ЭСБЕ/Россия/Дополнение/История

15) История. 1895—1907. I. До открытия первой Госуд. Думы. В 1891—92 гг. громадное пространство России поразил страшный неурожай, повлекший за собой голод в наиболее плодородных земледельческих местностях империи. Бедствия голодовки развернули ужасающую картину народного разорения. Необходимость помочь страдающему населению всколыхнула русское общество, широкие слои которого приняли самое горячее участие в борьбе с голодом. Это движение положило конец периоду общественной апатии. Политико-экономические вопросы вновь глубоко захватили внимание общества. Появились зародыши тех общественных направлений, которые в последнее время положили начало организованным политическим партиям. Перемена царствования дала толчок обнаружению нового общественного настроения. Земские собрания некоторых губерний, с тверским земством во главе, обратились к новому Государю с адресами, в которых выражалась мысль о настоятельной необходимости утверждения в стране законности и уважения к праву, а также предоставления населению возможности подавать свой голос по общегосударственным вопросам. Однако речь, сказанная Государем на приеме депутаций от дворянства, земств, городов и казачьих войск 17 января 1895 г., показала, что правительство не намерено идти навстречу стремлениям общества. Мысль об участии представителей земства в делах внутреннего управления была признана «бессмысленной мечтой». Прогрессивные стремления, не получив законного и естественного исхода, приняли форму подпольных, тайных организаций. В конце XIX века России быстрыми шагами приближалась к острому политическому кризису. Деятельность правительства сводилась частью к охране существующего порядка при помощи усиления полицейской репрессии, частью к неуверенным и мало последовательным попыткам пересмотра некоторых сторон государственного устройства. Наиболее важные начинания — напр., по вопросу о реформе школы — не получали быстрого движения и разрешались на практике рядом временных и частичных паллиативов. Работы по пересмотру законоположений о крестьянах и судебных уставов, предпринятые еще в 1894 г., затянулись на долгое время. По закону 7 февраля 1894 г. министрам финансов и внутренних дел предоставлено по взаимному соглашению разрешать рассрочку выкупных недоимок посредством определенных ежегодных приплат к текущим окладам. Закон 13 мая 1896 г. был направлен к понижению самих окладов выкупных платежей; но оно было обставлено стеснительными условиями, далеко не везде соответствовавшими экономическим условиям. 31 мая 1899 г. вышел закон о дальнейшем расширении этих льгот. Правительство, однако, упорно чуждалось мысли не только о сложении с крестьян выкупных платежей, но даже о существенном уменьшении их основного размера. Только 3 ноября 1905 г., под влиянием изменения общей политической атмосферы и ввиду развития аграрных бунтов, правительство решилось на уменьшение выкупных платежей наполовину с 1 января 1906 г. и на их полное уничтожение с 1 января 1907 г. Из других правительственных мер, принятых до начала нового периода, ввиду облегчения крестьян, выдается только закон 12 марта 1903 г., отменивший круговую поруку по уплате податей. Вопросу о земельной нужде крестьян правительство не уделяло того внимания, какого он заслуживал, ограничившись изданием некоторых узаконений по регламентации переселенческого дела (см.) и пересмотром устава крестьянского банка (см.). В новом уставе банка не было проведено той мысли, что банк должен обслуживать преимущественно крестьян малоземельных и безземельных, а покупка земель за счет банка была обставлена чисто бюрократическими условиями, открывавшими широкий простор для злоупотреблений. В практике банка не замедлили появиться случаи таких покупок, который стоили банку очень дорого, а между тем не могли служить к образованию участков, годных для продажи крестьянам. Земские начальники оставались по-прежнему вершителями всех дел в деревне, но в замещении этой должности начали чувствоваться серьезные затруднения. В виду этого в 1904 г. был понижен имущественный ценз и облегчены некоторые другие условия занятия должности земского начальника, а также увеличены служебные преимущества, сопряженные с этой должностью. В 1902 г. при министерстве внутренних дел было образовано особое совещание под председательством мин. Сипягина, а при совещании учреждена «редакционная комиссия», под председательством товарища мин. Стишинского и в составе членов по назначению министра. Комиссия эта должна была заняться пересмотром не всех законоположений о крестьянах, а только тех, недостатки которых доказаны опытом. К концу 1903 г. проект нового положения был готов и передан на обсуждение образованных Высоч. указом 8 янв. 1904 г. губернских совещаний бюрократического состава: помимо представителей местной администрации, в совещаниях обязательно участвовали лишь председатели губернских земских управ и представители от дворянства и земства по одному на уезд, по приглашению губернатора. — Пока министерство внутренних дел направляло пересмотр законоположений о крестьянах чисто бюрократическим путем, мин. финансов Витте организовал параллельную разработку крестьянского вопроса на иных началах. В 1899 г. он учредил комиссию по исследованию вопроса об «оскудении центра», с участием некоторых земских деятелей, а в январе 1902 г. под его председательством было образовано особое совещание «для выяснения нужд сельскохозяйственной промышленности». Это совещание решило образовать губернские и уездные комитеты. Хотя обязательный состав комитетов ограничивался, помимо представителей администрации, членами земских управ, но председателям комитетов было предоставлено приглашать и других лиц. Председатели многих комитетов воспользовались этим правом весьма широко, введя в комитеты не только земских гласных, но и других известных местных деятелей. Комитетам было предоставлено право коснуться, помимо чисто сельскохозяйственных вопросов, также и вопросов общего правопорядка и управления. Работы комитетов внесли большое оживление в жизнь общества: благодаря им раздался независимый голос представителей населения о нуждах России, вопросы сельского хозяйства и крестьянского быта были вставлены в рамки общих государственных преобразований, подсказываемых жизнью, и правительство получило ясное указание на программу освободительного движения, уже охватившего широкие круги населения. В результате встретились друг с другом две совершенно различные программы разрешения крестьянского вопроса. Проекты, выработанные в министерстве внутренних дел, были направлены к полному обособлению крестьянского сословия и не сулили крестьянству никакого выхода из его тяжелого и приниженного положения. Напротив того, совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности высказалось за всесословное сельское общество, за всесословную волость, за нормально организованную низшую судебную инстанцию, за отмену соединения судебной и административной властей в сельском управлении. Комитеты, организованные особым совещанием, ярко осветили необходимость связать разработку крестьянского вопроса с коренным переустройством всех сторон нашего государственного быта. Конфликт между этими двумя направлениями формально разрешился 30 марта 1905 г., когда было объявлено об уничтожении совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности и об образовании вместо него нового совещании «о мерах по укреплению крестьянского землевладения», под председательством И. Л. Горемыкина. В рескрипте Горемыкину такими мерами были намечены переселение, развитие деятельности крестьянского банка и отграничение крестьянских наделов от земель прочих владельцев. Такой исход многолетних работ по пересмотру крестьянского вопроса показывал полную неспособность бюрократии отрешиться от старых путей разработки капитальных государственных задач. В момент издания этого распоряжения дни безраздельного господства бюрократии были, однако, уже сочтены.

Не идя в области крестьянского вопроса дальше частичных мер и канцелярской переписки, правительство в то же время проводило ряд покровительственных мер по отношению к поместному дворянству. 13 апр. 1897 г. было образовано, под председательством И. Н. Дурново, особое совещание о нуждах дворянского сословия. Работы совещания создали множество новых льгот и преимуществ для дворянского сословия. Уже в мае 1897 г. были даны новые льготы дворянам-заемщикам дворянского земельного банка и особого его отдела (см.). В 1899 г. вышел закон о временно-заповедных имениях. В том же году дворянству предоставлено учреждать пансионы-приюты для детей дворянского сословия. В 1900 г. ограничены способы приобретения потомственного дворянства и возведения в потомств. дворяне тех лиц, предки которых достигли чинов, дающих личное дворянство. Собранию предводителей и депутатов предоставлено большинством 2/3 голосов отказывать потомственному дворянину, не владеющему недвижимостью в пределах губернии, во внесении его рода в дворянскую родословную книгу (см. Дворянство и сл.). Наконец, новым уставом дворянского банка были созданы дальнейшие льготы для его клиентов: открыта возможность уменьшать задолженность заложенного имения путем продажи части такого имения банку. 1 января 3902 г. особое совещание для выяснения нужд дворянства было закрыто, а при министерстве внутренних дел образован особый отдел по дворянским делам. Дворянским собраниям тогда же предоставлено было право устройства «дворянских касс взаимопомощи», с широкими субсидиями государственного казначейства.

