ЕЭБЕ/Бавария

Бавария — королевство в Южной Германии. Пребывание еврейских купцов в Б. восходит к глубокой древности. Легенда о том, что они жили в некоторых городах, напр. в Регенсбурге и Аугсбурге, до христианской эры, без сомнения, вымышлена с целью доказать, что их предки не находились в Палестине при распятии Христа. И в то время как германское законодательство 6 и 7 вв. изобилует постановлениями о евреях, в «Leges Bajuvariorum» за этот период таковых вовсе нет. Старейшим, насколько известно, документом, упоминающим о евреях, является постановление в «Leges portoriae», 906 г., o пошлине в Пaccay. Основатель нынешней королевской династии, герцог Оттон I Виттельсбахский, даровал еврейским жителям за то, что они ссудили его деньгами на постройку города Ландсгута, некоторые права и привилегии. Но нет другого королевства в Германии, в котором вражда к евреям была бы так сильна, как в Б., нигде так упорно не держалось ограничительное законодательство о них. В наследственных баварских областях, где евреи жили исключительно в городах, они гораздо чаще подвергались опасности внезапных возмущений, чем во франконских епископствах и вольных городах; что касается земель независимых владельцев, то здесь они пользовались относительным спокойствием, подчиняясь полупатриархальной власти последних. — Первые еврейские мученики Б. погибли в эпоху крестовых походов; тогда, впрочем, пострадали лишь немногие отдельные общины, особенно примайнские; Людовик Строгий изгнал в 1276 г. всех евреев. Это было первое изгнание баварских евреев, но, по-видимому, евреи вскоре вновь водворились здесь; девять лет спустя было сожжено 180 евреев, обвиненных в ритуальном убийстве. Возмущение, вспыхнувшее в 1298 г. вследствие обвинения евреев в оскорблении гостии и распространившееся по всей франконской области вплоть до австрийской границы, особенно тяжело отразилось на общинах Б. Мордехай бен-Гиллель, известный автор галахического компендиума, находился в числе 628 жертв, погибших в Нюрнберге 1 августа 1298 г. Вторично изгнанные из страны Людовиком Баварским в 1314 г. евреи вскоре получили разрешение вернуться, но короткое время спустя им пришлось испытать еще большие несчастья. В 1338 г. вследствие обвинения в оскорблении гостии было поголовно умерщвлено еврейское население Деггендорфа, а затем волнение распространилось по всей Баварии. Убийцы из Деггендорфа удостоились похвалы, и в память этого кровавого события была воздвигнута церковь, в которую до самого недавнего времени стекались богомольцы со всей Б.; этот же эпизод послужил сюжетом для драмы, которая ставилась в Регене еще в 1800 году. В то же время (1336—38) общины Франконии и Швабии подверглись нападениям Армледеров (см.), а десять лет спустя около 10.000 евреев пали в Баварии жертвами бесчинств во время «Черной смерти». Изданный Salfeld’ом «Martyrologium des Nürnberger Memorbuches» насчитывает около восьми баварских общин, которые подверглись в то время почти полному уничтожению; множество нынешних церквей, посвященных Пресв. Деве, воздвигнуты на развалинах прежних синагог. Но прошло немного времени, и голод в столице довел страну до такого упадка, что герцог Людовик, захвативший имущество убитых евреев, издал манифест о том, что впредь евреи в Б. будут пользоваться его особой милостью и покровительством. В 15 в. трудно было бы указать провинцию, где евреи не являлись бы чужеземцами, стоящими вне закона. И материальное положение их значительно ухудшилось. Когда Альбрехт III, пожелав возместить убытки, причиненные гуситскими войнами, обложил евреев Б. особой податью, он был удивлен их бедностью: «Мы надеялись, — говорит он, — найти у них значительную поддержку, но они находятся в таком бедственном положении, что нам еле удалось добыть от них 2000 гульденов». Когда в 1442 г. герцог Альбрехт изгнал евреев из сорока городов и селений Верхней Баварии (за что был прозван «благочестивым»), они нашли убежище в Нижней Баварии у Генриха Ландсгутского; он охотно приютил евреев, обложив их значительными налогами; он так и говорил, что гордится этими «цыплятами, несущими золотые яйца». При его преемнике, Людовике Богатом, прозванном также «Врагом доброты и евреев», положение евреев ухудшилось. Людовик задумал поголовно обратить их в христианство, но затем, продержав их четыре недели в тюрьмах и взяв с них 32.000 флоринов, он изгнал их (5 октября 1450 г.). Благодаря зажигательным проповедям Капистрано и крещеного еврея Петра Шварца та же участь ожидала и многочисленные общины франконских епископов и вольных городов. Однако в других странах евреи находились в еще более ужасных условиях, и потому баварские евреи по необходимости возвращались на свои пепелища, откуда их снова стали изгонять: они были последовательно удалены из Эйхштедта, Пассау (1477) и Регенсбурга (1478). Наконец, эдиктом Альбрехта V в 1551 г. евреи надолго были изгнаны; согласно эдикту, еврей Иосель из Росгейма в качестве представителя германских общин должен был гарантировать, что никогда более нога еврея не коснется почвы Верхней или Нижней Баварии. Книга статутов (Landesordnung) 1553 г. называет их «вредным элементом» и снова повторяет запрещение им селиться в стране и заниматься ремеслами. Для проезда через Б. они должны были запасаться особым проходным билетом (Geleitsbrief), и им не разрешалось ночевать более одного раза в данной местности. Этому примеру последовали в 1555 г. в Палатинате, и указанный акт был внесен в книгу статутов. Оазисом для евреев являлся лишь город Зульцбах, известный, наряду с Вильгельмсдорфом и Фюртом, множеством напечатанных в нем еврейских книг. Зульцбахский герцог Христиан Август, почитатель каббалы, пригласил к себе евреев, изгнанных из Вены, и даровал им некоторые привилегии, каковые ввиду услуг, оказанных евреями во время австрийского нашествия 1541 г., неоднократно подтверждались и расширялись. — Между тем в Верхней и Нижней Баварии в течение почти двух столетий не было евреев. Когда во время войны за испанское наследство евреи незаметно пробрались в страну и сделались необходимыми благодаря своим финансовым связям, курфюрст Максимилиан Эммануил из жалости приостановил их изгнание, хотя и говорил, что это «согласовалось бы с наследственным усердием Б. в делах веры и избавило бы баварских подданных от явного вреда»; муниципальные власти, впрочем, прямо заявили ему, что этого не следует делать, так как ими была гарантирована евреям безопасность в вознаграждение за пользование их капиталами. В 1756 г. в герцогстве Зульцбах могло проживать лишь приблизительно тридцать еврейских ceмейств, но когда союз провинций в 1777 г. обратил внимание правительства на евреев, власти решили, что наступило время для торжества идей, соответствующих веку, и что евреи могут стать полезными подданными государства. — Евреи в Б. представляли, таким образом, строго обособленный разряд подданных, под материальное благосостояние которых церковь и государство подкапывались в продолжение около тысячи лет. Евреям не разрешалось совершать публичные богослужения; доступ в школы и университеты был закрыт для них; вне стен гетто они были отмечены «отличительным знаком». Те, кто обязывались оказывать им покровительство, в том числе и император, смотрели на них лишь как на источник дохода. Однако баварские евреи достигли значительного влияния в области торговли. Члены цветущей общины Фюрта поддерживали очень оживленные финансовые сношения с различными дворами Германии и помещали деньги в торговых и мануфактурных предприятиях. Капиталы находились большей частью в их руках и под их контролем. — Нсключительное законодательство сделало евреев и благодетелями Баварии, и в то же время как бы ее паразитами. Так, договорами 1244 и 1255 гг. между герцогами и епископами Б. "было установлено, что христиане могут брать взаймы у