М. Н. Катков
[править]Материальная сила народов есть выражение государственной силы их
[править]Год событий, каких не запомнит история! Изумленный и взволнованный мір присутствует при борьбе, исполненной неслыханных поражений и падений. Нация, стоявшая на верху могущества и военной славы, повержена во прах одним ударом и бьется в последних отчаянных усилиях. Все тайно чувствуют, что такими событиями никогда ничто не завершается, не успокаивается, не кончается; все смутно и тревожно сознают, что такими событиями может только открыться эра великих потрясений, долженствующих изменить лицо мipa. В глубине сердец пробуждаются невольно те призывы, которые молчат в спокойные времена и которых бездействие так часто сопровождается расслаблением общественной нравственности, упадком народного духа, измельчением людей. События совершаются вдали от нас, и мы, по-видимому, ничем не замешаны в них, но в мipe все связано если не прямо, то косвенно, через множество ускользающих от взора путей…
Пред этим разгромом, пред этим бесславием, пред этим падением великой страны и позором ее правительства, которое не умело ни жить достойно, ни умереть с честью, — наше чувство ищет успокоения и невольно обращается к святыням своего народа, к заветным эпохам его истории, когда и он подвергался тяжким испытаниям, но с помощью Божией выходил из них обновленный и торжествующий.
И вот, действительно, в эту минуту, столь знаменательную, раздается с царственной высоты благодатный призыв, пробуждающий в русских сердцах святое чувство народной чести. С невыразимою отрадою внимаем мы этому призывному голосу. В нем слышится русскому народу живое ручательство за будущее, какие бы оно ни готовило нам испытания…
От имени Государя Наследника Цесаревича призываются все вспомнить и сказать, что кто знает о событиях Севастопольской борьбы, которой живущее ныне поколение было свидетелем. Вот что сказано от этого имени, столь дорогого русскому народу:
Распространение в народе верного понимания славных страниц его истории есть одна из важнейших сторон его нравственного воспитания… Чем свежее память этих страниц истории и этих подвигов военной доблести, тем яснее рисуются образы великих людей и славных дел каждого исторического события, тем сильнее, следовательно, могут они быть двигателями нравственного влияния. Одним из подобных событий новейшего времени для нас, русских, представляется, бесспорно, Севастопольская защита. Смысл ее славы есть картина целой эпохи, в течение которой патриотизм каждого из тысячей севастопольских защитников является как несокрушимое убеждение и глубокое чувство, как двигатель к безграничному самоотвержению и, наконец, как источник ясного, твердого и благородного сознания своего долга. Тогда эти нравственные черты возбуждали священное соревнование между севастопольскими защитниками, ежедневно рождали новых героев и новые подвиги и на пространстве всего государства поддерживали и облагораживали дух каждого русского. Теперь их назначение, быть может, еще святее и важнее. Они должны составить летопись цельную и полную, и летопись эту должны читать и перечитывать все мы, русские, дети и внуки наши, дабы в ней учиться, как исполнять наш долг…
Собравши все, что будет доставлено, — говорит в заключение это воззвание, — и пользуясь уже поступившими в Севастопольский музей драгоценными сведениями, Государь Наследник Цесаревич имеет желание разработать их и издать в такой форме и при таких условиях, чтобы книга о севастопольских подвигах сделалась настольною книгой русского народа и русского солдата.
Ничего не могло быть благовременнее этого призыва, направляющего народное чувство и дающего ему опору. Ничто не может так ободрить и возвысить это чувство, как мысль, что будущий вождь народа принадлежит ему всею душою, что сердце Его бьется ��дною с ним жизнью, что для Него святы страницы народной славы, что Он исполнен веры в призвание своей страны. Вера эта хранится в наших сердцах, но, надобно сознаться, она хранится слишком бездейственно во времена мира и пробуждается только в роковые годины испытаний. Минуют они, и мы рассыпаемся во прах, мы теряем всякую почву и отрекаемся от себя. Мы забываем, какой страны мы дети, мы живем чужим умом, мы вдохновляемся в наших действиях презрением к своему народу и отдаем дела свои на волю всякого случая, а себя на жертву всякого обмана. Только удары испытаний приводят нас в разум, только грянувший гром заставляет нас перекреститься; только тогда мы начинаем чувствовать, что у нас есть отечество и что его должно спасать во что бы то ни стало… Пример Цесаревича исполнен вдохновительных поучений. Надобно во времена мира, а не в минуты наступившей опасности собираться с силами, возвышать и просвещать наше народное чувство и во все дела наши вносить всеоживляющий дух любви к стране и веры в ее судьбы.
Нам суждено жить во времена тяжких испытаний, которыми решаются судьбы народов. Никакой народ не может сохранить независимое и достойное положение в мipe, если он не являет доказательств, что существование его не бесплодно для человечества, если в нем нет духа, животворящего всякое дело, если в нем нет уважающей себя нравственной силы. Никакая материальная сила не спасет государство от крушения, если в его народе бездействуют духовные дары человеческой природы. Материальная сила народов есть в наше время только выражение нравственной силы.
Случилось там, что современно с обнародованным от имени Государя Наследника Цесаревича воззванием к воспоминаниям свидетелей Севастопольской борьбы мы могли поместить в вышедшем вчера нумере нашей «Современной Летописи» одушевленный рассказ одного из наших друзей о теперешнем положении этой славной груды развалин. Да, и доселе Севастополь остается в развалинах… «И теперь еще, — говорит автор статьи, — знаменитый город сохраняет тот отпечаток города руин, который придан ему в тяжелую годину испытания России неимоверными усилиями четырех союзных держав. Все в нем как бы отторгнуто от своего назначения; дары природы лежат втуне, сооружения искусства разнесены на части и миллионные постройки служат лишь памятниками разрушения… И будут стоять эти развалины, — так заключает автор свой очерк, — до тех пор, пока не родится новый севастопольский флот или не разовьется коммерческое значение Севастопольского порта…».
Впервые опубликовано: «Московские ведомости». 1870. 20 октября. № 225.