Числа (в позднейшем еврейском языке מספרים) — понятие ο Ч., т. е. ο количестве единиц одного и того же предмета или явления, мы встречаем у всех народов на ранних ступенях жизни. Первобытный человек и ребенок приходят к понятию ο Ч. эмпирически, выдвигая вперед объекты, подлежащие счислению. Счет ведется ими по пальцам, и представление ο первых десяти единицах является древнейшим приобретением человеческого ума. С развитием умственных способностей конкретные представления чисел превращаются в понятия: человек воспринимает число отдельно от предмета, появляются числовая техника и числовые системы. Самые отдаленные памятники еврейской истории, которые дошли до нас, застают евреев на той ступени развития, когда они уже были знакомы с определенной системой и определенной техникой счисления. Десятеричная система легла в основе их счета, и, комбинируя простые единицы с десятком, они получили словесные обозначения для чисел от 11 до 99; они имели также отдельные обозначения для сотни (מאה), тысячи (אלף) и десятка тысяч (רבוא или רבבה). Обозначения для миллиона и миллиарда были неизвестны не только древним евреям, но и всем народам древности и средневековья. Ч. от 1 до 10 в древнееврейском языке являются именами прилагательными, с особыми формами для мужского и женского рода; остается непонятным, почему родовые окончания им. числительных прямо противоположны родовым окончаниям имен сушествительных и прилагательных. Число 20 называется עשרים, т. е. двойной десяток, а все остальные десятки образованы прибавлением окончания множественного Ч. ים к единицам. В библейских книгах нет особых знаков для Ч.; они выражаются словами; лишь в талмудическое время стали отмечать Ч. отдельными буквами, причем буквы от א до י означают Ч. от 1 до 10; буквы от כ до צ — Ч. от 20 до 90, а буквы от ק до ת = Ч. 100—400; бо́льшие Ч. получались комбинированием последних четырех букв еврейского алфавита. Предположение Луццатто (в его комментарии к Иезек., 1, 1), что и в библейскую эпоху были знакомы с буквенными изображениями Ч., и таковое же предположение других исследователей на основании Исаии, 10, 19, недостаточно мотивированы. Напротив того, в документах Элефантины, относящихся к 5 веку до Р. Хр., обнаружена цифровая система путем полос и других знаков (для 5, 10, 20 и т. д.), имеющая много общего с латинской.
Ум древнего человека не относился, как к случайности, ни к одному явлению, и тем более привлекали его внимание явления, постоянно повторяющиеся. Поэтому числа, связанные с некоторыми постоянными явлениями, приобрели для него особый таинственный смысл. Числовая мистика была особенно развита у вавилонян и египтян, от них она перешла к грекам и у Пифагора получила форму определенной философской системы. Библия не знает этой мистики, хотя по значению, придававшемуся некоторым Ч., можно с положительностью утверждать, что она сохранила следы отживших верований. Факты остались, хотя исчезли верования, легшие в основу их. Особенно важным значением пользовалось число 7, которое играло большую роль в астральной системе вавилонян. Древние семиты клялись этим числом, и вот почему не только у евреев, но и у ассирийцев, арабов, арамейцев, эфиопов и др. из этого слова образовались слова для обозначения присяги (глагол שבע и существительное שבועה). Ясный намек на такое значение числа 7 имеется в Быт., 21, 28—31. Поэтому в Библии это число встречается в связи с клятвенными удостоверениями (ib., 4, 15 и 24). Астральная теория, усматривающая происхождение святости числа 7 в зависимости от семи таинств, почитавшихся вавилонянами, не может быть, впрочем, обобщена, так как рядом с ней существует другая, вытекающая из культа луны у многих семитов; 7 дней недели соответствуют делениям лунного месяца на 4 периода по 4 лунным фазам. 7 дней для праздников Кущей и Пасхи объясняются тем, что эти праздники должны продолжаться полную неделю; трудно установить, связан ли семинедельный промежуток между Пасхой и Пятидесятницей со святостью числа 7. Число 7 выступает также в семилетнем периоде «шемиты» и пятидесятилетнем периоде семи шемит, в юбилее, хотя здесь, как и в других местах, не выдвигается религиозное значение числа 7. Подсвечник в храме имел 7 светильников; семь быков и 7 овец приносились в жертву в праздничные дни. Число 7 стало употребляться в Библии в смысле слова «часто». Бог наказывает евреев в семь раз больше, чем заслужено их грехами (ib., 26, 18). «Семикратно в день славит Господа» благочестивый (Пс., 119, 164). Семь раз падает и подымается праведный (Притчи, 24, 16). Благодаря такому частому употреблению 7 стало выражать идею высшего подъема, полноты и силы: свет Солнца усилится в 7 раз по пришествии Мессии (Исаия, 30, 26); печь для трех отроков была накалена в 7 раз сильнее обыкновенного (Дан., 3, 19). Из Ч., кратных 7, чаще всего встречается 70. Такова, напр., была численность евреев, прибывших в Египет с Яковом (Исх., 1, 5). Позднее из стольких же членов состоял синедрион. 70 лет — наиболее желательная продолжительность жизни для человека (Пс., 90, 10); и это же число стало наиболее употребительным круглым числом для лиц и вещей (Исх., 15, 27; Суд., 1, 7). Отметим, наконец, половину семи в 3½ периодах времени у Даниила (7, 25; 12, 7).