Еще один класс привлекал к себе внимание законодателя в 90-х гг. XIX стол. Рост фабричной промышленности, тяжелые условия фабричного труда и развитие просветительной и агитационно-политической пропаганды в среде рабочего класса остро ставили на очередь рабочий вопрос. Правительство откликалось на требования жизни весьма слабо, лишь под непосредственным давлением выступлений самих рабочих, и старалось заменить широкую реформу регламентации фабрично-заводского труда рискованными полицейскими экспериментами, имевшими целью смягчить рабочее движение путем удаления из среды рабочего класса «опасных» и «беспокойных» элементов. Десятилетие с 1886 г. по 1896 г. прошло совершенно бесплодно для развития фабричного законодательства в Р., а между тем за это время самосознание рабочего класса, развитие его профессиональной организации и его политическое воспитание сделали громадные успехи. 1866-й г. ознаменовался обширными стачками, планомерно подготовленными несколькими союзными рабочими организациями. Это заставило правительство снова обратить внимание на рабочий вопрос. 2 июня 1897 г. вышел закон о нормировке рабочего дня (см. Рабочий день). Но уже 20 сентября того же года министры финансов и вн. дел издали правила, которыми допущены удлинение рабочего времени, работа без перерывов, ночная работа и самое широкое применение сверхурочных работ. Парализовав, таким образом, лучшие стороны только что изданного закона, правительство сосредоточило свое внимание на расширении фабричной инспекции. Из органа посредничества между рабочими и работодателями этот институт начал превращаться в орган управления рабочими, в круг задач которого все в большей мере стали вдвигаться функции полицейского надзора. Законом 30 мая 1903 г. фабричная инспекция была подчинена губернаторам. Увлекаясь полицейской борьбой с крамолой на фабриках, правительство сделало только два шага по пути законодательного удовлетворения рабочих нужд; 10 июня 1903 г. вышел закон о фабричных старостах, учреждаемых для посредничества между рабочими и фабричными, заводскими и промысловыми управлениями, а 2 июня 1903 г. — закон о вознаграждении рабочих, потерпевших от несчастных случаев (см. выше, Рабочее законодательство). — Политика недоброжелательного недоверия по отношению к самодеятельности населения ярко сказывалась в мерах правительства, касавшихся органов общественного самоуправления. В 1898 г. министерство внутренних дел внесло в государственный совет законопроекты о введении земских учреждений в 9-ти западных губерниях и в губерниях Астраханской, Оренбургской и Ставропольской. Выборное начало перед полагалось сохранить, хотя со значительными отступлениями. В 1901 г. новый министр внутренних дел Сипягин заменил оба проекта одним, предназначенным одинаково для всех вышеупомянутых губерний и для губернии Архангельской. 2 апреля 1903 г. земские учреждения были введены в Северо-Западном и Юго-Западном краях на основе последнего проекта. Это было земство только по имени, без выборного начала (см. Земские учреждения и сл.). Вводя в новых местностях такое фиктивное земство, правительство стремилось ограничить самодеятельность земских учреждений в коренных земских губерниях. Законодательных мер, благоприятных для земства, было принято весьма немного. В 1895 г. земства были освобождены от расходов на содержание местных судебно-административных учреждений и губернских статистических комитетов, но шедшие на этот предмет суммы повелено обращать на образование особых дорожных капиталов (см. Земские финансы). Сюда же относится ассигнование казенного пособия земствам в размере миллиона рублей в год на производство оценочных работ, а также повышение доли земства при распределении между земством и казной поземельных сборов. В остальном мероприятия правительства были направляемы прямо в ущерб развитию земской самодеятельности. С самого начала 90-х гг. был поставлен вопрос о полном почти изъятии из ведения земства медицинской и продовольственной помощи населению. В 1893 г. был издан «устав лечебных заведений», подчинявший земскую медицину самой мелочной бюрократической опеке. Устав предполагалось ввести в действие с 1 июля 1895 г., но на практике это оказалось невозможным. В то же время был составлен проект «продовольственного устава», получивший силу закона с изданием в 1900 г. временных правил о продовольственном обеспечении сельских обывателей. Это был сильный удар для самодеятельности земства. Все продовольственное дело вырывалось из рук земства и передавалось в руки губернатора, земских начальников и чинов полиции (см.). В 1901 г. была сделана попытка подавить самодеятельность земства и в третьей важной отрасли земского дела — в сфере земской школы. Проект «наказа училищным советам» грозил и в этом отношении подчинить земский почин самой мелочной бюрократической регламентации. Энергичная оппозиция, выразившаяся и в прессе, и на съезде по народному образованию в Москве, заставила, однако, правительство отказаться от этой попытки. В 1902 г. только что назначенный мин. вн. дел Плеве нанес удар делу земской статистики: ссылаясь на политическую неблагонадежность земских статистиков, он запретил собирание статистических сведений о земельных имуществах в 12 земских губерниях, а в остальных губерниях предоставил применение этой меры усмотрению губернаторов. Работе земств во всем ее объеме была поставлена серьезная преграда законом 12 июня 1900 г. о предельности земского обложения (см. Фиксация земского обложения). С целью ограничить влияние губернских земств на уездные, закон 2 февр. 1904 г. предоставил уездным земствам право ходатайствовать о местных нуждах непосредственно перед правительством, не проводя свои ходатайства через губернские земские собрания. Против политических стремлений земства был направлен циркуляр 23 авг. 1901 г. о воспрещении взаимных сношений между земствами и городскими думами по предметам, относящимся к общим прави��ельственным распоряжениям. Недоверие министерства Плеве к органам земского самоуправления ярко выразилось также и при ревизии земских учреждений, произведенной в 1904 г. товарищем мин. Зиновьевым. Те же тенденции проявлялись и в отношении городского самоуправления, но с меньшей силой. В январе 1904 г. была осуществлена реформа городского самоуправления г. Петербурга, вводившая некоторые усовершенствования: избирательное право распространено на квартиронанимателей, с весьма высоким, впрочем, цензом по квартирному налогу; должность г. головы отделена от должности председателя думы. — Немалую тревогу внушала русскому обществу судьба судебных уставов. В 1894 г. была учреждена комиссия по пересмотру этих уставов, закончившая свою работу к лету 1899 г. Возникала речь о возможности сохранения суда присяжных, и если он и не подвергся отмене, то не были уничтожены и те ограничения в его применении, которые были установлены в предшествовавшие годы. Действие судебных уставов было распространено постепенно на всю Россию, но они при введении их в новых местностях подвергались искажению. В 1896 г. новые суды были введены в Архангельской губернии и в Сибири, но в первой был значительно сужен, а в последней совсем не введен суд присяжных. В 1899 г. действие суда присяжных было распространено на губ. Олонецкую, Уфимскую, Оренбургскую и Астраханскую. При введении судебных уставов в Туркестанском крае, в областях Степной и Закаспийской и в 5 дальних уездах Вологодской губернии опять были допущены существенные отступления от основ судебной реформы 1864 г. В 1903 г. было Высочайше утверждено Уголовное Уложение, но срок приведения его в действие до сих пор не указан. Между тем, рядом отдельных Высочайших указов в систему уголовных взысканий были внесены важные изменения. 12 июня 1900 г. отменена ссылка в Сибирь и в Закавказье, с сохранением лишь ссылки на поселение за некоторые преступления, особо в законе указанные; тогда же отменено право мещанских и крестьянских обществ постановлять приговоры о принятии или непринятии членов, отбывших наказание по судебным приговорам, а также право мещанских обществ предоставлять в распоряжение правительства своих членов в случае порочного их поведения. В 1903 г. уничтожены для ссыльных наказания плетьми, лозами, приковыванием к тележке, бритьем головы, но оставлены розги даже за маловажные проступки. Манифестом 11 августа 1904 г. отменены телесные наказания за проступки сельских обывателей, инородцев и других лиц, не изъятых ранее от этих наказаний по правам состояния или особыми узаконениями. Если упомянуть еще о работах по преобразованию средней школы, начатых при министре нар. просвещ. Боголепове, продолжавшихся при его преемниках и доселе не завершенных, — то будут исчерпаны все сколько-нибудь крупные мероприятия или начинания правительства за десятилетие 1894—1904 гг. Эта работа не могла дать обществу никакого удовлетворения: она слишком поверхностно затрагивала важнейшие вопросы, выдвигаемые жизнью, слишком мало считалась с назревшими нуждами России и слишком резко противоречила идеалам сознательной части населения. Зрелище безусловного господства неумелой бюрократии воспитывало в обществе чувства недовольства и раздражения; их обостряло гонение на всякое плодотворное для страны предприятие, возникавшее по почину самого общества. В 1895 г. генерал-губернаторам, губернаторам и градоначальникам дано право высылать по своему усмотрению людей не только за политическую неблагонадежность, но и вообще за порочное поведение, а жалобы на распоряжения означенных властей, основанные на положении об усиленной и чрезвычайной охране, дозволено приносить только мин. вн. дел, тогда как ранее такие жалобы могли быть направляемы в сенат. В том же году разрушена многолетняя просветительная работа петербургского и московского комитетов грамотности; поставленным на их место обществам грамотности даны такие уставы, при которых их деятельность должна была совершенно заглохнуть. В 1897 г. передача периодического издания новому издателю обусловлена разрешением мин. вн. дел. 1897 и 1898 гг. ознаменовались страшным усилением цензурных репрессий. В 1899 г. закрыто Московское юридическое общество по случаю приветствия, принесенного обществом Московскому университету на юбилейном празднестве в честь Пушкина. Тогда же, ввиду обширных студенческих беспорядков во многих высших учебных заведениях, особым совещанием шести министров постановлено было студентов, исключенных за беспорядки, зачислять в солдаты для отбывания воинской повинности, хотя бы они ей и не подлежали. В 1901 г. закрыт союз писателей.