евреев из 43½%, а аугсбургский закон, принятый в Мюнхене и Ингольштадте, гласил, что каждый еврей обязан выдать ссуду под заклад, если только цена последнего превышает просимую ссуду. Принадлежавшие евреям долговые обязательства часто объявлялись недействительными, или по ним произвольно понижалась процентная норма (см. Антисемитизм в средние века и ст. Регенсбург). Впрочем, кроме торговли были и другие области, в которых евреи выдвинулись, несмотря на все неблагоприятные условия их жизни. Говорят даже, что баварский еврей Типсилес из Аугсбурга изобрел порох. Многие монетные мастера были евреи; врачей-евреев можно было встретить на службе у вельмож, даже у прелатов. Трубадур Зюскинд фон Тримберг, как передают, служил одно время в Вюрцбургском госпитале для прокаженных; в 1516 г. в Регенсбурге жаловались, что народ настаивает на приглашении еврейских врачей. Но главным поприщем для ученой деятельности евреев была теология. Диалектическое толкование Талмуда, известное под именем «пилпул», получило начало в Б. Шпейер сделался центром этой учености и местопребыванием школы тосафистов; раввины Регенсбурга славились уже в 12 в.; здесь протекла деятельность известного мистика Иуды га-Хасида, автора «Sefer Chasidim»; современник его, Самуил из Бабенберга, был тосафистом и учителем р. Меира из Ротенбурга. В 15 в., кроме Израиля из Нюрнберга, которого император Рупрехт назначил в 1407 г. «главой всех раввинов, евреев и евреек Германской империи», здесь жили следующие ученые авторы респонсов: Яков Вейль — в Нюрнберге и Аугсбурге; Израиль Бруна — в Регенсбурге и Моисей Минц — в Бамберге. В 16 в., кроме автора «Tossafoth Jom-Tob», тоже баварца, жил Самуил Мезериц, автор «Nachlat Schibah», и Илия Левита из Нейштадта, известный грамматик, преподававший ученым христианам еврейский язык и каббалу. В 17 в. здесь наибольшее значение имели Энох Леви из Фюрта, друг Вагензейля, профессора университета в соседнем городе Альтдорфе, и его племянник, Берман Френкель, раввин в Ансбахе. Оба они принадлежали к семье Френкель, некоторые члены которой были приняты при дворе. В 18 в. там жили знаменитый ихтиолог Маркус Элиезер Блох и придворный живописец Иуда Пинхас. — В своих религиозных делах общины Б., отличавшиеся аскетической формой благочестия, были автономны; у них были свои суды для разбора гражданских тяжб между евреями. В некоторых округах, как Вюрцбург и Ансбах, все общины составляли одну конгрегацию под управлением главного раввина, который при внешних сношениях являлся их представителем. — Ср.: Wiener, Regesten zur Gesch. d. Juden in Deutschland während des Mittelalters, 1862; Aronius, Regesten zur Gesch. d. Juden, №№ 122, 549 и 623; Aretin, Gesch. d. Juden in Bayern, 1803; Gotthelf, Historisch-dogmatische Darstellung der rechtlichen Stellung der Juden in B., 1857; idem, Die Rechtsverhältnisse der Juden in B., auf Grundlage der neuesten bayer. Gesetzgebung, 1853; Beiträge zur Gesch. der Juden in B., в Die geöffneten Archive für die Gesch. des Königr. B., speziell für Olttingen; Taussig, Gesch der Juden in B., 1874; Heimberger, Die staatskirchenrechtliche Stellung der Isr. in Bayern, 1893; Himmelstein, Die Juden in Franken, в Archiv des historischen Vereins von Unterfranken u. Aschaffenburg, 1853; Heffner, Die Juden in Franken, 1855; Wuerfel, Nachrichten von der Judengemeinde in Nürnberg, 1755; Barbeck, Gesch. d. Juden in Nürnberg und Fürth, 1878; Ziemlich, Die israelitische Gemeinde Nürnberg, 1900; Eckstein, Gesch. d. Juden im ehemaligen Fürstbistum Bamberg, 1898; id., Nachträge zur Gesch. d. Juden im ehemalig. Fürstbistum Bamberg, 1899; Pfeifer, Kulturgesch. Bilder aus dem jüd. Gemeindeleben zu Reckendorf; L. Müller, Aus fünf Jahrhunderten, Beiträge zur Gesch. d. jüd. Gemeinden in Ries, 1899; Kramer, Zur Gesch. d. Jüd. in B., Achawa 1868. Riezler, Geschichte B. [Статья A. Eckstein’а, в J. E., II, 602—604 с доп. M. B.].

