То мракъ, то солнце… Завыванье
Вѣтровъ… Ужъ осень наступила,
То лучезарна, то уныла,
Какъ ликъ невѣсты въ день вѣнчанья,
То съ яснымъ, то съ ненастнымъ днемъ,
Какъ думы на челѣ моемъ.
Дожинокъ пѣсни раздаются
Торжественно подъ небесами,
Звуча, надъ нивами несутся,
Надъ желтолистыми-лѣсами,
И грустный тонъ лежатъ на всемъ,
Какъ думы на челѣ моемъ.
Темнѣютъ ночи. Сердце бьется
Отъ страха, сжатое кручиной…
Въ окошко хаты вѣтеръ- рвется,
И воетъ песъ, и крикъ совиный
Зловѣщъ въ безмолвіи ночномъ,
Какъ думы на челѣ моемъ.
Но осень для пѣвца милѣе,
Чѣмъ дни весны въ родной сторонкѣ;
Его напѣвы веселѣе
И удаляя пѣсни звонки, —
И знаютъ, любятъ ихъ въ селѣ,
Какъ думы на его челѣ.
Въ ладъ съ соловьемъ поетъ онъ смѣло
О томъ, что сердцу не постыло:
Поётъ весну, что улетѣла,
Поётъ любовь, что измѣнила,
И думъ, то мрачныхъ, то живыхъ,
Не можетъ выяснить своихъ.
Слезами выплакавъ всѣ муки,
Спокойнѣй пѣть онъ начинаетъ,
Со стономъ бурь, осеннихъ звуки
Безстрастныхъ пѣсенъ онъ- сливаетъ…
Все измѣнилось на землѣ,
Какъ думы на его челѣ.
Онъ видитъ это измѣненье, —
Слѣдитъ, какъ сердце бьется ровно;
Нѣмой души окаменѣнье
Его страшитъ могила, словно:
— «Ахъ, смерть страшна могильнымъ сномъ,
Какъ думы на челѣ моемъ!»
Но смерти онъ не такъ страшится…
Забытъ людьми, не тотъ, что прежде,
Онъ измѣнить въ душѣ боится
Любви, и вѣрѣ, и надеждѣ,
За ангеловъ считая ихъ
Прекрасныхъ, свѣтлыхъ думъ своихъ.