В 1902 г. по случаю аграрных беспорядков в Полтавской и Харьковской губерниях, денежная ответственность за причиненный беспорядками материальный вред возложена на сельские общества, крестьяне которых участвовали в беспорядках. В конце 1902 г. последовал целый ряд репрессий по отношению к видным участникам комитетов по сельскохозяйственной промышленности (высылка из Воронежа Бунакова и Мартынова, отставка от службы председателя суджанской земской управы кн. П. Д. Долгорукова). В 1903 г. в Гомеле и Кишиневе разразились еврейские погромы. По всей России была введена новая полицейская стража. В 1904 г. был предпринят разгром тверского земства после ревизии, произведенной сен. Штюрмером. Весь состав тверской губернской и новоторжской уездной земских управ отставлен от должностей и заменен лицами, назначенными мин. вн. дел. Министру вн. дел предоставлено воспрещать пребывание в пределах Тверской губернии лицам, вредно влияющим на ход земского управления, а тверскому губернатору предоставлено отставлять от службы по земству вредных для общественного спокойствия лиц. Одновременно с обнародованием этого постановления оно было применено к наиболее известным и уважаемым общественным деятелям. Затем последовало массовое неутверждение должностных лиц, выбранных земскими собраниями и городскими думами в различных местностях. Эта кампания увенчалась неутверждением в должности председателя московской губернской земской управы Д. Н. Шипова, одного из крупнейших представителей земской России, известного одинаково как стойкостью, так и умеренностью своих прогрессивных взглядов. Когда с началом Русско-Японской войны образовалась общеземская организация для помощи больным и раненым на Востоке, правительство поспешило поставить преграды и для этого проявления общественной самодеятельности. Действия организации решено было подчинить руководству московского губернатора, которому предоставлялось рассматривать предположения совещания представителей этой организации. Списки лиц, входящих в состав земских отрядов, предписывалось представлять на утверждение начальника губернии и т. п. Обострению полицейского режима внутри страны соответствовали все усиливавшиеся репрессии на окраинах. Для Польши такие репрессии не были новостью; но теперь та же политика была распространена и на Финляндию. 17 августа 1898 г. финляндским генерал-губернатором был назначен ген. Бобриков. 3 февраля 1899 г. были изданы, помимо сейма, Положения о новом порядке составления и издания законов для Империи со включением княжества финляндского, направленные к умалению прав финляндского сената и сейма. Финляндский сенат заявил протест против этих Положений; в Петербург была отправлена депутация в несколько сот человек с адресом к Государю, покрытым более чем 500 тысяч подписей. Депутации было отказано в приеме. 7 июня 1900 г. обнародован Высоч. указ о введении русского языка в официальное делопроизводство в Финляндии, а в июне 1901 года состоялся манифест об издании для Финляндии нового устава о воинской повинности. Это послужило сигналом к сильному волнению в финляндском обществе. Начались съезды финляндских деятелей. Опять был составлен протестующий адрес на имя Государя, покрытый подписями многих чиновных лиц. Государь повелел оставить адрес без последствий. Бобриковский режим был в полном разгаре.

Все меры, направляемые против освободительного движения, только подрывали авторитет власти. Решительный удар этому авторитету был нанесен Русско-Японской войной. В начале 90-х годов XIX в. международное положение России было весьма благоприятно. Сближение ее с Францией (см. Франко-русский союз) заставляло другие державы оказывать России особое внимание. Союз с Францией не помешал сближению России с Австро-Венгрией на почве балканского вопроса, несколько раз принимавшего острый характер. В 1896 г. России восстановила дипломатические сношения с Болгарией, прерванные при имп. Александре III. Вскоре после этого дела ближнего Востока осложнились избиением армян в Малой Азии, резней в самом Константинополе и обострением Критского вопроса, из-за которого в апреле 1897 г. вспыхнула греко-турецкая война. После того, как телеграмма русского императора остановила греко-турецкую войну, Россия предложила кандидатуру греческого королевича Георгия на пост критского генерал-губернатора. Протест Германии и Австрии расстроил эту комбинацию, но через несколько месяцев назначение королевича Георгия все-таки состоялось. Волнения в Македонии грозили возжечь общеевропейский пожар. В 1903 г. России и Австро-Венгрия совместно выработали программу реформ для Македонии. Все державы примкнули к этой программе, и она была предъявлена Порте. 18 марта 1903 г. был убит русский консул в Митровице Щербина, энергично защищавший права христиан; в августе того же года был убит русский консул в Битолии Ростковский. Россия предъявила Порте требование удовлетворения и подкрепила свои требования посылкой черноморского флота в турецкие воды. В сентябре 1903 г. Государь имел свидание с Францем-Иосифом. После этого России и Австро-Венгрия предъявили Порте новую программу реформ, с требованием определить к генерал-инспектору мятежных вилайетов двух особых агентов от России и Австро-Венгрии, для охраны интересов христианского населения и наблюдения за осуществлением реформ, подробно предначертанных в программе. Турция приняла эту программу «в принципе», но расправы над христианами продолжались по-прежнему. Деятельное участие России в делах Балканского полуострова вскоре должно было прекратиться: внимание русской дипломатии перемещалось на Дальний Восток. — За пять лет до Русско-Японской войны русское правительство подняло вопрос о подготовке всеобщего мира. 24 февраля 1898 г. из свободной наличности русского государственного казначейства было отпущено 90 милл. руб. на увеличение флота, а 12 августа того же года русское правительство предложило на обсуждение держав вопрос о созвании конференции ввиду сокращения вооружений и предотвращения войн на будущее время. Конференция состоялась в Гааге летом 1899 г. Вопрос об ограничении вооружений был снят с очереди, и конференция ограничилась утверждением трех конвенций: о третейских международных судах, о законах и обычаях войны на суше и о применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 г. В 1896 г. Россия заключила соглашение с Китаем, по которому она получала право на проведение части сибирской железной дороги через китайскую территорию, на постройку дороги до Мукдена. В 1898 г. Россия получила от Китая в пользование на 25 лет порты Порт-Артур и Талиенван, с правом постройки жел. дор. для соединения этих портов с сибирской магистралью. 13 апреля подписан договор между Россией и Японией о признании полной независимости и самостоятельности Кореи. В 1900 г. восстание «больших кулаков» и убийство немецкого посланника в Пекине Кеттелера повлекли за собой поход соединенных европейских и японских войск на Пекин, во время которого Россия заняла всю Манчжурию. В 1902 г. Япония сблизилась с Англией, заключив с ней договор о совместном поддержании неприкосновенности и независимости Китая и Кореи; в то же время состоялась конвенция между Россией и Китаем, по которой Россия соглашалась на восстановление власти китайского правительства в Манчжурии и на выведение оттуда русских войск в течение полутора года. 30 июля 1903 г. учреждено наместничество из Приамурского генерал-губернаторства и Квантунской области, с сосредоточением в ведении наместника дипломатических сношений по делам этих областей и командования морскими силами на Тихом океане. В декабре 1903 г. дипломатический конфликт между Россией и Японией был уже в полном разгаре. 