5.

Бавария в 19 столетии. — Французская революция отразилась на политике Виттельсбахской династии, правившей с 1669 г. в духе полного абсолютизма, прежде всего в смысле умаления власти католической церкви. Вступивший на баварский престол в 1799 г. курфюрст Максимилиан IV Иосиф издал 10 ноября 1800 г. эдикт о веротерпимости, в котором говорилось, что «принадлежность к католической религии не является впредь условием для получения права проживания (Ansässigmachung) в пределах нашего государства»; в то же время министр Монжела стал закрывать монастыри, изъял университет из-под влияния клерикалов, преобразовал школу в антиклерикальном духе и разрешил протестантам организовать центральную консисторию. На первых порах, однако, евреи ничего не выиграли от антиклерикальной политики правительства: под предлогом, что «некоторые стороны иудаизма не позволяют евреям быть настоящими гражданами», эдикт 1800 г. не был на них распространен, и просвещенный абсолютизм Монжела, избегая принципиальной постановки еврейского вопроса, лишь мало-помалу предоставлял евреям некоторые права: так, в 1804 г. им дано было право поступления в школы, а в 1805 г. — ношения оружия. С превращением Б. по Пресбургскому миру 1805 г. в королевство и с усилением в ней борьбы с клерикальным феодализмом положение евреев изменилось лишь в том отношении, что они вместе с некоторыми другими классами населения перестали в 1808 г. платить поголовную подать. К этому времени относится появление в Б. первой брошюры, требовавшей для евреев полной эмансипации; автор брошюры Элькан Генле посвятил ее министру Монжела. Конституция 18 мая 1808 года, гарантировавшая свободу совести и обещавшая всеобщее, равное национальное представительство (allgemein gleiche Nationalrepresentation), нисколько не облегчила тяжелого положения евреев, так как, с одной стороны, она не была проведена в жизнь в ее наиболее существенных моментах, а с другой — толковалась ввиду неопределенности ее обещаний в невыгодном для евреев смысле. Однако увеличение числа евреев в Б. в связи с расширением ее территории благодаря поддержке Наполеона делало необходимым урегулирование законодательства о евреях, тем более, что в присоединенных к новому королевству землях евреи пользовались далеко не одинаковыми правами. Эдикт 10 июня 1813 г. внес единообразие в законодательство о евреях и точно формулировал их права и обязанности. Отныне евреи должны были наравне с прочим населением нести все государственные повинности, в правах же они были ограничены законом о матрикулах (Matrikelgesetz), в силу которого размер еврейского населения каждой общины был точно установлен и без особого разрешения правительства не мог быть ни в коем случае увеличен, так что, по выражению современников, «путь к свадебному балдахину лежал постоянно через гроб единоверца, оставлявшего вакансию в матрикулярной книге». Неизбежным следствием этого закона явилось, с одной стороны, прикрепление баварских евреев к земле в пределах этого государства, а с другой — беспрерывная эмиграция, вызывавшаяся естественным ростом еврейского населения. Злоупотребление законом о матрикулах, выразившееся в уменьшении установленной им цифры «еврейских душ» и в стремлении некоторых общин совершенно освободиться от евреев, делало положение последних настолько тяжелым, что потребовалось особое разъяснение правительства о пределах действия эдикта 1813 г. Оказалось, что на земледельцев, ремесленников и мануфактуристов закон этот не простирался и что он имел в виду одних лишь торговцев, являющихся, по мнению правительства, наиболее вредным классом еврейского народа; однако ввиду отсутствия в правительственном разъяснении точного определения «торгового класса» применение эдикта 1813 г. продолжалось в первоначальном виде, и положение евреев оставалось крайне печальным. Сравнительно либеральная