Следующее место за числом 7, по значению в Библии, занимает число 3. Критике не удалось установить, что послужило исторически исходным пунктом для сильного выдвигания этого Ч.; многие останавливаются на роли числа 3 в вавилонском представлении ο мире, состоящем из 3 частей, неба, земли и преисподней (ср. Исх., 20, 4; Второз., 33, 13). Идея исчерпывающего значения числа 3 лежит в ежегодных троекратных паломничествах всех мужчин к храму, троекратной молитве в течение дня, в трехдневных, трехмесячных или трехгодичных сроках для совершения какого-либо акта; в троекратных поклонах, трех священнических благословениях; сюда же относится часто упоминаемый обычай нападать на врагов с трех сторон. Такой же характер имеют и Ч., кратные трем, особенно 30. Последнее число является определением значительного числа людей (Суд., 10, 4 и 12, 9 и др.), выражением более продолжительного срока для совершения какого-либо деяния, как, напр., тридцатидневный траур по Аароне и Моисее (Чис., 20, 29; Втор., 34, 8), обозначением фиксированной оценки раба (30 сиклей; Исх., 21, 32).
Число 4, указывающее, прежде всего, на 4 стороны света, выступает повсюду, где говорится ο движении во все стороны; ср. Быт., 2, 10 (4 притока райской реки), Зех., 2, 1 и сл. (4 рога, символизирующие врагов Израиля, и 4 пильщика, усмиряющие этих врагов); 6, 1 и сл. (4 колесницы, означающие 4 небесных ангелов); сюда же относятся 4 духа с 4 лицами и 4 крылами у каждого в Иез., 1, 5 и сл., как образ повсюду проявляющегося Божественного Промысла, а также и 4 тяжкие казни как символ полного всестороннего суда Божия. Из Ч., кратных четырем, важную роль играет Ч. 40. Сорокалетний возраст дается как возраст для женитьбы, для вступления в должность. Сорокалетие, как средняя продолжительность одного поколения, является вообще средним периодом всякой исторической эпохи: 40-летнее странствование по пустыне, 40-летняя продолжительность пребывания у власти судей израильских царей. Сюда же относятся Ч. 80, 20 и троекратное 40, как продолжительность жизни выдающихся лиц. Не менее употребительно число 40 для обозначения небольшого промежутка времени (Быт., 7, 4; 50, 3); 40 дней и ночей пребывания Моисея на горе Синае (Исх., 24, 18); 40 ударов, как высшая степень наказания, не лишающего наказуемого его чести.
Название первого десятка, как основы десятичной системы, естественно, должно было получить частое применение: 10 заповедей, 10 золотых подсвечников и столов (II Хрон., 4, 7), 10 дней испытания в Дан., 1, 12; 10 как количественная мера вознаграждения (Суд., 17, 10), так же дробь 1/10 (Исх., 29, 40; Исаия 6, 13); десятина как священный налог (Быт., 28, 22 и др.). Степени десяти — сто, тысяча, десять и сто тысяч часто встречаются как круглые Ч. (Когелет, 6, 3; 8, 12 и др.). Дальнейшая степень 10 (тысяча тысяч) встречается в гиперболических благословениях (Быт., 24, 60), в количестве воинов в армии (II Хрон., 14, 8), колесниц Божиих (Пс., 68, 18), существ у трона Его (Дан., 7, 10). Последние Ч. — наибольшие, встречающиеся в Библии. Значение 10 в десятичной системе счисления ясно выступает в Библии, ο чем см. Десять.
Число 12 пользовалось преимущественным значением у всех народов, как состоящее из многих делителей и представляющее поэтому удобное групповое число. По Библии нельзя установить связь этого Ч. с 12-ю месяцами года, зато ясно выступает связь этого Ч. с числом 12 израильских колен: «12 столбов по Ч. 12 колен» в Hex., 24, 4; «число камней מצבה по именам сынов израилевых» на нагруднике первосвященника (ib., 28, 21). Ч. хлебов предложения (Лев., 24, 5), участников переписи (Чис., 1, 44). Ср. далее Второз., 1, 23; Ос., 3, 12; Суд., 19, 29; I Цар., 4, 7; Эзра, 8, 12; Иез., 48, 31; Иош., 4, 3. С мифологическими представлениями или внеизраильскими религиозными традициями связаны Исх., 15, 27; I кн. Цар., 7, 27.