24 января 1904 г. последовал разрыв дипломатических сношений ввиду предъявленного Японией требования немедленного очищения русскими Манчжурии, а в ночь на 27 января совершилось внезапное нападение японцев на наш порт-артурский флот (см. Японско-русская война). После длинного ряда поражений, понесенных русскими войсками, война была приостановлена при посредничестве президента Соед. Штат. Рузвельта, и в Портсмуте 16 августа 1905 г. был заключен мир, ратифицированный 1 октября 1905 г. Война на Дальнем Востоке и сопровождавшие ее ужасные несчастья глубоко отозвались на политическом настроении всех слоев населения, показав наглядно несостоятельность прежнего политического режима и государственного строя России. Коренная государственная реформа стала неизбежной. Проявления общественного недовольства существующим порядком не прекращались в течение предшествовавшего десятилетия, принимая самые разнообразные формы. Постепенно организовывался рабочий пролетариат; крестьянство не раз реагировало на свое тяжелое положение аграрными беспорядками; учащаяся молодежь перешла от демонстраций и манифестаций к устройству университетских забастовок: лица разнообразных профессий группировались в союзы, ставившие себе целью, помимо разработки профессиональных вопросов, политическую пропаганду; земские деятели работали над объединением земств в интересах борьбы за политическую свободу; в русском обществе формировались зародыши политических партий. Многочисленные съезды превратились в арену политических демонстраций; массовые манифестации происходили и на улицах (напр. у Казанского собора в Петербурге в 1901 г.). Правительство отвечало на эти проявления общественного недовольства усилением репрессии. В 1902 г. был убит министр внутренних дел Сипягин. Сменивший его Плеве своим полицейским террором раздражил даже наиболее спокойные слои населения. 15 июля 1904 г. Плеве был убит. Его преемник, князь Святополк-Мирский, возвестил о необходимости доверия к обществу со стороны власти. Отмена многих ограничительных мер, снятие административных кар со многих лиц, пострадавших при Плеве, подтверждали серьезность намерений нового министра; но он имел в виду только смягчение репрессий и улучшение режима, а общество стремилось к коренной государственной реформе. В ноябре 1904 г. земский съезд, собравшийся в Петербурге, громко заявил требование конституции. По случаю юбилея судебной реформы состоялись политические банкеты, собрания присяжных поверенных и других корпораций; везде были приняты резолюции о необходимости создания в России народного представительства. 10 ноября в этом же смысле высказалась московская городская дума. Правительство откликнулось на это общественное движение двумя актами 12 декабря 1904 г. В Высочайшем указе сенату излагалась программа преобразований: объединение законов о крестьянах с общим законодательством, укрепление полной силы закона, расширение самостоятельности земских и городских учреждений, перестройка этих учреждений на более демократических началах, введение мелкой земской единицы, обеспечение самостоятельности суда, государственное страхование рабочих, устранение излишних стеснений печати, ограничение и смягчение исключительных законов о раскольниках и инородцах. Детальная разработка всех этих вопросов возлагалась на комитет министров. Возвещая эту запоздавшую и уже потому недействительную для умиротворения общества программу, правительство в тот же день обнародовало официальное сообщение, в котором земствам и городским думам воспрещалось касаться общеполитических вопросов, и произносилось резкое осуждение всем требованиям коренного изменения «веками освященных устоев русской государственной жизни». 9 января 1905 г. в Петербурге, произошла небывалая манифестация рабочих масс, предводительствуемых священником Гапоном; направлявшиеся к Зимнему дворцу безоружные толпы рабочих были встречены залпами. Через день после этого события ген. Трепов был назначен генерал-губернатором Петербурга; вслед за тем кн. Святополк-Мирский был отставлен от должности мин. вн. дел и заменен Булыгиным. Комитет министров приступил к разработке положений Высоч. указа 12 декабря. Между тем от дворянских и земских собраний и городских дум к Государю направлялись адресы о необходимости созыва народных представителей. 4 февр. был убит вел. кн. Сергей Александрович. 18 февраля, в рескрипте на имя мин. вн. дел, Государь объявил о своем намерении «привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений». Приведение в исполнение этого намерения Государя было возложено на особое совещание под председательством мин. вн. дел. В тот же день Высоч. указом сенату частным лицам и учреждениям предоставлено было право подавать в совет министров заявления по вопросам усовершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния. В марте и апреле были осуществлены еще две популярные меры: приостановлено применение к Финляндии нового устава о воинской повинности и обнародовано провозглашение веротерпимости. Полицейская и цензурная репрессия свирепствовала, однако, по-прежнему, и общество, охваченное волнением, все еще не имело уверенности в перемене правительственного курса. 6-го июня состоялся прием Государем депутации от съезда земских и городских деятелей: кн. С. Н. Трубецкой произнес речь о необходимости приобщения к политической жизни всех слоев населения без различия сословия, веры и национальности, а Государь подтвердил близость созыва народных представителей. В течение лета к различным проявлениям глубокого общественного недовольства присоединились серьезные вспышки в армии и флоте. Возмущение в черноморском флоте приняло необычайные формы; бунт броненосца «Потемкин», обстреливавшего Севастополь и после плавания у крымских берегов ушедшего в Румынию, привлек внимание всего мира и отозвался крупными флотскими беспорядками в Либаве и Кронштадте. — б августа 1905 г. вышло, наконец, «Учреждение Государственной Думы» (см.). Содержание этого акта далеко отставало от уровня общественных стремлений. Осень 1905 г. прошла в усиленной мобилизации общественных сил для завоевания политической свободы. Формировались и организовались политические партии, собирались многолюдные митинги, подготовлялась всеобщая политическая забастовка. Она разразилась в октябре и продолжалась вплоть до издания 17 октября манифеста о введении в России неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов, о расширении избирательных прав и о предоставлении Государственной Думе уже не совещательных, а законодательных функций, с тем, чтобы впредь ни один закон не мог получить силы без одобрения народных представителей. Вместе с тем, все управление было объявлено объединенным в совете министров, председателем которого был назначен ст.-секр. гр. Витте. 22 октября в Финляндии был восстановлен порядок, существовавший до 1899 г., и сенату поручено выработать проект нового сеймового устава на основе всеобщего и равного избирательного права. — Встреченный радостно, манифест 17 октября не принес России успокоения. Созыв Государственной Думы откладывался на неопределенное время; обещание свобод не получало фактического осуществления. Россия пережила с тех пор новые страшные пароксизмы смуты. Аграрные беспорядки, политические демонстрации, декабрьское вооруженное восстание в Москве, гражданская война в Прибалтийском крае непрерывно следовали друг за другом, вызывая кровавые репрессии, как в центре, так и на окраинах, особенно в Прибалтийских губерниях и в Грузии. — При такой обстановке совершились выборы в Государственную Думу. Несмотря на несовершенство избирательного закона, несмотря на крайнюю стесненность предвыборной агитации, результат выборов оказался осуждением прежнего режима: большинство избирателей послало в Думу представителей прогрессивного, оппозиционного направления.

А. Кизеветтер.

