Метабола

Метабола была известна уже Аристоксену^[1]. Последователь Аристоксена Клеонид различает метаболу в четырёх смыслах: (1) по роду, (2) по «системе» (звукоряду, см. Полная система), (3) по тону (то есть ладу), (4) по мелопее.

Метаболой по роду аристоксеники называли перемену рода мелоса (например, замену диатоники хроматикой), метаболой по системе — переход из тетрахорда соединённых к тетрахорду отделённых (одну определённую инстанцию транспозиции), метаболой по тону — переход из одного лада в другой (ладовая метабола). Наконец, метабола по мелопее — изменение этоса мелодии в целом (Клеонид различает «возбуждённый», «печальный» и «спокойный» этосы).

Птолемей не считал перенос целой мелодии на другую высоту (то есть транспозицию) «метаболой». В случае транспозиции, по Птолемею, мелодия не меняется, меняется «тон» (степень напряжения голоса или, например, струн лиры). Транспозиция «не внушает чувствам ощущение различия в такой степени, что оказывается затронут этос, а лишь ощущение различия по высоте»^[2]. Остаются метаболы по роду и по ладу («тону»)^[3] — последней Птолемей придаёт особое значение.

Важное музыкальное качество ладовой метаболы и, так сказать, благоприятная композиционная предпосылка — наличие общих звуков между источником и целью метаболы^[4]. По этой причине Птолемей (Harm. II, 6) считал переход от дорийского лада к миксолидийскому (из 7 ступеней 5 у них общие) чрезвычайно удобным. Он описывал эту ладовую метаболу так:

Когда мелодия, поднимаясь, достигает месы и не попадает, как обычно, на отделённый тетрахорд в квинтовом консонансе с тетрахордом средних, а как бы перенаправлена в соединённый с месой тетрахорд, так что вместо квинт она образует кварты со звуками перед месой, тогда чувства улавливают отклонение, отступление того, что возникло, от ожидавшегося. Оно приемлемо, если слияние благозвучно и соразмерно, и неприемлемо, если наоборот. Поэтому прекраснейшей и чуть ли не единственной в своём роде является метабола, подобная вышеописанной, использующая вспомогательный тоновый переход, то есть разницу между квинтой и квартой^[2].

В случае ладовой метаболы, считал Птолемей, «мелодия утрачивает свой первоначальный порядок, а высота [меняется] не сама по себе^[5], а как производное от мелоса» (Harm. II, 6)^[6].

Сходным образом описывает метаболу Аристид Квинтилиан:

Метабола — изменение исходной системы^[7] и характера звучания (τῆς φωνῆς χαρακτῆρος). Поскольку каждой системе соответствует некий тип звучания (τῆς φωνῆς τύπος), очевидно, что с изменением гармоний^[8] меняется и облик мелодии. Ладовые метаболы бывают самые разные в соответствии с каждым из простых и составных интервалов, однако приятнее те, которые возникают из консонансов, а остальные — не вполне [приятны] (Arist. Mus. I. 11).

Метабола по системе (Первый дельфийский гимн, 127 г. до н. э.; фрагмент):

Учение о метаболе составляет стандартный раздел византийской гармоники (изложено у Бакхия, Анонимов II и III Беллермана).

В латинских изложениях греческой гармоники метабола передавалась терминами transitus и commutatio (Марциан Капелла. О бракосочетании Филологии и Меркурия. Кн. 9).

Средневековая теория музыки описывала только одну разновидность метаболы — колебание между b-квадратным («си-бекаром») и b-круглым («си-бемолем»), характерное для миксодиатоники григорианской монодии (cantus planus). Композиционно-технически такая метабола описывалась как разновидность мутации.

В ряде музыкально-теоретических трактатов позднего Средневековья и Возрождения встречаются термины mixtio, commixtio (Маркетто Падуанский, Иоанн Тинкторис), commutatio (Генрих Глареан), которые можно принять за латинские аналоги древнегреческой метаболы. В действительности, эти термины описывали сложные случаи «совмещённых» звукорядов монодических ладов в некоторых, нетипичных, распевах. Опираясь на анализ амбитуса такого распева, учёные не могли отнести его ни к одному из 8 ладов привычной схемы. Таким образом commutatio означало не перемену лада в ходе его развёртывания во времени (диахроническую перемену), а «смешанное» его состояние ad hoc. В общем и целом, средневековая и ренессансная модальная теория исходила из представления о единстве лада и его самотождественности^[9].