конституция 1818 г., дававшая «представительство всем классам живущих в государстве граждан», установила, что «депутатами могут быть лишь лица католического, протестантского либо реформатского вероисповедания». — Нехристиане, как и православные, не пользовались пассивным избирательным правом. Кроме того, в курии духовенства, имевшего особое представительство в палате депутатов, голосовали лишь служители католической и протестантской церквей — раввины были лишены, таким образом, и активного избирательного права. Формально закон не устранял евреев от участия в городской и сельской куриях, но ввиду существования в них двухстепенной и даже трехстепенной системы выборов и вследствие сосредоточения в руках городских и сельских властей исключительного влияния даже при избр��нии выборщиков фактически значение евреев в избирательной процедуре сводилось к нулю, и они не могли иметь никакого влияния на результаты выборов даже в тех местах, где жили в более или менее значительном количестве. — Во втором приложении к конституции 26 мая 1818 г. говорилось, что живущие в различных частях королевства евреи не образуют отдельных, самостоятельных общин, а входят в состав общеадминистративных общин и в своей совокупности представляют частное религиозное общество (Privatkirchengesellschaft), которое, в противоположность публичному религиозному обществу (христианской церкви), не является юридическим лицом и, следовательно, не снабжено атрибутом субъекта как носителя определенных прав. Частному религиозному обществу гарантирована свобода богослужения; однако оно не может употреблять ни колоколов, ни других отличий (sonstige Auszeichnungen) публичного религиозного общества, и его служители не пользуются «ни правами, ни уважением находящихся на государственной службе лиц».

Конституцией 1818 года евреи не могли быть довольны, и едва собрался первый баварский парламент, как среди евреев началась агитация в пользу подачи парламенту петиции об уничтожении закона о матрикулах и o pacширении прав евреев; во главе агитации находился раввин Самсон Вольф Розенфельд (см.), который в 1819 г. представил от имени еврейского народа парламенту петицию об улучшении его правового положения — «Denkschrift an die hohe Ständeversammlung, die Lage der Israeliten und ihre bürgerliche Verfassung betreffend». В лице графа Арко евреи нашли горячего защитника своих прав, и парламент постановил поручить правительству выработку нового законоположения о евреях, причем в его основу должен был лечь представленный еврейской комиссией проект реформ. Это решение палаты депутатов в связи с выступлением в защиту евреев проф. Бренделя послужило поводом поднять в стране антисемитское движение, вылившееся в ряд погромов и принявшее отвратительные формы, известные под названием «Hep, hep» (см. Антисемитизм в Германии). В результате 400 евреев должны были оставить баварскую столицу за то, что по их вине в ней было нарушено общественное спокойствие, а правительство, несмотря на постановление парламента, не приступило к выработке нового законодательства о евреях и, спрошенное о причине своего бездействия, ответило, ссылаясь на петиции о выселении евреев из пределов Баварии и на вюрцбургские и бамбергские погромы, что время для пересмотра еврейского законодательства еще не наступило и что опасно предпринимать в пользу евреев какие-либо меры, не находящиеся будто в соответствии с желаниями огромного большинства коренного населения (во время возникших по этому поводу дебатов 13 мая 1822 г. выяснилось, что из общего числа 53.402 баварских евреев 252 семьи занимались земледелием, 169 ремеслами и 839 промышленностью). Неудача первой петиции ввергла евреев в отчаяние, и вплоть до 1830 г., когда после Июльской революции политическая жизнь в Южной Германии пробудилась, евреи не делали никакой попытки добиться от парламента