II. Время сессии первой Государственной Думы (27 апреля 1906 г. по 10 июля 1906 г.). Помимо избирательного закона 6 августа и 11 декабря 1905 г., устранившего значительные кадры избирателей от избирательных урн и давшего землевладельческому классу вес совершенно не соответствовавший его численности, на характер избирательной борьбы и состав первой Думы некоторое влияние оказал факт бойкота выборов. В основании его лежала мысль, что ввиду неудовлетворительности избирательного закона и бессилия Думы от участия в выборах нужно воздержаться и воздерживать других. Иногда пропагандировался не только пассивный, но и активный бойкот, т. е. попытка мешать выборам путем вторжения в избирательные помещения и раз гона избирателей. Идею бойкота горячо проповедовали социалисты-революционеры; из социал-демократов большевики высказались за нее, меньшевики — против; в конце концов, среди социал-демократов восторжествовали большевики, и только к выборам на Кавказе, происходившим в мае месяце, т. е. уже после открытия Государственной Думы, социал-демократы решили принять участие в выборах. За бойкот горячо стояли еврейский «Бунд» и значительное число лиц, составивших впоследствии партию народных социалистов. Из органов печати горячо проповедовало эту идею «Русское Богатство». Рабочие почти повсеместно были увлечены идеей бойкота и в выборах, за немногими исключениями, участия не приняли; но до крестьян идея бойкота почти не дошла, а если дошла, то они ее не поняли и с горячей верой в Думу приняли участие в выборах. Среди землевладельцев абсентеизм, проистекавший из индифферентизма, был велик; меньше он был среди городской курии. Выборная агитация, вследствие полицейских стеснений, была слаба, а там, где она происходила (в городах и рабочей курии), она по преимуществу свелась не к борьбе партий, а к борьбе принципов: участие в выборах или их бойкот. В большинстве случаев выбирали определенных людей, а не членов партий. Партия сорганизовались уже в Думе. Из 524 депутатов к моменту роспуска первой Думы было выбрано всего 499, так как от большей части среднеазиатских владений и некоторых областей Сибири выборы должны были производиться лишь в июле и августе. К моменту роспуска Думы насчитывалось около 160 членов конституционно-демократической партии или так называемых кадетов (см.); наиболее видными ее деятелями были Муромцев, кн. Шаховской, Петрункевич, Родичев, кн. Петр Долгоруков, Гредескул, Петражицкий, Винавер, Набоков. Очень близко к ней стояла партии демократических реформ, в которой под конец насчитывалось до 14 членов (M. M. Ковалевский, Кузьмин-Караваев, Федоровский, кн. Урусов, Казимир). В июне месяце образовалась небольшая партия мирного обновления, составившаяся из H. H. Львова, вышедшего из партии конституционно-демократической, нескольких членов союза 17 октября (Стахович, гр. Гейден) и нескольких беспартийных правых. Направо от конституционных демократов и этих двух партий стояла группа беспартийных правых, из которых под конец образовалась партия человек в 12, назвавшая себя партией прогрессистов (Способный, Варун-Секрет). — Рядом с партией конституционных демократов имелось пять организованных в особые партии национальных групп (польская, эстонская, латышская, литовская, украинская): они соединялись иногда в один союз автономистов, состоявший перед закрытием Думы приблизительно из 70 членов; некоторые из них одновременно входили и в другие партии. Налево от конституционных демократов стояла весьма значительная, сперва неопределенная группа беспартийных левых, в значительной своей части состоявшая из крестьян. В первые же дни большая часть беспартийных левых слилась в сильную трудовую группу, наиболее видными членами которой были Аладьин, Аникин, Брамсон, Жилкин, Локоть, Ульянов. Состав группы постоянно колебался, так как некоторые уходили из нее, другие в нее входили; сначала оно было близко к 300, потом несколько уменьшилось. В эту же группу вошло несколько социалистов-революционеров и несколько социал-демократов, которые попали в Думу, нарушив партийную дисциплину и приняв участие, активное или массивное, в выборах. Социал-демократ, после прибытия разделявших их взгляды кавказских депутатов, выделились из трудовой группы и образовали особую партию в 17 человек. Социалисты-революционеры особой партии в Думе не составили. В Думе намечалось два главных течения: во главе одного шли конституционалисты-демократы, другое было представлено трудовой группой. Правые в Думе были совершенно незаметны, среди них не было ни одного человека с авторитетом и влиянием. Наиболее умеренными из выступавших в Думе ораторов были Стахович и граф Гейден, во всяком случае, не желавшие поддерживать тогдашнее правительство. Наиболее заметную роль в Думе играли конституционалисты-демократы, которым иногда удавалось увлечь за собой трудовую группу. Из них состоял весь президиум Думы (председатель Муромцев, товарищи председателя князь Петр Долгоруков и Гредескул, секретарь князь Шаховской). Видную роль в Думе играли и трудовики. Различие между ними и кадетами, поскольку оно сказалось в первой Думе, было не особенно существенно. И те, и другие признавали необходимость конституционного режима, с ответственным министерством; и те, и другие боролись за всеобщее голосование, за конституционные гарантии; и те, и другие признавали необходимость решения аграрного вопроса при помощи принудительного отчуждения частновладельческой земли; и те, и другие признавали в Думе одни и те же приемы борьбы — смелые законопроекты, суровую критику правительственных проектов, не менее суровую критику правительственных действий при помощи запросов. Трудовики были решительнее, шли дальше в аграрном вопросе и охотнее прибегали к более резким речам. Кадеты исходили из убеждения в возможности перемены политики правительства и даже вступления некоторых из их представителей в министерство; трудовики в подобную возможность не верили или с ней не считались. В общем первая Государственная Дума почти вся целиком, как нечто единое, противополагалась правительству. Была Дума — и было правительство, но не было правительственной и оппозиционной партий в Думе. За несколько дней до открытия Думы, 22 апреля, были уволены председатель совета министров С. Ю. Витте и министр внутренних дел П. H. Дурново, а в следующие дни — все другие министры кабинета Витте (Шипов — мин. финансов, гр. И. Толстой — мин. народного просвещения, Акимов — мин. юстиции, гр. Ламздорф — мин. иностранных дел, кн. Оболенский — обер-прокурор св. синода, Немешаев — мин. путей сообщения, Никольский — главноуправл. землеустр��йством, Философов — государственный контролер). На месте кабинета Витте образован новый кабинет И. Л. Горемыкина; в него вошли Щегловитов — мин. юстиции, Стишинский — главноуправляющий землеустройством и земледелием, Шванебах — государственный контролер, Кауфман — мин. народного просвещения, Извольский — мин. иностранных дел, Столыпин — мин. внутренних дел, Коковцев — мин. фин. 27 апреля 1906 г. Дума была открыта краткой тронной речью, которую произнес Государь Император в Зимнем дворце. В ней Император «с пламенной верой в светлое будущее России» приветствовал избранных «лучших людей». Указывая на трудность предстоящей депутатам работы, Государь выражал веру, «что любовь к родине, горячее желание послужит ей воодушевят и сплотят» членов Думы; сам же он обещал «охранять непоколебимыми установления, (им) дарованные». На день открытия Думы Государь смотрел как на день «обновления нравственного облика земли русской, день возрождения ее лучших сил». Первую речь произнес в Думе И. И. Петрункевич, настаивая на амнистии политическим преступникам. К этому требованию в Думе постоянно возвращались. Другой вопрос, составлявший одну из главных забот Думы, был вопрос земельный. Третья задача состояла в том, чтобы доставить России политическую и гражданскую свободу. Эти три задачи продиктовали Думе ее ответный адрес на тронную речь. В этом адресе говорилось о господстве в России беззакония и произвола; выражалось убеждение в необходимости ответственности министров перед Думой; заявлялось ходатайство о широкой амнистии всех политических преступников; намечался ряд законопроектов, имеющих задачу содействовать укреплению начал свободы и удовлетворить земельный голод крестьянства. Более резкий адрес, предложенный трудовой группой, был отвергнут; адрес принят в редакции конституционно-демократической партии, единогласно, после демонстративного удаления семи правых и не демонстративного ухода 11 членов трудовой группы, впоследствии вошедших в состав социал-демократической партии. 