Неученый (Сырокомля; Пальмин)/1879 (ДО)

I.
Я не завидую мирной душою
Въ Божіемъ свѣтѣ ни въ чемъ никому,
Только одно мнѣ завидно порою,
Что неученъ я, по-барски, письму.
Дайте-жъ перо вы мнѣ, Господа ради!
О, если-бъ только владѣлъ я перомъ!
Какъ понеслось-бы оно по тетради,
Будто-бы молнiя въ небѣ ночномъ!

Радость-ли въ душ�� вливаетъ отвагу,
Грудь-ли заноетъ въ тяжелой тоскѣ
Все-бы я вылилъ перомъ на бумагу,
Слово по слову, строка по строкѣ!
Божій весь міръ, что сiяетъ, прекрасно,
Вѣрно списалъ бы картиной живой...
Все-то теперь пропадаетъ напрасно:
Я человѣкъ неученый, простой!..

II.
Сны золотые списалъ бы я прежде,
Все, что мнѣ снится подъ чарой мечты:
Ангеловъ свѣтлыхъ въ прозрачной одеждѣ,
Или плѣнительной дѣвы черты.
Пташекъ-бы выразилъ я щебетанье,
Жавронка гимнъ съ пробужденныхъ полей,
Ропотъ дубравы и струй колыханье
Между прибрежныхъ рѣчныхъ камышей.
Шопотъ колосьевъ на нивѣ привольной.
Звуки рожка и мычаніе стадъ,
Что благовѣствуетъ звонъ колокольный,
Пчелки о чемъ надъ цвѣтами жужжать...
Въ кузницѣ молота гулкіе звуки,
Мельницы рокотъ вечерней порой...
Но и пера не умѣю взять въ руки,
Я — человѣкъ неученый, простой!..

III.
Боже мой, какъ бы отрадно мнѣ было,
Если бы могъ передать я перомъ
Все, что душа глубоко затаила,
Что похоронено въ сердцѣ моемъ!
Холодны люди, насмѣшливы люди!
Хохотъ ихъ все опозорить готовъ...
Сердце отъ думъ такъ и рвется изъ груди,
Думамъ же часто не сыщешь и словъ...
Словомъ, что въ душу мнѣ Богъ ни положитъ,
Все, что смолкаетъ въ глумленьи людскомъ,
Что передъ свѣтомъ сказаться не можетъ,
Все-бы я выразилъ вѣщимъ перомъ...
Все-бы я ввѣрилъ завѣтной тетрадкѣ.
Будто скалѣ молчаливой, нѣмой...
Нѣтъ! Не словить мнѣ васъ, думы-касатки!
Я человѣкъ неученый, простой!

IV.
Далъ же Богъ счастіе цѣлой ватагѣ
Разныхъ приказныхъ, жидковъ, писарей:
Мысли свои изловивъ на бумагѣ,
Вѣкъ они держутъ ихъ въ волѣ своей...

Я-же, - лишь только перо-бы мнѣ въ руки,
Да перелить мнѣ достало-бы силъ
Все, что на сердцѣ, все горе, всѣ муки, —
Я-бъ ледяныя сердца растопилъ!
Если-жъ молитвы изъ груди стѣсненной
Вылилъ въ слова бы я всю глубину,
Даже Христосъ, на крестѣ пригвожденный,
Можетъ быть, слезку сронилъ-бы одну...
Гусь мой! Я много скормилъ тебѣ хлѣба...
Дай-же мнѣ перышко, милый ты мой...
Я-бы съ крыломъ твоимъ взвился до неба,
Я, человѣкъ неученый, простой!
Л. ПАЛЬМИНЪ.