Как важно ни было бы значение некоторых Ч. в Библии, нигде в ней, однако, число, само по себе взятое, не имеет символической силы: значение придается сосчитываемым предметам, но не самому числу. Напротив того, языческий мир видел в самих Ч. действие таинственных сил или известных принципов. Из этого представления ο Ч. выработалась у вавилонян астрология, к которой осталось совершенно глухо библейское иудейство, тогда как Пифагор сделал из числовой мистики целую философскую систему; Ч. и мера стали для него этическими истинами. В последние века дохристианской эры весь языческий Восток находился под влиянием этих своеобразных представлений. Вавилонские, персидские (см. Авеста), египетские и греческие пифагорейцы оказали свое влияние и на современных им евреев. Филон весь находился во власти пифагорейской числовой мистики, которую он хотел перенести и в иудаизм (см. ст. Филон). Осязательнее выступает она в апокрифической литературе. В Кн. Юбилеев вся история человечества и особенно история Израиля разделена на периоды, в которые 7 лет представляют одну неделю, а 7×7 таких недель, т. е. юбилейная эпоха, образуют хронологическую единицу счета (1, 29). Рядом с 7, большую роль в этой книге играет число 22. Сотворение мира распадается на 22 акта (ib., 2, 15). От Адама до Якова насчитывается 22 патриарха, т. е. родовых представителя (ib., 2, 22). Оба числа находятся в таинственном отношении друг к другу. Символическое значение имеет число 6: тщетно искал себе Адам спутницу среди всех живых созданий, и лишь на 6-й день Бог создал ему из его ребра супругу (ib., 3, 1—6). Адам провел в Эдене 7 лет (ib., 3, 17). В IV кн. Эзры 7 видов кар обрушатся на нечестивцев, 7 видений имел Эзра (7, 80 и сл.). На том месте, где сходится небо и Земля, Энох видел 7 звезд, которые провели в заключении 10 тысяч лет (Энох, XVIII, 13—15). Семь архангелов образуют Божию свиту (ib., гл. LXX и др.). Во второй части своей книги автор оперирует с громадными Ч.: тысячами тысяч и десятками тысяч тысяч (XL, 1). В третьей части книги, где большую роль играют астрономические явления, повторяются Ч. 6 и 12, имеющие отношение к 12 месяцам: 6 ворот на небе, 12 окон у восточных ворот; день разделен на 12 часов (LXXIV), 12 ветров живут на небе. В 4-й и 5-й частях книги выступают символические Ч. 4 и 10 (гл. LXXXVII и ХСIII). Те же Ч. фигурируют и в апокалипсисе Баруха: 7 дней постился Барух, оплакивая падение Иерусалима, на 7-й день он имел божественное видение, после которого ему повелено было поститься еще 7 дней. Ч. 3, 4 и 12, так же, как и в предыдущем апокрифе.
Благодаря Мишне и Талмуду, некоторые Ч. получили значение в религиозной и правовой жизни евреев. Если Талмуд отчасти воспринял и числовую символику, то, во всяком случае, он оперирует теми же Ч., что и Библия. Так, трое взрослых мужчин образуют минимальную общину для общей молитвы; затрапезная молитва читается громко при трех участниках (Бер., VII, 1); судебное учреждение для гражданских дел должно состоять из трех членов (Санг., I, 1); трехлетнее владение недвижимостью давало право собственности, חזקה; на трех основах стоит мир (ib., I, 2 и 18). Талмуд говорит ο трех лицах, связанных общей любовью; ο трех лицах, свободных от адской кары, и т. д. (ср. Aruch Complet., VIII, 90—93). Символическое значение числа 3 основано на том, что оно первое нечетное после единицы. Под влиянием парсизма, любимыми Ч. стали нечетные (Пес., 110а). Число 4 сохранило, однако, свое значение и в талмудической литературе: 4 постановления ο субботнем отдыхе, ο жертвенном культе, 4 рода клятв (Шеб., I, 1); 4 отрывка из Пятикнижия помещаются в филактериях; 4 бокала вина выпиваются в пасхальной затрапезной вечере и др.