13 мая председатель совета министров И. Л. Горемыкин прочитал в Думе заявление от имени министерства в ответ на адрес Думы. Эта декларация имела характер прямого объявления войны Думе. Большая часть мероприятий, предначертанных в адресе Думы, была признана вторжением с ее стороны в сферу компетенции правительства. С тех пор вся деятельность Думы неизбежно стала борьбой с правительством. Несмотря на наличность значительных злоупотреблений при выборах в очень многих местах, Дума сочла возможным кассировать только выборы в Тамбовской губернии. Наказ Думе не был ею закончен и оставлен в наследство второй Думе. Вместо 50 миллионов, которые пр-во испрашивало на помощь населению голодающих губерний, Думой, ввиду недоверия ее к министерству, ассигновано было на первый раз 15 миллионов. Законопроектов, исходивших от думской инициативы, было очень много. Окончательно рассмотреть Дума успела только один из них — об отмене смертной казни и о замене ее следующим по тяжести наказанием, т. е. бессрочными каторжными работами. Этот законопроект был принят Думой в заседании 19 июня единогласно. Он перешел на рассмотрение государственного совета, но не был рассмотрен им до роспуска Государственной Думы и приостановки занятий государственного совета. Запросы министрам Думой делались очень часто по поводу смертных казней, избиений, арестов, притеснений в тюрьмах, погромов и т. д. Особенно важное значение имел запрос по поводу белостокского еврейского погрома 1 и 2 июня. Дума произвела о нем расследование на месте, для чего командировала комиссию из 3 депутатов. Комиссия пришла к убеждению, что погром был организован при деятельном участии местной администрации. Запросы вызывали ответы со стороны министров; за ответами следовали крайне резкие прения. 20 июня было обнародовано правительственное сообщение по земельному вопросу, в котором категорически указывалось на неправильность пути, избранного Думой для разрешения этого вопроса. Ответом на сообщение послужило принятое Думой 6-го июля обращение к народу, в котором заявлялось, что Дума не отступит от тех оснований разрешения земельного вопроса, которые указаны ею в ответе на тронную речь; вместе с тем население призывалось спокойно ожидать окончания работ Думы. Эта последняя прибавка вызвала среди левых сильное недовольство; правые, с своей стороны, были недовольны тем, что в воззвании не был подчеркнут принцип вознаграждения за отчуждаемую землю. Воззвание было принято 124 голосами, преимущественно из партии конституционно-демократической, против 53 правых и социал-демократов и при 101 (трудовики и поляки) воздержавшемся. Это обращение к народу и резкие прения по его поводу послужили последним поводом к роспуску Думы. В ночь на 9 июля был подписан Высочайший манифест о роспуске Государственной Думы и о созыве новой на 20 февраля 1907 г. Среди членов Думы было два течения: одни предлагали уехать в Финляндию и устроить там заседание; другие хотели устроить заседание в каком-либо частном помещении в Петербурге, объявить себя Государственной Думой или учредительным собранием и ждать разгона при помощи штыков. За последнее решение стояли трудовики, но не могли провести его и вместе с кадетами выехали в Выборг. В Выборге оказалось около 180 членов Думы (преимущественно кадеты и трудовики), которые 10 июля выработали воззвание к народу, с предложением не платить налоги и не давать рекрутов, и с заявлением, что все займы, имеющие быть заключенными правительством без участия Думы, должны считаться незаконными. Это воззвание было опубликовано (нелегальным способом), но от имени Государственной Думы, как на том настаивали трудовики и социал-демократы, а от имени 180 подписавших его членов Государственной Думы. За это воззвание подписавшие его члены привлечены к судебной ответственности, лишившей их возможности баллотироваться во вторую Думу; суд над ними до сентября 1907 г. еще не состоялся. Во время сессии первой Государственной Думы агитационная деятельность левых партий в народе продолжалась, но не с прежней энергией. Социалисты-революционеры заявили, что для настоящего времени они отказываются от террористической деятельности. Несколько покушений на должностных лиц, однако, было совершено, но они исходили, по-видимому, не от партии, а от отдельных организаций или лиц. Правая печать усиленно агитировала за роспуск Думы. Деятельность правительства вне Думы во время ее сессии изменилась мало, и притом скорее количественно, чем качественно. Аресты и репрессии продолжались почти по-прежнему, но тюремный режим, особенно в столицах, стал несколько мягче. Митинги и собрания большей частью запрещались или разгонялись.

III. От роспуска первой Думы до открытия второй. 10 июля 1906—20 февраля 1907 г. Роспуск Думы был встречен с восторгом крайними правыми; октябристы и мирнообновленцы, сожалея о нем, признавали его согласным с законами и считали обязательным подчиниться ему; в таком духе было составлено заявление, подписанное гр. Гейденом, Н. Львовым, М. Стаховичем. Левые (социал-демократы, социал-революционеры и трудовики; к ним присоединилась партия народных социалистов, образовавшаяся летом 1906 г.) считали нужным выразить активный протест против роспуска Думы. Это не удалось: революционная энергия народных масс к лету 1906 г. ослабела. Проекты всеобщей забастовки не могли быть приведены в исполнение. За несколько часов до роспуска Думы вышел в отставку председатель совета министров Горемыкин и был заменен П. А. Столыпиным (сохранившим пост минист. внут. дел). Таким образом, после роспуска Думы действовал уже третий совет министров со времени преобразования этого института. Большая часть министров Горемыкинского кабинета сохранила свои портфели; только главноуправляющий землеустройством и земледелием Стишинский вскоре был заменен князем Васильчиковым, обер-прокурор св. синода кн. Ширинский-Шихматов — П. Извольским, мин. торговли и промышленности Штоф — Философовым, морской мин. Бирилев — Диковым. Внешнее спокойствие, с которым народ принял известие о роспуске Думы, вовсе не говорило ни о довольстве, ни о действительном успокоении. Революционное брожение вновь сказалось в учащении политических убийств, в отдельных мелких бунтах и т. д.; в значительной мере оно приняло теперь анархический характер. Появилась новая форма террора: 18-го июля в Териоках был убит бывший член Думы, член констит.-демократической партии Герценштейн, лучший финансист Думы. Убийцы долго оставались нераскрытыми; лишь в конце 1906 г. члены констит.-демократической партии указали, как на убийц, на нескольких лиц, принадлежащих к союзу русских людей; хотя их адреса были хорошо известны, но они, за исключением одного (Тополева), не были разысканы. Тополев судится в Финляндии до сих пор (авг., 1907 г.) процесс не окончен. 17 июля в Свеаборге произошло возмущение солдат. Несколько фортов оказались в руках восставших; началось форменное сражение между двумя частями гарнизона, причем в руках как верных правительству, так и возмутившихся войсковых частей были орудия и пулеметы. Помощь инсургентам оказали финляндские рабочие, объявившие стачку на железных дорогах и затруднившие таким образом подвоз войск, и революционная финляндская красная гвардия, которая на улицах Гельсингфорса вступила в вооруженную борьбу с русскими войсками. Неравная борьба, однако, была закончена уже на следующий день поражением и сдачей инсургентов. 19 июля восстание перекинулось в Кронштадт, где также потерпело неудачу. Политический характер имел и бунт на крейсере «Память Азова», крейсировавшем в Финском заливе и прибывшем на ревельский рейд. Часть матросов, оставшаяся верной правительству, сама одолела инсургентов. 20 июля в Самаре был убит на улице бомбой губернатор Блок. 12 авг. на даче министра Столыпина на Аптекарском о-ве в Петербурге несколькими лицами, переодетыми в форму жандармских офицеров, было брошено несколько бомб, взрывом которых дача была почти уничтожена и до 30 лиц убито; погибли и люди, устроившие покушение; сам Столыпин остался невредим. Все эти покушения производились по большей части максималистами — новой политической партией, выделившейся из состава социалистов-революционеров и приближающейся по своему направлению, по приемам деятельности и по отсутствию цельной единой организации к анархистам. 