Уголовно-правовая политика — занимается изучением государственной и общественной деятельности, имеющей целью уменьшение и устранение преступности. Задача У.-правовой политики — установить общие начала названной деятельности и указать наиболее целесообразные средства их осуществления на практике. У.-правовая политика опирается на У. социологию, пользуется ее выводами и оперирует с преступлением и преступниками, как с данными и выясненными явлениями. У.-правовая политика составляет отрасль общей государственной политики. Связь ее с уголовным правом, понимаемым в тесном смысле, как совокупность правоположений, касающихся преступлений и наказаний, заключается в том, что установленные ею начала должны получить в уголовном праве юридическую формулировку. Такое определение уголовно-правовой политики в настоящее время не является общепризнанным; до сих пор не только ее содержание, но и самое право на существование подвергается оспариванию. Представители классического направления в уголовном праве, понимающие его исключительно как юридико-техническую дисциплину, не находят надобности в существовании У.-правовой политики. Единство принципов и целесообразность их применения отступают для них на второй план перед разработкой правовых и законодательных определений. Всякое внесение иного материала — антропологического, социологического, политического — рассматривается ими как переход за пределы науки уголовного права и ненужное вмешательство чуждых ей дисциплин. Такого мнения, однако, держатся только непримиримые классики; остальные стараются сохранить старое посредством соглашений и уступок новому, и в число уступок входит признание У.-правовой политики. Большинство криминалистов отвергает определение основной цели У.-правовой политики как стремления к устранению преступности, считая последнее невозможным и даже нежелательным. В этом отношении сходятся авторы очень различающихся оттенков. Известный представитель классического направления проф. Биндинг признает, что преступление, вызываемое страстями, является необходимым условием прогресса. К Биндингу примыкают и писатели из других лагерей, напр. Алимена. Убежденный противник Биндинга, проф. Лист (см.), находит, что преступление так же вечно, как болезнь и смерть, и что социальные реформы будут в состоянии достигнуть лишь уменьшения, а не устранения преступности. Но до каких пределов может дойти это уменьшение? Насколько оно будет далеко от устранения? Отсутствие точного ответа на предложенные вопросы позволяет признать целью У.-правовой политики и устранение преступности, путем постепенного ее уменьшения. За допустимость такой цели борьбы с преступностью высказываются Ферри и Тард. Ферри выходит из факта постепенного улучшения угол. правосудия, из развития чувства справедливости, которое сделается с течением времени общим, сильным и органическим и приведет к совершенно другому общественному строю, чем ныне существующей; тогда карательные меры исчезнут, за ненадобностью, и останется только лечение небольшого числа больных-преступников. Тард указывает на морализирующее влияние цивилизации и, основываясь на том, что преступность возникла в обществе вследствие условий роста человеческой культуры, приходит к выводу, что при высоком развития цивилизации она будет иметь достаточно силы для уничтожения преступности. Он отодвигает возможность этого золотого века к тому времени, когда цивилизация охватит всю землю и ассимилирует человечество. Спорным представляется и объем содержания У.-правовой политики. Обыкновенно ее задачей считают изучение целесообразного устройства карательных мер, необходимых для успешной борьбы с преступностью (см. Политика). Такое ограничение предмета У.-правовой политики не может быть принято, так как для уменьшения преступности недостаточно одной хорошей организации карательных мер; необходимо, чтобы все угол. право и законодательство были построены согласно с угол. политическими принципами, чтобы рядом с карательными институтами стояли учреждения политического характера. Только законодательство, проникнутое общими началами, опирающееся на соответствующие им институты, может плодотворно выполнить поставленные ему цели. Поэтому современные криминалисты, придерживающиеся социального направления, расширяют область У.-правовой политики; Вейнрих, напр., определяет ее как совокупность положений о действиях и упущениях, подлежащих наказанию, и об устройстве последнего в видах уменьшения преступности. Французский ученый Гоклер определяет область действия У.-правовой политики социальными фактами, относящимися к преступлениям, их причинам и следствиям. Отсутствием точности и определенности в понятии У.-правовой политики объясняется и построение наиболее выдающегося представителя социального направления в Германии, проф. Листа, определяющего У.-правовую политику, как «систематическое изложение принципов борьбы правового порядка с преступлением посредством наказания и родственных ему мероприятий, основанной на изучении преступления в его проявлениях и причинах и наказания в его применении и результатах». Лист разделял У.-правовую политику на два самостоятельных отдела: 1) криминологию (изучение причин и условий преступности) и 2) пенологию (изучение карательных мер), и соединял У.-правовую политику с собственно угол. правом, вводя для них новый термин «уголовно-правовая наука». Такое разделение противоречило выше��риведенным определениям лишь формально, так как по существу У.-правовая политика неизбежно тесно связана с криминологией, или угол. социологией, а криминология и У.-правовая политика, в свою очередь, являются базисом, на который опирается угол. право в тесном смысле. Но в издании учебника 1899 г. прежнее определение У.-правовой политики оставлено Листом: он признал самостоятельными дисциплинами, составляющими У.-правовую науку: 1) криминологию, 2) пенологию и 3) У.-правовую политику. Под последней он понимает целесообразную борьбу с преступностью, главным образом, но не исключительно путем наказания и сходных с ним мер. В такой формулировке определение близко подходит к вышеприведенному. Ферри под общим названием угол. социологии понимает также и изложение У.-правовой политики, в то же время допуская возможность самостоятельного существования последней дисциплины и относя к ее области осуществление начал и выводов угол. социологии. Выделение У.-правовой политики в самостоятельную дисциплину представляется полезным, так как и криминология, и У.-правовая политика, каждая в отдельности, дают достаточно материала для самостоятельного существования. Обеспечивая в большей мере их детальное развитие, такое существование нисколько не мешает связи между разными отраслями науки о преступности и о мерах борьбы с нею.
Литература. Liszt, «Kriminal-politische Aufgaben» («Zeitschrift für gesamte Strafrechtswissenschaft», 1889, 1890, 1892; есть русский перев.); его же, «Die psychologischen Grundlagen der Kriminalpolitik» (там же, 1896); его же, «Die deterministischen Gegner der Zweckstrafe» («Zeitschrift für g. Strafrechtswissenschaft», 1893); Weinrich, «Strafrecht und Kriminalpolitik» («Zeitschrift», 1897); Ferri, «La justice pénale»; его же, «La criminologie»; Tarde, «Criminalité comparée»; Liszt, «Die Aufgaben und die Methode der Strafrechtswissenschaft» («Zeitschrift», 1900); Gauckler, «La peine et la fonction du droit pénal» («Arch. de ranthropologie criminel.», 1893); Saleilles, «L’individualisalion de la peine» (1898); Cuche, «Un peu de terminologie» («Revue pénitent.», 1900); В. Пржевальский, «Проф. Фр. Лист и его основные воззрения на преступление и наказание» (1895). О попытках применить к карательным мерам начала У.-правовой политики см. Delvincourt, «La lutte contre la criminalité»; Joly, «Combat contre le crime»; W. Tallack, «Penological and Préventive Principles» (Лонд., 1896); Принс, «Преступность и репрессия».