участи народного хозяйства. Она велась больше чем на 50 % с Австрией: вывозились гл. образом совершенно необработанные продукты, как скот, овцы, шерсть, куры, вино, табак, овечий сыр и т. д., а ввозились мануфактура, железо, оружие, хлеб. При этом крестьянство, несмотря на развитие торговых товариществ, эксплоатировалось скупщиками. Неудивительно, что из года в год торговый баланс был пассивный и например в 1912 составлял почти 6 млн. крон (ввоз — 8.167.000 крон, а вывоз — 2.390.000 крон). Промышленности в Черногории фактически не было, если не считать пивоваренного и консервного заводов, табачной фабрики и лесопильни. Имевшиеся запасы железной руды совершенно не разрабатывались.
Обнищание народных масс в связи с безответственным хозяйничанием правительства князя Николая постепенно накопляло сильное недовольство в крестьянстве и буржуазной интеллигенции, получившей образование за границей. Под влиянием русской революции 1905 это недовольство вылилось в революционное выступление крестьянства, принявшее форму партизанской борьбы, направленной главным образом против налогового гнета и бездеятельности правительства во время голода. Испуганный князь, следуя примеру своего покровителя, царя Николая II, «даровал» 19 декабря 1905 конституцию («Устав за кньажевину Црну Гору»), превратившую Ч. в квазиконституционную монархию со скупщиной (парламентом) во главе. В скупщину вошли 56 представителей от округов, 6 от городов и 12 по должности. Активное избирательное право получили все граждане, достигшие 21 года, пассивное — лица, достигшие 30-летнего возраста и платившие 15 крон налога. В действительности конституция содержала такое количество оговорок, что значение скупщины было еще меньше, чем русской Государственной думы, и вся власть попрежнему оставалась у князя, назначавшего министров, издававшего законы, объявлявшего войну, заключавшего займы и т. д. Вообще вся история конституции Ч. была очень сходна с русской. Первая скупщина, собравшаяся в конце 1906, начала было борьбу за конституционный режим, сторонником к-рого являлась буржуазно-демократическая партия «клубашей». После двух кратковременных конституционных министерств Радуловича и Радовича, осмелившихся потребовать отчета в израсходованных суммах за истекшее десятилетие и посягнувших на цивильный лист князя, в апреле 1907 образовалось реакционное министерство Томановича, которое разогнало скупщину и поставило явно провокационный процесс вождей оппозиции, обвиняя их в якобы террористическом заговоре (с помощью бомб, доставленных из Сербии) против князя. Обвиняемые (включая Радовича и других выдающихся деятелей, отчасти даже родственников князя, популярности которых последний имел основание опасаться) были осуждены на десятки лет тюрьмы. В ответ на этот процесс в Ч. началась новая волна крестьянских восстаний, жестоко подавленных карательными отрядами. Благодаря террору и трусливости нек-рых руководителей буржуазной оппозиции правительству удалось организовать новые выборы, ��авшие уже послушную скупщину. Игра в конституционализм окончилась, и последовавшая реакция уже продолжалась до конца режима Николая, который в целях укрепления своей власти провозглашает себя в 1910 королем, а в 1914 получает еще бо́льшие права.
Подавление революционного и оппозиционного движений и фактическое восстановление абсолютизма развязали руки Николаю в его внешней политике, основной установкой которой было объединение всех югославских земель, включая Сербию, под его скипетром. С этой целью Николай вначале искал помощи у Австрии как наиболее близкой к Ч. державы, к тому же враждебной Сербии, заключив с ней в 1907 секретный договор, отдавший Австрии по существу все народное хозяйство страны. В то же время он использует антиавстрийскую политику России и Италии для получения субсидий, в чем помогали ему и родственные связи с царственными фамилиями этих стран. Особенно активно действовала в привлечении Ч. русская дипломатия. Еще царь Александр III провозгласил черногорского князя своим «единственным другом» и обильно снабжал его деньгами и оружием. Теперь Россия принялась еще усерднее ему помогать этими благами, поддерживая вместе с тем те круги черногорской буржуазии, к-рые были недовольны господствующим положением Австрии на внутреннем рынке Ч. Италии со своей стороны были предоставлены различные концессии и торговые привилегии в предпочтение Австрии. Эта политика балансирования между двумя враждебными лагерями получила жестокий удар в 1908, когда Австрия неожиданно аннексировала Боснию и Герцеговину, разбив великосербские мечты Николая. Воинственное возбуждение, вызванное этим актом в России, сообщилось и черногорскому князю, который готов был, в случае военного столкновения, выступить против Австрии, но Россия отступила. Австрия, по настоянию Италии, согласилась отказаться от статьи 29-й Берлинского трактата, и князь Николай вновь вступил на путь сближения со своей австрийской соседкой, отнюдь однако не порывая с Россией, попрежнему доставлявшей ему военное снаряжение, в том числе военное оборудование для освобожденного порта Антивари. При поощрении России же он отныне обращает главное внимание на Албанию, где его издавна прельщали плодородные земли вокруг Скадра и где племена в 1911 подняли знамя восстания против нестерпимой эксплоатации турецких пашей. Но надежды Николая на использование «смуты» для занятия части албанской территории были обмануты: восстанием, сильно ослабившим Турцию, воспользовалась Италия, чтобы отнять у нее Триполи (см.), после чего выступил на сцену Балканский союз, к которому задним числом примкнула Ч. Несмотря на это, она явилась застрельщицей в последовавших Балканских войнах (см.), в течение к-рых ее армия бо́льшую часть времени провела в осаде Скадра. В результате войны Ч. увеличила свою территорию в полтора раза, а население почти в два раза и получила плодородные районы Ново-базарского санджака, но от Скадра она, по настояниям Австрии, все же должна была отказаться в пользу вновь созданной «независимой» Албании. Ч. едва успела войти во владение новыми землями, когда разразилась империалистская война. Надеясь на быстрое поражение Австрии, Ч. выступила на стороне России, но и на этот раз надежды ее не оправдались: в начале января 1916 Ч. вынуждена была капитулировать перед австрийскими войсками, которые заняли всю
