Легенды (Гримм)

Братья Гримм

Источник текста: Братья Гримм. Полное собрание сказок и легенд в одном тому. М.: Альфа-Книга, 2009, стр. 945—959.

Содержание:

1. Золотой ключ

2. Старец в лесу

3. Роза

4. Бедность и смирение ведут к спасению

5. Бог накормил

6. Три зеленые ветви

7. Старушка

8. Мальчик в раю

9. Ветка орешника

Зимою, в то время, как выпал глубокий снег, один бедный малый должен был выйти из дома и на дровнях навозить дров. Когда он их набрал в лесу и навалил на дровни, то так иззяб, что задумал сначала развести огонек и около него погреться, а потом уже отправиться домой.

Вот и стал он снег сгребать и расчищать местечко до самой земли, чтоб разложить огонь, и при этой расчистке нашел маленький золотой ключик.

И пришло ему в голову, что где ключ, там и замок должен быть; и точно: стал рыться в земле и отыскал железный ларец.

«Да подойдет ли еще ключик-то? — подумал он. — Ведь в ларце-то, верно, ценные вещи».

Стал он оглядывать ларец, искать замочную скважину, наконец разыскал ее: такая малюсенькая, что чуть глазу приметна… Попробовал ключ вставить, ключ как раз пришелся. Вот он его разочек повернул, стал отпирать, а мы уж с вами будем ожидать, пока он тот ларец откроет да все в нем диковинки перероет — тогда он о них нам расскажет, а может быть, и покажет…

У одной матери было три дочери, и старшая из них была непослушна и зла, вторая — гораздо лучше ее, хотя и у нее были свои недостатки; а младшая была хорошей, доброй девочкой. Мать по какой-то особенной причуде любила именно старшую дочку, а младшую ненавидела. Вот почему она часто посылала бедную девочку в ближний большой лес, лишь бы ее с рук сбыть, и думала, что та в лесу заблудится и никогда более домой не вернется. Но ангел-хранитель, который есть у каждого доброго ребенка, не покидал девочку и постоянно указывал прямой путь из леса. Но однажды как-то случилось, что девочка никак не могла из лесу выбраться. Шла она, шла до вечера и увидела вдали огонек, как увидела, так и побежала на огонек и прибежала к маленькой избушке. Постучалась — дверь отворилась; она вошла и подошла к другой двери, в которую опять постучалась. Старец почтенной наружности, с белой как снег бородой, отворил дверь девочке и сказал ласково: «Войди, милое дитя, садись поближе к огоньку и погрейся; я тебе принесу чистой водицы, коли ты пить захочешь; ну а покормить тебя здесь в лесу ничем не могу — разве дам тебе парочку корешков, которые ты сначала должна почистить и сварить». И старец подал ей корешки. Девочка их чистенько вычистила, а затем вынула кусочек печенья и хлеб, которые мать дала ей поутру, и все это с корешками перемешала в котелке, поставила его на огонь и сварила ��ебе кашицу. Когда это кушанье было готово, старец сказал девочке: «Я очень голоден, дай же мне немного твоего кушанья». Девочка очень охотно на это согласилась и дала ему больше, чем себе самой оставила, однако же, по благословению Божию, насытилась вполне. Покушав, старец сказал: «Теперь пора спать; но кровать-то у меня одна; вот ты на кровать и ложись, а я на полу лягу — соломки подложу». — «Нет, — отвечала девочка, — оставайся ты на своей кровати, а для меня и на соломе будет хорошо». Но старец взял девочку на руки и снес на свою кровать; там девочка помолилась и заснула. На другое утро, проснувшись, девочка хотела с добрым старцем поздороваться, но не нашла его; наконец за дверью она отыскала мешок с деньгами, такой тяжелый, что она едва могла его поднять, и на нем было написано, что он предназначен той девочке, которая здесь сегодня ночевала. Вот и взяла она мешок, побежала домой и благополучно пришла к матери; а так как она отдала матери все эти деньги, то мать волей-неволей должна была ею быть довольна.