Случаи метаболы нередки в знаменном распеве. Яркий пример такой музыки — стихира 2-го гласа «Днесь Христос в Вифлееме» Иоанна Монаха (рукопись XVII века)^[10], где метабола по системе (колебание c-cis, f-fis) проводится последовательно и многократно.

Притом, что метабола по ладу типологически родственна отклонениям и модуляциям в гармонической тональности XVII—XX вв., именовать (модальную) метаболу (тональной) модуляцией нецелесообразно^[11]. Со времён Римана^[12] слово «модуляция» закрепилось в терминологическом значении перехода из одной (мажорно-минорной) тональности в другую; в старинной модальной музыке такой тональности не было. Кроме того, латинские слова «modulari», «modulatio» (и новоевропейские дериваты), чрезвычайно распространённые в античной (римской), средневековой и ренессансной теорий музыки западной Европы^[13], имели особое значение (отличное от принятого ныне, «школьного»).

В русской науке термин «метабола» ввёл в употребление в XIX веке Ю. К. Арнольд (в его орфографии — «метавола»), в том числе он предложил использовать его по отношению к богослужебному пению православной традиции^[14]. Такой же терминологии придерживается ученик Арнольда Д. В. Аллеманов (1900)^[15]. Ю. Н. Холопов распространял понятие метаболы на всякую модальную музыку (в том числе русской народной песни), подразумевая под «метаболой» метаболу по интервальному роду (например, перемену пентатоники на диатонику) и метаболу по (ладовому) звукоряду^[16]. По отношению к музыке XX века Холоп��в понимал метаболу также более обобщённо, как превращение одного элемента звуковысотной структуры (созвучие, серия и т. д.) в другой^[17].

Метаболы, наблюдаемые в старомодальной гармонии, обычно применяются для выражения сильных «драматических» эмоций, либо носят изобразительный (колористический) характер. Яркие примеры метаболы по тону: Дюфаи. Мотет «Ave regina caelorum» (на словах «Miserere supplicanti Dufay»^[18]), мотет Жоскена (?) «Absalon fili mi» (в конце пьесы, на словах «…sed descendam in infernum plorans»^[19]). Метаболы по ладу (смена одного церковного тона другим) и метаболы по системе (транспозиция на некоем участке формы), которые случаются в старомодальной музыке, теоретики объясняли (до эпохи барокко) как результат гексахордовой мутации.

• Арнольд Ю. К. Теория древне-русского церковного и народного пения на основании автентических трактатов и акустического анализа. Вып. 1: Теория православного церковного пения вообще, по учению эллинских и византийских писателей. М., 1880.
• West M. L. Ancient Greek Music. Oxford, 1992.
• Cleonides. Harmonic introduction // Strunk’s Source Readings in Music History. Vol. 1: Greek Views of Music, edited by Th. Mathiesen. New York, 1998, pp. 35—46.
• Mathiesen Thomas J. Apollo’s Lyre. Greek Music and Music Theory in Antiquity and the Middle Ages. Lincoln & London, 1999.
• Hagel S. Modulation in altgriechischer Musik. Frankfurt/Main: P. Lang, 2000.
• Холопов Ю.Н. "Странные бемоли" в связи с модальными функциями в русской монодии // Школа знаменного пения. Москва, 2000, № 2, с. 4-15.
• Холопов Ю. Н. К проблеме лада в русском теоретическом музыкознании // Гармония: проблемы науки и методики. Вып. 2. Ростов-на-Дону: РГК, 2005. С. 135—157; статья перепечатана в сб.: Идеи Ю. Н. Холопова в XXI веке / Редактор-составитель Т. С. Кюрегян. М., 2008, с. 79—100.
• Клеонид. Гармоническое введение. Перевод А. В. Русаковой // От Гвидо до Кейджа. М., 2006, сс. 286—314.
• Лебедев С. Н. Метабола // Большая российская энциклопедия. Том 20. М., 2012, с. 74.