13 авг. в Петергофе убит выстрелом из револьвера командир Семеновского полка генерал Мин, в декабре 1905 г. усмирявший московское восстание. В деревнях вновь усилились аграрные беспорядки. В широких размерах стали производиться экспроприации денег в банках, на почте, в винных лавках, в разных кассах и даже у частных лиц. Особенно известно ограбление кареты, везшей деньги Госуд. Банка, совершенное 13 окт. 1906 г. в Фонарном переулке (в Петербурге); похищено было свыше 300000 руб. Похищенные деньги шли иногда на политические дела, а иногда, по-видимому, присваивались лицами, совершавшими экспроприации. Вообще на этой почве стерлась разница между преступлениями политическими и уголовными. Увеличивалось с ужасающей быстротой число тех и других. Правительство было бессильно справиться с этими явлениями. — В июле и августе Столыпин вел переговоры с Н. Львовым, кн. Львовым, гр. Гейденом и другими общественными деятелями, предлагая им вступление в кабинет; но условия, поставленные им, были таковы, что никто на них не соглашался. Не принял портфеля юстиции и сенатор Кони. М-ство сохранило чисто-бюрократический характер. Для разрешения земельного вопроса были созданы еще законом 4 марта 1906 г. землеустроительные комиссии, долженствовавшие содействовать крестьянскому банку в скупке земель для перепродажи их крестьянам. Крестьянский банк, приобретший несколько милл. десятин, был не в состоянии распродать их и к лету 1907 г. оказался в крайне затруднительном положении. Закон 9 ноября 1906 г. о крестьянском землевладении и землепользовании, изданный в порядке ст. 87 Основных Законов (см. выше, Государственный строй) и предоставивший всем крестьянам право свободного выхода из общины, был встречен общим недовольством. Иные цели преследовал закон 5 окт. 1906 г. «об отмене некоторых ограничений в правах сельских обывателей»: им признано равенство крестьян с другими сословиями в служебных и торговых правах; крестьянам, владеющим не надельной землей, предоставлено участвовать в выборах земских гласных наравне с остальными землевладельцами; отменено утверждение губернатором гласных, избранных крестьянами. Эта мера являлась шагом вперед, но настолько незначительным, что она никого удовлетворить не могла. Не удовлетворил и приказчиков закон 15 ноября 1906 г. об обязательном праздновании воскресного дня и о 12-часовом рабочем дне в торговле (см. выше, Промышленность). К числу немногих законоположений, свидетельствующих о наклонности правительства реформировать старый строй, относится указ 17 окт., разрешающий старообрядцам и сектантам основание общин, постройку церквей и избрание духовных лиц. Для борьбы с революционным движением у правительства было только одно средство — репрессия. То одна, то другая местность России объявлялась на положении усиленной или чрезвычайной охраны, или даже на военном положении; к концу 1906 г. почти вся Р. находилась в исключительном положении. В начале августа была распубликована новая редакция некоторых статей военно-судебных уставов, значительно увеличившая наказания военным за политические преступления. 19—20 августа были утверждены, в порядке 87 ст. основных законов, законы об усилении наказаний за пропаганду в войсках и об учреждении военно-полевого и военно-пол. морского суда. Военно-полевые суды учреждались в местах, объявленных на военном положении, командующими войсками или другими соответственными должностными лицами, в том случае, когда виновность обвиняемого признавалась очевидной; составлялись они из офицеров по выбору лица, учреждающего суд, причем юридическое образование для членов суда вовсе не было обязательно, и даже служебный ценз (4-летняя служба) принимался в соображение только «по возможности»; суд приступал к разбору дела немедленно и должен был заканчивать его никак не более, чем в двое суток; защита на суде не допускалась; не позже суток приговор приводился в исполнение. За первые 6 недель деятельности в.-п. судов (до 1 октября) в газетах было сообщено о 160 произведенных на основании их приговоров смертных казнях; до февраля 1907 г. (месяц созыва 2-й Думы) это число ни разу не спускалось ниже 100 в месяц. Относительно нескольких казненных после казни была удостоверена их невинность. В то же время производились казни и на основании приговоров военно-окружных судов (значительно меньше). Аресты и высылки совершались во множестве. За 9 месяцев — с января по сентябрь 1906 г. — присуждено к каторге за политические преступления 851 лицо. Газеты запрещались, собрания не допускались вплоть до начала избирательной компании. С конца 1906 г. делаются особенно частыми кары, обыкновенно в виде крупных штрафов, налагаемые властями на целые селения за преступления, совершенные кем-либо одним в этих селениях, или даже за нахождение оружия в каком-либо из домов этого селения. Убийства должностных лиц и экспроприации совершались по-прежнему в большом. числе. Политическая неурядица питалась сильным неурожаем: в 1906 г. в 40 губ. был значительный недород, а в 20, преимущественно приволжских — голод. Товарищ министра внутрен. дел Гурко, которому было поручено продовольственное дело, предоставил поставку 10 милл. пудов хлеба в голодающие губернии ватерклозетной фирме Лидваль и выдал ей аванс в 800000 р.; хлеб не был доставлен. Дело это было раскрыто печатью. Через несколько месяцев факт был официально признан; Гурко устранен от должности и предан суду. В связи с неурожаем и политической неурядицей имел место сильный промышленный кризис. Осенью было приступлено к подготовке выборов во вторую Государственную Думу. В силу разъяснения некоторых статей избирательного закона, данных сенатом, крестьяне, имеющие прикупные земли и ранее голосовавшие и в крестьянской курии, и в землевладельческой, были лишены права голосовать в последней; рабочие-квартиронаниматели лишены права голосовать как квартиронаниматели. Не имели права голоса все государственные пли находившиеся под судом за политические (и обще-уголовные) преступления, в том числе 180 членов первой Думы, подписавших выборгское воззвание. Стесняя активное избирательное право, это еще тяжелее отразилось на пассивном, так как множество лиц оказалось неизбираемыми. В январе и феврале 1907 г. шла избирательная агитация, вполне свободная только для правых партий. Нелегализованные партии (см. Союзы), в том числе и такие, как партии конституционалистов-демократов, были очень стеснены в устройстве митингов и др. способах агитации. Тем не менее, вторая Дума явилась оппозиционной. В нее прошло 12 крайних правых — членов союза русского народа и монархистов (Крушеван, Пуришкевич, еп. — Платон), и 43 «умеренных», к числу которых относятся члены союза 17 октября (проф. Капустин, проф. Хорват, проф. Рейн, Хомяков) и некоторые беспартийные, по убеждениям весьма близкие к правым и даже к крайним правым (гр. Бобринский, Крупенский, Синадино, еп. Евлогий); они создали правое крыло, отсутствовавшее в первой Думе. Сильны были, с другой стороны, две крайние левые партии, 65 социал-демократов (Алексинский, Церетели, Озоль) и 36 социалистов-революционеров (Горбунов, Н. С. Долгополов, Н. И. Долгополов, Успенский, Широкий). Вместе с ними левую Думы составляли трудовики, в числе 101 (Березин, Булат, Караваев, свящ. Тихвинский,), 15 народных социалистов (Волк-Карачевский, Демьянов, свящ. Колокольников) и 28 членов мусульманской фракции. Центр, и притом руководящий, составляли по-прежнему конституционалисты-демократы (91), в рядах которых были очень видные ораторы и известные общественные деятели (проф. С. Булгаков, проф. В. Гессен, И. Гессен, Долженков, кн. Павел Долгоруков, Кизеветтер, бывший главноуправляющий землеустройства Н. Кутлер, Маклаков, Пергамент, свящ. Петров, Родичев, Струве, Тесленко, Челноков). Их почти всегда поддерживали 46 членов польского кола (Дмовский, Жуковский) и 1 член партии демократических реформ (Кузьмин-Караваев). Между левой и центром состояли 17 членов казачьей группы (Щербина, Араканцев). Ближе к правой были 50 беспартийных (стоявших отдельно от тех беспартийных, которые названы выше в числе умеренных), в большинстве крестьяне; однако, в их число записался и член партии мирного обновления (единственный, и потому в Думе особой фракции не составивший) М. Стахович. Всего членов Думы избрано было до начала апреля 505; в некоторых губерниях Сибири и среднеазиатских выборы не произошли до роспуска Думы. Распределение по партиям членов Думы не было чем-либо твердым и законченным. В три месяца существования Думы партии сильно изменяли свой облик; в особенности это можно сказать о трудовой группе, в которую то входили новые члены из беспартийных и разных партий, то отделялись. Из беспартийных крестьян многие находились под влиянием союза русского народа; но как только дело касалось земельного вопроса, так они отстаивали те же решения, что и крайняя левая.