На другой день средняя дочка захотела пойти в лес. Этой мать дала и кусок печенья, и кусок хлеба побольше тех, которые дала накануне младшей дочери. С ней случилось как раз то же, что и с младшей ее сестрой. Вечером и она тоже пришла к хижине старца, который и ей предложил корешки для еды. Когда она сготовила из них кушанье, он ей сказал: «Я очень голоден, дай мне от твоей еды немного». И девочка отвечала ему: «Кушай со мною». Когда после того старец предложил ей свою постель, а сам сбирался лечь на соломе, девочка сказала ему: «Нет, ложись и ты тоже на кровать — на ней для нас обоих найдется место». Но старик все же уложил ее в кровать, а сам лег на соломе. Наутро, когда девочка проснулась и стала искать старца, он исчез, но за дверью она нашла мешочек с деньгами, и на нем было написано, что он предназначается девочке, которая здесь сегодня ночью спала. Тогда она взяла мешочек и побежала с ним домой, и принесла его матери, хоть потихоньку оставила из него две монеты себе.

Тут уж и старшую дочку тоже разобрало любопытство, и она тоже захотела на следующее утро побывать в лесу. Мать дала ей про запас и печенья, и хлеба, сколько ей было угодно, да еще и сыру. Вечерком девочка тоже отыскала старца в его хижине, как и обе сестры ее. Когда и она тоже приготовила свое кушанье и старец сказал ей: «Я голоден, дай мне поесть твоего кушанья», — девочка отвечала ему: «Погоди, пока я наемся; что останется — то твое будет». А сама почти все съела, так что старцу осталось только блюдо поскоблить. Добрый старец затем предложил ей свою кровать, а сам собрался лечь на соломе, и девочка ему нимало не противоречила — легла в постель, а ему предоставила жесткую солому. На другое утро старец куда-то запропастился; да девочка о нем и не подумала: она всюду искала только мешок с деньгами. Вот и увидела она, что лежит что-то на земле за дверью, стала вглядываться, да и нагнулась близко к тому, что лежало… И вдруг к ее носу что-то пристало, и когда она поднялась, то с ужасом увидела, что к ее носу прирос еще длинный-предлинный нос. Побежала она, стала кричать и, увидев старца, бросилась перед ним на колени и просила его до тех пор, пока он снял с ее носа приросший нос да еще ей же два грошика подарил. Как пришла она домой, мать и спрашивает ее: «Ты что получила в подарок?» Девочка солгала: «Большой мешок, полнёхонек деньгами, да на дороге его потеряла». — «Потеряла?! — крикнула мать. — Ну да нет же! Уж мы его разыщем!» — взяла ее за руку и собралась искать с ней вместе. Сначала девочка стала плакать и не хотела идти с матерью, а потом пошла; но по дороге на них напало такое множество ящериц и змей, что они от них уйти не могли: злую девочку они до смерти зажалили, а мать ужалили в ногу за то, что дурно дочь воспитала.

Однажды жила-была бедная женщина, и было у нее двое детей; младший сынок каждый день должен был ходить в лес и приносить оттуда топливо. Когда он однажды зашел довольно далеко в лес, к нему вышел маленький мальчик навстречу, живой и бодрый, помогал ему собирать хворост и снес ему вязанку до самого дома; а у дома вдруг исчез. Сынок рассказал об этом матери своей; но та не хотела ему верить. Однажды сынок принес с собой розу и рассказал, что тот красавец-мальчик ему эту розу дал и сказал: «Когда эта роза поблекнет, тогда я опять приду к тебе». Мать поставила розу в воду. Вскоре после того сынок в одно утро не поднялся с постели; мать подошла к нему, чтобы его разбудить, и нашла ребенка мертвым; он лежал с улыбкой на устах. И роза в то же утро поблекла.

Жил-был на свете королевич и вышел однажды в поле, в великом раздумье и печали. Он посмотрел на небо, прекрасное и чисто-голубое, и, вздохнувши, сказал: «Как, должно быть, хорошо тому, кто там на небе». Тут увидел он бедного старика, который шел по дороге, заговорил с ним и спросил: «Как могу я попасть в Царство Небесное?»