улучшения своего положения. В 1831 г., при представлении многочисленных петиций от евреев о даровании им равноправия, депутаты Эберц и Шейинг, высказавшись в пользу удовлетворения еврейских петиций, предложили избрать особую комиссию для рассмотрения вопроса об уравнении евреев в правах с христианским населением. Докладчик комиссии Ланг, протестуя против того, что переход к господствующей религии вознаграждается различного рода правами, а верность убеждениям наказуется исключительными суровыми законами, требовал, чтобы «баварское государство не оставалось долее позади цивилизованных стран, чтобы оно освободилось как от фанатизма, так и от эгоизма и чтобы оно не делало больше различия между гражданами того или иного вероисповедания». Изложив в общих чертах законодательство о евреях, Ланг в резких выражениях протестовал против закона о матрикулах, в силу которого некоторым общинам была предоставлена «привилегия» быть навсегда «Judenreine Gemeinden»: «эдикт 1813 г. побуждал христиан смотреть на евреев как на особого рода наказание, избавления от которого следует домогаться всеми средствами; он навлек на евреев тень ненависти и презрения даже там, где они никогда не жили и где о них не имели никакого представления; он внес в наше законодательство человеконенавистнический принцип и безнравственное начало, и я боюсь того позора, которым навеки будет покрыто законодательное собрание 1831 г., если оно не вырвет, наконец, из истории нашего государства мрачной страницы кровавых преследований и варварского фанатизма». Палата депутатов единогласно приняла внесенную Лангом резолюцию о необходимости пересмотра законодательства о евреях с точки зрения равенства всех перед законом и о немедленном представлении парламенту проекта реформ. Практического значения, однако, это решение палаты не имело, так как первая камера относилась враждебно к расширению прав евреев да и само правительство, не осмеливавшееся в палате депутатов возражать против единогласно принятого постановления, не сочувствовало даже частичной эмансипации евреев и не приступало к выработке нового о них законодательства. Вскоре и палата депутатов изменила свое отношение к евреям, и поступавшие в течение 1832 г. петиции о даровании евреям всех политических и гражданских прав оставлялись без внимания. Мало того, когда два года спустя был решен в положительном смысле вопрос о пассивном избирательном праве для лиц православного вероисповедания, палата огромным большинством голосов отклонила предложение Лерхенфельда о необходимости включения в ближайшую очередь вопроса о расширении прав также лиц иудейской религии. Реакционное министерство Абеля неоднократно высказывалось против всякой попытки улучшения правового положения евреев и открыто вело антисемитскую политику; его десятилетнее (1837—1847) правление ознаменовалось притеснениями евреев (и протестантов) и ходатайство их об аудиенции у короля с целью просить о расширении прав было отклонено вследствие вмешательства всемогущего Абеля. Он не допускал также, чтобы в парламенте рассматривался с принципиальной точки зрения еврейский вопрос, говоря, что соответствующий момент может наступить лишь тогда, когда в Б. исчезнет существующее будто бы предубеждение против евреев. Все это убивало в евреях надежду на скорое улучшение, и в то время как в прочих германских землях евреи увлекались Берне и Гейне и вместе с Габриэлем Риссером рвались на борьбу за общечеловеческие права, в Баварии они относились либо совершенно безучастно, либо иронически к происходившему в еврействе брожению и к политическим событиям, подготавливавшим мартовскую революцию. Этот упадок общественного настроения объяснялся и тем, что интеллигенция, не находя в родной стране применения своих сил, вынуждена была эмигрировать, нередко даже в Россию. Лишь очень немногим по окончании высшего