Какой мой долг пред тобой, когда
Не год, не два, а долгие года, —
С рождения, быть может, мы с тобой
Обручены таинственной судьбой.
Как не любить друг друга нам, когда
Не виделись с тобой мы никогда.
Ах, не любовь! Тому названья нет,
Что нас роднит...
1940
Не хочешь петь — тогда молчи
Не хочешь петь — тогда молчи!
Давно ль ты стала недотрога?
Но, ради Бога, не учи
Безукоризненности слога
В стихах, рождённых невзначай;
Их мимолётное волненье
Не прерывай; не омрачай
Потустороннее виденье.
1940
Легион 2. Всегда ожидаю удачи
Всегда ожидаю удачи —
В висок, непременно — в висок!
С коня упаду на горячий
Триполитанский песок.
Не даром, не даром всё время
Судьба улыбалася мне:
В ноге не запуталось стремя, —
Сумел умереть на коне.
Легион 4. Нам с тобой одна и та же вера
Андрею Грекову.
Нам с тобой одна и та же вера
Указала дальние пути.
Одинаковый значек легионера
На твоей и на моей груди.
Всё равно, куда судьба не кинет,
Нам до гроба будет сниться сон:
В розоватом мареве пустыни
Под ружьем стоящий легион.
Легион 8. Вся в кольцах, в подвесках, запястьях
Вся в кольцах, в подвесках, запястьях,
Под сенью шатра, на песке,
Что ты мне щебечешь о счастьи
На птичьем своём языке?
Как все здесь по-Божески просто:
Три пальмы в закатном огне
И берберийский подросток,
В Европе приснившийся мне.
Легион 12. Не нужна мне другая могила
Не нужна мне другая могила!
Неподвижно лежу на траве.
Одинокая тучка проплыла
Надо мной высоко в синеве.
Бой затих. И никто не заметил
Как сияли у тучки края,
Как прощалась со всеми на свете
Отлетавшая нежность моя.
Легион 17. Ни весельем своим, ни угрозами
Ни весельем своим, ни угрозами
Не помочь вам пустынной тоске.
Только черное-черное с розовым:
Бедуинский шатер на песке.
И напрасно роняете слезы вы, —
В черной Африке видел я мост
Из громадных, дрожащих, розовых,
Никогда здесь невиданных звёзд.
1940-45
С тяжелым напряженьем и трудом
С тяжелым напряженьем и трудом,
Почти в отчаяньи, в мучительном сомненьи,
Ты ищешь то, что я найду потом
В своём случайном вдохновеньи, —
Не на яву, а в том счастливом сне,
Когда я вдруг заговорю стихами,
И сам Господь в стихах ответит мне;
Но будет тайным разговор меж нами.
1941
Прислушайся, ладони положив
Прислушайся, ладони положив
Ко мне на грудь. Прислушайся в смущеньи.
В прерывистом сердцебиеньи
Какой тебе почудится мотив?
Уловишь ли потусторонний зов,
Господню власть почувствуешь над нами?
Иль только ощутишь холодными руками
Мою горячую взволнованную кровь.
1942
С рождения — ни веры, ни креста
С рождения — ни веры, ни креста
С рождения — вся жизнь была пуста,
Как этот колос, лёгкий и пустой,
Поднявшийся над праздной бороздой.
И не пора ль его теперь сорвать,
И бросить в прах и в прахе растоптать,
Растущий без единого зерна,
Когда о хлебе молится страна.
1943
Влюблённый в бой жалеть не станет
Влюблённый в бой жалеть не станет
Погибших рядом с ним в бою;
Он сожаленьем не обманет
Любовь суровую свою.
В загробные не веря силы,
Стоит он, вновь готовый в бой,
У свеже-вырытой могилы
С ненаклонённой головой.
1943
Жизнь пришла суровая, простая
Жизнь пришла суровая, простая
С чёрным хлебом, с каторжным трудом.
Разлетелась лира золотая
Под её тяжёлым топором.
А давно ль счастливый и влюблённый,
Был я пьян от счастья своего.
Только жар от печки раскаленной,
Только сон — и больше ничего.
1943
Как когда то над сгубленной Сечью
Как когда то над сгубленной Сечью
Горевал в своих песнях Тарас, —
Призываю любовь человечью,
Кто теперь погорюет о нас?
Но в разлуке с тобой не прощаюсь,
Мой далёкий отеческий дом, —
Перед Господом не постесняюсь
Называться донским казаком.
1943
Не плыву, — улетаю в Америку
Не плыву, — улетаю в Америку.
Кто поймёт беспросветную грусть?
Это значит: к заветному берегу
Никогда, никогда не вернусь.
Это значит: благополучию
Свою жизнь навсегда уступил;
Полунищую, самую лучшую,
О которой я Бога просил.
1945
И будет дождь, — весёлый, молодой
И будет дождь, — весёлый, молодой, —
В листву дерев ударивший, как в бубен,
Широкий дождь, прошедший полосой,
От Маныча до самых Лубен
И опочивший там... Последнею слезой,
Вот так бы мне, весь мир благословляя,
Погибнуть где-то там, где над землей
В дожде поднялась арка золотая.
1945
Посмотри: над присмиревшей степью
Посмотри: над присмиревшей степью,
Над грозою отшумевшей, над тобой
Радуга изогнутою цепью
Поднялась средь пыли дождевой.
Посмотри, не пропусти мгновенье, —
Как сияет радужная цепь.
Это с небом ищет примиренья
Бурей растревоженная степь.
1945
Лёд вокруг давным-давно не сколот
Лёд вокруг давным-давно не сколот,
От морозов затуманился восток;
Но страшнее, чем полярный холод
Сердца равнодушный холодок.
Никого, подруга дорогая,
Никого умеющих помочь.
Только муза! Музыка такая
Без которой жить уже невмочь.
1945
Не георгиевский, а нательный крест
Отцу Николаю Иванову.
Не георгиевский, а нательный крест,
Медный, на простом гайтане
Памятью знакомых мест
Никогда напоминать не перестанет;
Но и крест, полученный в бою,
Точно друг, и беспокойный и горячий,
Всё твердит, что молодость свою
Я не мог бы начинать иначе.
1945
Умей же, брат мой, без разбора
Умей же, брат мой, без разбора
Всё изумительно ценить
Простить разбойника и вора,
Обиду горькую забыть.
Без опасений, без оглядки
Встречать грядущие года
И не играть с судьбою в прятки,
А быть ей вызовом всегда.
1945
Данное произведение является собственностью своего правообладателя и представлено здесь исключительно в ознакомительных целях. Если правообладатель не согласен с публикацией, она будет удалена по первому требованию. / This work belongs to its legal owner and presented here for informational purposes only. If the owner does not agree with the publication, it will be removed upon request.