Старик отвечал ему: «Бедностью и смирением; надень мои лохмотья, постранствуй лет семь по белу свету и познай всю нищету его: не бери с собой денег и, если проголодаешься, выпрашивай себе кусок хлеба у сострадательных людей — вот тогда и приблизишься к небу». Снял с себя королевич свое богатое платье и оделся в рубище нищего, пошел по белу свету и терпел тяжкую нужду. Он не принимал иного подаяния, кроме умеренной еды, ничего не говорил и все только молил Бога, чтобы он открыл ему путь в Царствие Небесное. Когда минули семь лет, он вернулся снова в замок своего отца, но тот не узнал его. Он сказал слугам: «Пойдите и скажите моим родителям, что я вернулся», но слуги не верили ему и смеялись и даже не сажали его. Тогда сказал он: «Пойдите и скажите моим братьям, чтобы они сошли ко мне; мне бы очень хотелось на них взглянуть». Слуги и этой просьбы его не хотели исполнить, пока один из них не пошел и не сказал королевичам о пришельце; но те не поверили и нимало о нем не позаботились. Тогда он написал письмо своей матери и описал ей в том письме всю свою нищету, но умолчал о том, что он ее сын. И вот королева, из сострадания, приказала отвести ему место под лестницей и велела двоим слугам, чтобы они ежедневно кормили его. Но один из слуг был человек злой и сказал себе: «Очень нужно давать нищему хорошее кушанье!» — и брал кушанье себе либо отдавал его собакам и приносил слабому, истощенному королевичу только воду; другой же был честен и приносил ему то, что ему было назначено. Этого было мало, однако он все же мог некоторое время этим прожить; притом он был крайне терпелив, хоть и слабел с каждым днем. Когда же его болезнь усилилась, то он пожелал исповедаться и приобщиться. И вот вдруг, во время обедни, зазвонили сами собою церковные колокола и в городе, и во всем околотке. После обедни отправился священник приобщить нищего под лестницей и увидел, что тот лежит уже мертвый — в одной руке у него роза, в другой лилия, а рядом с ним положена бумага, на которой описана вся его жизнь.

Когда его похоронили, то с одной стороны у его могилы выросла роза, а с другой — лилия.

Некогда жили на свете две сестры; у одной Детей не было и она была богата; у другой, которая была вдовой, было пятеро детей, и она при этом была так бедна, что у нее даже хлеба не хватало на прокормление себя и детей. Однажды, в тяжкой нужде, она отправилась к сестре своей и сказала ей: «Дети мои, вместе со мной, страшно голодают; ты богата, так дай же ты мне немного хлеба». Но у богачихи сердце было каменное; она сказала: «У меня у самой ничего в доме нет» — и грубо отвадила сестру свою. Несколько времени спустя вернулся домой муж богачихи и вздумал отрезать себе кусок хлеба; но чуть только разрезал каравай хлеба, как оттуда потекла красная кровь. Увидев это, богачиха перепугалась и рассказала ему все, что случилось. Он поспешил в дом бедной сестры и хотел оказать ей помощь; но едва вступил он в комнату вдовы, как увидел, что она стоит и молится; двое младших детей были у нее на руках, а трое старших уже лежали мертвые. Он предложил ей пищу, но она отвечала ему: «В земной пище мы уже более не нуждаемся; троих Бог уже накормил — он услышит и наши молитвы». Как только успела произнести эти слова, так оба младших ребенка испустили последнее дыхание, а затем и у нее сердце разорвалось от муки, и она пала на землю мертвая.

Однажды жил-был на свете пустынник; жил он в лесу; у подошвы горы, проводил все время в молитве и добрых делах и каждый вечер, во славу Божию, носил два ведра воды на гору. Много твари Божьей он той водой напоил, много растений ею освежал, потому что на горах постоянно дует резкий ветер, иссушающий и воздух, и землю, и дикие птицы, пугающиеся человека, поднимаясь в высь поднебесную, зорко высматривают оттуда, где бы им водичкой поживиться. И за тот подвиг сострадания, по особой благодати Божией, пустынник, взобравшись на гору с ведрами, всегда находил себе там готовую пищу. Так жил он много лет и достиг глубокой старости; и случилось ему однажды издали увидеть, как вели какого-то горемыку на виселицу. Он и проговорил про себя: «Видно, поделом вору и мука». Вечером того же дня, когда он понес воду на гору, он не нашел на горе своей обычной пищи. Он перепугался, увидев в этом явное доказательство гнева Божьего, но не знал, чем он Бога прогневил. И вот не стал он ничего ни есть, ни пить и день и ночь все только молился Богу. Однажды, когда он с горькими слезами покаяния молился в лесу, он услышал чудное пение птички и, еще более запечалившись, проговорил: «Как весело поешь ты! На тебя, видно, Господь не гневается: о, если бы ты могла мне сказать, чем я прогневил Его, чтобы я мог принести покаяние — и вновь бы сердце мое открылось для радости!» Тут птичка вдруг заговорила и сказала ему: «Ты в том поступил неправильно, что осудил того горемыку, которого на виселицу вели; один Бог всем Судья! Но все же, если ты готов покаяться и хочешь оплакать свое прегрешение, то Он простит тебя». Птичка замолкла, а к ногам пустынника упала сухая ветвь, и в то же время он услышал голос, говоривший ему: «Эту сухую ветвь ты должен до тех пор носить при себе, пока она не даст от себя трех зеленых свежих отростков; ночью, ложась спать, всегда клади ее себе в изголовье; хлеб свой насущный выпрашивай себе, скитаясь по миру, и ни в одном доме не ночуй более одной ночи. Вот то покаяние, которое на тебя Господь налагает!»

