной истории // Вопросы элитологии. — 2021. — Т. 2, № 1. — С. 21—47. — ISSN 2712-8415. — doi:10.46539/elit.v2i1.47.
• Линкольн Б. Эпизод с Терситом в «Илиаде» // Вестник древней истории. — 1994. — № 2. — С. 17—33.
• Романова К. С. Роль идентификации в становлении и развитии личности // Дискурс-Пи. — Институт философии и права Уральского отделения Российской академии наук, 2005. — Т. 5, № 1. — С. 96—99. — ISSN 1817-9568.
• Тритенко Т. В. Мифологические образы в языке клинической психологии. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. — М., 2011.
• Туманс Х. «Львы» и «волки» у Гомера: заметки к эпической «Табели о рангах» // Аристей. Aristeas: вестник классической филологии и античной истории. — 2011. — Т. 4, № 4. — С. 27—51.
• Schmidt J.^[нем.]. Thersites // Ausführliches Lexikon der griechischen und römischen Mythologie : [нем.] / Roscher Wilhelm Heinrich. — Leipzig : Druck und Verlag von B. G. Teubner, 1916—1924. — Bd. V. — Kol. 665—675.