Дальнейшее символическое развитие получило в Мишне и Талмуде число 7. Траур по покойнику установлен был в 7 дней. В седьмой день праздника Кущей алтарь 7 раз торжественно покрывался 4-мя родами плодов и растений и др. Для всего человечества установлено 7 заповедей; кроме 613 библейских заповедей, для евреев обязательны еще 7 побиблейских. Древняя галаха придерживалась 7 правилам при интерпретации Библии. Соответственно высокому символическому значению этого числа, оно прилагалось ко многим предметам. Существует 7 небесных сфер и столько же отделов в аду; дурные склонности в человеке имеют 7 названий и т. д. Велико также значение числа 10 (15) в религиозной жизни и в дидактических изречениях Мишны и Талмуда. Число 13 получило особенное значение, ибо мужчины становятся совершеннолетними в религиозном смысле к 13-летнему возрасту. Талмуд признает за Богом 13 атрибутов; по р. Исмаилу существуют 13 правил интерпретации. Придается также особое значение числу 39: 39 (в Мишне, 40—1) видов работы запрещены в субботу, 39 ударов бичом установлены за разные прегрешения. Какое значение придается Ч. в Талмуде, видно еще из того, что с числовым значением некоторых слов (им. существительных и глаголов) связываются определенные представления (בגמטריא). Числовая мистика была изложена в отдельной книге «Sefer Jezira», где теория Ч. имеет некоторые следы философской мысли. Особенно важное значение придается здесь числу 3, соответственно 3 буквам אוי (matres lectiones) еврейского языка, символизирующим огонь, воду и солнце; далее, числу 7, соответственно числу букв в мнемоническом слове — בגדכפרת, имеющем двоякое произношение по палестинскому диалекту; затем Ч. 10, 22 и 32. Число 10 выражает качество, а 22 — количество. 10 символизировало 10 сфер, значение которых с течением времени приобретало все более мистический характер. Различные комбинации Ч. образуют тайну бытия и мирового процесса, тайну божественного Промысла, а также всех религиозных и этических принципов. Ч. перестает быть атрибутом объектов, становится само сущностью, объекты же приобретают второстепенное значение. И всегда при этом повторяются главнейшие из Ч. — 3, 7 и 10. Три — первое число, преодолевшее дуализм вещей. Семь — символ дисгармонии, ибо оно не делится и не содержится ни в одном из всех прочих Ч. первого десятка и этим оно от них отличается; оно «непроизводительно» и изолировано. Десять, напротив, уничтожает дисгармонию мира и является синтезом в сфере идей; оно представляет комбинацию начала (1) с конечным единичным числом и само образует начало десятков, т. е., завершая процесс, оно возращается к исходному пункту; оно есть символ абсолютного единства. В то время как мотазилитическая религиозная философия предпочитает число 3 и установила 3 божественных атрибута, каббалистический пантеизм выдвигает на первый план число 10. Бог имеет 10 атрибутов, образующих излияние Его сущности, эманацию Его силы и имеющих с Ним и в Нем абсолютное единство. Особое значение получает 26, сумма 4 букв, образующих имя Ягве (10 + 5 + 6 + 5). Числовую мистику развил Авраам ибн-Эзра в его «Иесод Мора». Каббала переняла и дальше развила эту мистику. Кроме Ч. 3, в каббале играют роль 7, 10 (сефирот), 26, 231, 314 (числовое значение слова שדי, 12 и 42, числовое значение других двух имен Божьих (Кид., 71а); и хотя каббалисты не знали значения этих имен (ср. Раши, ad loc.), они все же положили их в основу своих мистических толкований. Позднейшая каббала придала числовое значение также и знакам вокализации; складывая вместе значения букв и знаков в именах Бога, она получила таким образом различные группировки (Лурия, Vital и т. д.). Так как имя Ягве в масоре не вокализовалось, то каббала придавала ему попеременно разные знаки. Такую же числовую игру каббалисты ввели и с именами ангелов (напр. в книге «Разиель»). Позднейшие каббалисты ввели такую же игру с разными библейскими словами, сопоставляя те из них, которые имеют одинаковое числовое значение, и делая из этого своеобразные заключения. Эта игра словами и Ч. перешла в проповеди и сделала их бессодержательными. В новое время числовая мистика в иудаизме, по-видимому, исчезла; следы ее влияния остались в литургии сефардов и хасидов. — Ср.: Wiener, Вibl. Realwörterbuch, II, 713; Riehm, Handwörterb.; E. König в Hastings Diction., s. v. Number; Stade, Die Dreizahl im А. T., ZATW., 1906, c. 124; Hehn, Siebenzahl und Sabbat bei den Babyloniern und А. T. (Leipziger Semitische Studien, II, 5), Лейпциг, 1907; S. Krauss, D. Zahl der biblischen Völkerschaften, ZATW., 1899; Mahler, König, Steinschneider в Zeitsch. d. Deutsch. Morg. Gesellsch., 1903, 1906, 1907; E. Kautsch в Herzog-Hauck Realencyclop., т. 17, стр. 599—607. С. Бернфельд.2.9.