Тогда взял ��устынник ту сухую ветвь и пошел скитаться по миру, в котором уже так давно не бывал. Питался он только тем, что ему подавали добрые люди; но многие просьбы его оставались без ответа, многие двери не отпирались перед ним вовсе, так что он часто по целым дням и хлебной корки в глаза не видывал. Однажды бродил он так с утра и до вечера, от двери к двери, и никто ему ничего не подавал, никто не хотел его пус-тить на ночлег; вот и вошел он в лес, разыскал в лесу жилье, устроенное в пещере, и в том жилье — старуху. Он сказал ей: «Добрая женщина, дозвольте мне сегодня переночевать под вашим кровом». Но та отвечала: «Не смею дозволить, хоть бы и хотела; у меня трое сыновей — и все они люди злые и жестокие; коли вернутся они с разбоя да найдут тебя здесь, то загубят и тебя, и меня». Но пустынник сказал ей: «Уж вы оставьте меня на ночь — поверьте, из-за меня они ничего вам дурного не сделают», и старуха сжалилась над ним и дала себя уговорить. Тогда старец лег под лестницей и сухую ветвь положил себе под голову. Когда старуха это увидела, то спросила старца, почему он это делает? Старец и рассказал ей, что такое наложено на него покаяние, и объяснил, в чем именно он погрешил перед Господом. Тогда старуха стала горько плакать и восклицать: «О! Если Господь так карает за единое слово, — как же Он должен будет покарать моих сыновей, когда они предстанут на суд Его!»

В полночь вернулись разбойники и вошли с шумом и гамом. Они развели огонь, и когда в пещере стало светло, то увидели человека под лестницей; тут они крикнули матери гневно: «Что это за человек! Разве же мы не говорили тебе, чтоб ты не смела никого к нам впускать?» Тогда мать сказала им: «Оставьте его, это бедный грешник, который несет на себе покаяние за свой грех». Разбойники спросили: «А что же он сделал такое? Эй, старик! — крикнули они старцу. — Рассказывай нам свои прегрешения!» Старец поднялся со своего ложа и рассказал им, как он единым словом прогневил Бога — и вот теперь за это несет наложенное на него покаяние. Разбойники были так растроганы его рассказом, что ужаснулись своей жизни и от всей души стали каяться. А старец, обратив троих грешников на путь истинный, опять лег на свое прежнее место под лестницей. Наутро они нашли его мертвым и увидели, что из той сухой ветви, которая служила ему изголовьем, проросли три зеленые свежие ветки. Видно, Господь снова над ним смиловался.

Жила-была в большом городе старушка; и сидела она однажды вечером одна в своей каморке сидела да раздумывала, как она сначала лишилась мужа, потом обоих сыновей, потом один за другим умерли все ее родственники, наконец и последний друг ее, и вот она осталась одна-одинешенька, покинутая всеми. Так-то сидела и горевала она, особенно об утрате двоих сыновей, — так горевала, что даже на Бога роптать стала. В то время как она сидела погруженная в свои думы, она вдруг услышала звон к ранней обедне. Подивилась она тому, что так скоро ночь у нее в грустных думах пролетела, зажгла фонарь и пошла в церковь. Приходит туда и видит, что церковь освещена, но только не свечами, как всегда, а каким-то бледноватым светом. И людьми уж полна — все места ими на скамьях заняты, так что когда старушка пришла к своему обычному месту, то увидела, что и оно тоже занято, и вся скамья заполнена народом.