IV. От открытия сессии второй Государственной Думы (20 февраля 1907 г. до 1 сентября 1907 г.) Вторая Дума (и одновременно Государственный Совет) открыта 20 февраля; приема членов Думы у Государя и тронной речи не было. Открыта Дума товарищем председателя Государственного Совета И. Я. Голубевым. Председателем Думы избран Ф. А. Головин (конст.-дем.), товарищами председателя — М. Е. Березин и Н. Н. Познанский (трудовики), секретарем — М. В. Челноков (к.-д.). Утром 2 марта в зале Таврического Дворца, где происходили заседания Думы, обрушился потолок. Никто не пострадал, так как заседание еще не было открыто. На время, до починки зала, заседания были перенесены в зал Дворянского Собрания. В заседании 6 марта председатель совета министров П. А. Столыпин прочитал в Думе декларацию (она в тот же день была прочитана им и в Государственном Совете). В ней правительство заявляло о стремлении обратить Россию в правовое государство и просило у Думы и Совета содействия в его реформаторской деятельности, которая должна была вестись на почве уважения к принципу собственности; был намечен ряд законопроектов. Правые встретили декларацию сочувственно; левые и к.-д. заявили, что обсуждать ее теперь они не намерены, и довольствуются напоминанием, что население своими выборами в Думу вынесло правительству обвинительный приговор; только с.-д., устами Церетели, резко критиковали декларацию. В Думе явственно сказывалось три главных течения; правое, левое и центральное (к -д., поляки, многие беспартийные). Правые систематически поддерживали правительство как в его законодательных предложениях, так и в его общей политике, ведя борьбу одинаково против левой и против центра. Они не считали нужным скрывать того, что в их органах печати («Русское Знамя», «Вече» и др.) высказывалось совершенно открыто и громко: что конституционный строй противоречит самодержавию и потому должен быть уничтожен, а Дума должна быть разогнана. Они желали вызвать Думу на какой-нибудь резкий поступок: к этой цели была направлена, например, предложенная ими резолюция, порицающая политические убийства. Дума, большинством, составившимся из конст.-демократов и трудовиков против правых и левых, отказалась принять эту резолюцию к рассмотрению; это впоследствии было выставлено как один из поводов к ее роспуску. Левые, дорожа думой, главным образом, как агитационной трибуной, систематически нападали на правительство как при обсуждении вносимых ими запросов, так и при обсуждении законопроектов правительственных и исходивших из Думы. Центр исходил из убеждения, что Дума и ее законодательная работа могут иметь положительное значение; даже в тех случаях, когда эта работа не приводит к непосредственным практическим результатам, она приучает народ и правительство к мысли о конституционных формах борьбы и таким образом подготовляет правильный конституционный строй. Горячо настаивая на том, что нужно «беречь Думу», к.-д. не отказывались от критики правительственной деятельности, но избегали резких выступлений, которые могли бы подать повод к роспуску Думы, а по многим весьма существенным вопросам поддерживали правительство. Присоединяясь в своих голосованиях то к правым, то к левым, они почти всегда решали судьбу голосований. Правительство тормозило деятельность Думы, отказывая в допущении на заседания думских комиссий желательных для них экспертов, препятствуя местным учреждениям доставлять Думе нужные ей сведения, заявляя время от времени о привлечении к суду то того, то другого члена Думы и требуя их устранения из Думы. Дума успела отменить несколько законов, проведенных правительством в междудумский период на основании ст. 87 основных законов: закон о военно-полевых судах; закон 24 декабря 1906 г. об установлении ответственности за восхваление преступных деяний в речах или печати, закон об особенных предохранительных связках, т. е. легких оковах, налагаемых на арестованных, даже в административном порядке, для воспрепятствования побегу; закон об усилении ответственности за распространение среди войск противоправительственных учений и о передаче ведомству военных и военно-морских судов дел по этого рода преступлениям. Принят Думой временный закон об отмене действия правил 3 апреля 1892 г., устанавливавших взыскания за тайное обучение в Польше и в западном крае, но Государственным Советом не рассмотрен, вследствие чего до настоящего времени правила 1892 г. сохраняют свою силу. Все эти решения принимались в Думе голосами левых и конституционалист.-демократов, а последнее даже единогласно. 16 и 17 апреля в закрытом заседании Государственной Думы обсуждалось правительственное требование об утверждении контингента рекрутов на 1907 г. в размере 453 тысяч человек, т. е. в несколько низшем против 1906 г. (469 тыс.) и 1905 г. (475 тыс.), но значительно выше, чем до Русско-Японской войны (310 тысяч), даже чем в первый год войны (447 тыс.). Левые протестовали против этого требования, но конституционалисты-демократы вместе с правыми голосовали за него. Во время прений резкие выражения члена социал-демократической фракции Зурабова против нашей армии привели к исключению Зурабова из Думы на одно заседание и едва не подали повода к роспуску Думы, так как правительство находило эту меру против Зурабова недостаточно сильной. Законопроект, принятый Думой, был передан в Государственный Совет, принят последним и утвержден Государем Императором. Роспись государственных доходов и расходов на 1907 г., внесенная правительством в Думу, рассматривалась в думской комиссии, но рассмотреть ее в пленарном заседании Дума не успела. Левые имели в виду голосовать против нее, центр и правые — за нее. 7 мая обсуждался запрос министру внутренних дел, внесенный по поводу слухов о заговоре против жизни Государя Императора. Председатель совета министров заявил об основательности этих слухов, и Дума приняла формулу перехода к очередным делам, в которой было выражено глубокое негодование по поводу преступного замысла. При обсуждении запроса и при голосовании резолюции левые демонстративно отсутствовали. По этому поводу митрополит Антоний вызывал к себе 5 священников, членов Думы, принадлежавших к левым партиям, и потребовал от них выхода из партий. Это вызвало запрос в Государственной Думе. — Главное место в думских дебатах занимало обсуждение аграрных проектов (см. выше, Аграрный вопрос). 1 июня правительство потребовало от Думы немедленного разрешения ареста 16 и устранения от участия в собраниях Думы еще 39 членов Думы, принадлежащих к социал-демократической фракции и обвиняемых в участии в преступном заговоре. Требование это рассматривалось при закрытых дверях. Была выбрана комиссия, которой правительство представило собранные им доказательства виновности 55 депутатов. Комиссия заседала весь день 2 июня. Окончательного решения не было принято, так как в ночь на 3 июня были опубликованы именной Высочайший указ правительствующему сенату о роспуске Государственной Думы и Высочайший манифест по этому предмету. В манифесте было сказано, что вторая Дума не оправдала ожиданий Государя Императора. «Не с чистым сердцем, не с желанием укрепить Россию и улучшить ее строй приступили многие из присланных от населения лиц к работе, а с явным стремлением увеличить смуту и способствовать разложению государства. Деятельность этих лиц в Государственной Думе послужила непреодолимым препятствием к плодотворной работе. В среду самой Думы внесен был дух вражды, помешавший сплотиться достаточному числу членов ее, желавших работать на пользу родной земли». Дума, говорилось далее в манифесте, отвергала правительственные проекты, не остановившись даже перед отклонением законов, каравших открытое восхваление преступлений и сугубо наказывавших сеятелей смуты в войсках. «Уклонившись от осуждения убийств и насилий, Государственная Дума не оказала и в деле водворения порядка нравственного содействия правительству». Она медлила с обсуждением бюджета; она отказала в устранении из своего состава 55 членов, уличаемых в тяжких преступлениях, и в разрешении ареста н��иболее виновных из них. Все это заставило Государя Императора решиться на роспуск Думы. Двукратный неуспех деятельности Государственной Думы объясняется в манифесте несовершенством избирательного закона. «Посему, — сказано дальше, — оставляя в силе все дарованные подданным нашим манифестом 17 октября 1905 г. и основными законами права, восприяли Мы решение изменить лишь сам способ призыва выборных от народа в Государственную Думу, дабы каждая часть народа имела в ней своих избранников». В виду этого издан новый избирательный закон 3 июня (см. выше, Государственное устройство). Созыв третьей Думы, подлежащей избранию на основании нового избирательного закона, назначен на 1 ноября 1907 г. Во время сессии второй Государственной Думы, 15 марта 1907 г., в Москве, днем на улице, был убит член первой Думы конституционалист-демократ Иоллос. В первые месяцы сессии второй Государственной Думы деятельность военно-полевых (окончательно отмененных лишь 20 апреля) и военно-окружных судов значительно ослабела; так, в марте было казнено всего 9 лиц. Позже число казней, производимых теперь по приговорам только военно-окружных судов, вновь увеличилось. 27 июня опубликована новая редакция 11 статей военно-судебного устава, утвержденная Государем на основании ст. 14 основных законов, вводящей все относящееся к устройству вооруженных сил России в сферу верховного управления и, следовательно, устраняющей по отношению к ним контроль Государственной Думы. На основании этой новеллы подсудимый обязан избрать защитника и заявить о том при самом вручении ему обвинительного акта, после чего разбирательство в военном суде назначается немедленно, так что защитнику крайне трудно ознакомиться с делом; военный суд освобожден от обязанности вызывать свидетелей. Число политических арестов, значительное и во время сессии Думы, еще более возросло после ее закрытия; между прочим, арестовано несколько десятков членов Думы. Террористические акты и экспроприации не прекратились. Целый ряд губерний в 1907 г. вновь застигнут неурожаем. На фабриках произошло несколько стачек. В июле в Самаре началась эпидемия холеры. С июля началась подготовка к выборам в третью Государственную Думу. Разъяснительная деятельность министерства внутренних дел еще более суживает круг людей, имеющих избирательные права. Среди партий происходит обсуждение вопроса — принимать ли участие в выборах, или бойкотировать их?

В. Водовозов.