Взглянула она на людей, собравшихся в церкви, и увидела, что всюду кругом сидят ее умершие родственники, и лица у них мертвенно-бледные, и одеты они в старомодные наряды. И никто из них не пел и не говорил, а по всей церкви разносилось только чуть слышное жужжание. Тут поднялась со скамьи одна ее покойная родственница, подошла к ней и сказала: «Обратись лицом к алтарю и увидишь своих двух сыновей». Тогда старушка обернулась к алтарю и увидела своих двоих сыновей: один висел на виселице, другой привязан был к колесу. Родственница же сказала ей: «Видишь ли, что их ожидало, если бы они остались живы и Господь не прибрал бы их к себе еще в невинном детском возрасте». С трепетом вышла старушка из церкви и горячо благодарила Бога за то, что он поступил с нею лучше, нежели бы она сама могла придумать; и на третий день после того она умерла.

Сын бедняка-землепашца, жившего в страшной глуши вдали от города, случайно попал в город, пошел бродить по улицам и забрел в церковь, в которой ему пришлось быть первый раз в жизни. Залюбовавшись на благолепие храма, он почувствовал себя так хорошо, так радостно, что и уходить из храма не захотел. Когда служба окончилась и молящиеся разошлись, то причетник приказал мальчику уходить; но тот отвечал: «Нет, не уйду отсюда; я рад-радешенек, что в рай попал». Причетник пошел к пастору и сказал ему, что зашел мальчик в церковь и уходить не хочет — думает, что в рай попал. Пастор отвечал ему: «Коли он это думает, так пусть и остается здесь». Так и остался он на тот день в церкви; и высмотрел он между церковными иконами деревянное резное изображение одного святого, которое особенно поразило его худобою и истомою в лице. «Боженька, Боженька! — сказал сострадательный мальчик, обращаясь к этому изображению. — Какой же Ты худенький! Видно, много пришлось Тебе голодать на твоем веку? Вот постой: я каждый день буду Тебе приносить половину моей еды». И действительно, на другой же день, выйдя из церкви, мальчик нашел себе место близ церкви, стал зарабатывать хлеб свой трудом и каждый день с теплой верою приносил половину своей еды к подножию изображения святого. С особенным удовольствием приметил он, что пища, приносимая им, исчезает, а тощее изображение святого начинает полнеть, и даже щеки его покрываются румянцем. Заметил это и причетник, и пастор и никак не могли понять, отчего происходила эта перемена. Стали следить и присматривать и наконец подсмотрели, что мальчик каждое утро приносит к подножию изображения святого половину своей еды.

Затем случилось, что мальчик дней восемь подряд проболел и пролежал в постели; но чуть только выздоровел, как вновь явился в церковь и принес половину своей пищи с собою. Пастор пошел за ним следом и слышал, как он говорил святому: «Боженька, не сердись на меня, что я так долго ничего Тебе не приносил: я был болен и не мог подняться с постели». И вдруг в ответ ему раздался голос: «Я видел твое доброе желание, и Мне этого довольно; в следующее воскресенье приду за тобой». Мальчик, очень обрадованный этим, сообщил и пастору о своей радости. Когда же священник, на следующее воскресенье, не видя мальчика в церкви, пошел навестить его на дом, то узнал, что мальчик умер.

Однажды, после полудня, Христос-младенец уснул в своей колыбельке, тогда подошла к нему Дева Мария, посмотрела на него с радостью и сказала: «Ты уснул, младенец мой? Спи же сладко, а я пока в лес схожу и принесу тебе горсточку земляники; я знаю, что обрадую тебя этим, когда ты проснешься». И точно: в лесу она отыскала местечко с чудесной земляникой; но, когда нагнулась, чтобы сорвать одну ягодку, из травы вдруг поднялась ехидна. Дева Мария испугалась, не тронула тех ягод и поспешила удалиться от этого места. Ехидна погналась за ней, но Матерь Божия, понятное дело, знала, как от нее избавиться: она спряталась за куст орешника и оставалась там, пока ехидна опять не скрылась. Тогда она собрала ягоды и на обратном пути домой проговорила: «Как нынче орешник послужил мне защитой, так пусть и на будущее время другим служит». Итак, с той поры зеленая ветвь орешника — лучшая защита против змей, ехидн и всякого ползучего гада.