учебного заведения удавалось поступить на государственную службу и заняться своей профессией. К числу их относятся Герц, прозектор в Эрлангенском университете, гимназический учитель в Кайзерлаутерне Бернгеймер, окружный врач Бер, капитан Маркс, почтмейстер Вассерман и фюртский адвокат Грюнсфельд, получивший в 1834 г. от короля право занятия адвокатурой. Успех Грюнсфельда вызвал усиленный приток евреев на юридический факультет, и министр народного просвещения уведомил деканов о необходимости поставить евреям на вид, что впредь подобные привилегии более даваться не будут. Из других евреев, получивших от домартовского правительства различного рода отличия, следует упомянуть: придворного банкира А. Зелигмана из Мюнхена, возведенного в звание потомственного барона фон Эйхталя, банкира Якова Гирша из Кенигсгофа, сделавшегося бароном за услуги во время освободительной войны, и его сына Иосифа Гирша, отца Морица Гирша (см.). Отсутствие интереса к политической жизни направляло энергию евреев в сторону благотворительности; общества помощи ремесленникам и рабочим, поддержка индустрии — приняли широкие размеры (в 1844 г. в Б. было 4813 ремесленника и 1216 земледельцев). Не без влияния комитетов благотворительных учреждений был поднят в 1846 г. в палате депутатов вопрос об отмене исключительных законов; массовые петиции не только от евреев, но и христиан, свидетельствовали о необходимости этой реформы, и сам король благосклонно выслушал еврейскую депутацию, состоявшую из барона Гирша, Обермейера и Л. Маркса. Министерство Абеля воспротивилось, однако, его обсуждению, и только Валлерштейн, заменивший Абеля, решил пересмотреть законодательство о евреях и с этой целью предложил городским властям высказаться по поводу реформы. Магистрат Бамберга, Байрейта, Вейсмейна, Варнека, Регенсбурга и Фюрта дали благоприятный для евреев ответ, и само правительство явно сочувствовало эмансипации; среди евреев, однако, не было единодушия: ортодоксальные элементы, опираясь на вюрцбургского раввина Бамбергера и швабахского Векслера, доказывали, что еврейству грозит опасность при проведении реформы и что исключительные законы являются средством внутр��ннего сплочения народа. Мартовские дни прервали дело реформы. Революционные собрания в Мюнхене и других городах требовали «полной религиозной свободы и немедленного уничтожения исключительных законов по отношению к лицам некатолического вероисповедания»; в некоторых местах, однако, революционное движение сопровождалось антисемитскими беспорядками, в Буркундштадте с криком «Gegen Junker und Juden!» толпа набрасывалась на еврейские дома, и солдаты должны были силой восстановить порядок в городе. Новый король Максимилиан II в своем манифесте (1848 г.) говорил о необходимости улучшения положения евреев, а в ответном адресе палата указала, что в основу будущего закона должен быть положен принцип равенства всех вероисповеданий, и постановила, что выборы в франкфуртский парламент должны производиться на основании всеобщей подачи голосов без различия религий; евреи получили не только активное, но и пассивное избирательное право. Этим постановлением был решен и вопрос об избрании евреев в палату депутатов; во время выборов 1848 г. Давид Моргенштерн (см.) был избран в Фюрте (в качестве демократа) первым еврейским депутатом королевства. Ссылаясь на конституцию 1818 года, некоторые депутаты требовали отмены избрания Моргенштерна, но это домогательство было отвергнуто, и «der heilige Boden des baierischen Landtags war von einem Juden betreten». Вскоре в палату был избран и Фишель Арнгейм (см.). Однако местные власти относились к евреям по-прежнему; так, им отказывали в занесении в списки присяжных заседателей; чиновники убеждали еврейские общины хлопотать о неприменении к ним провозглашенных франкфуртским парламентом «Основных прав». Когда от двух общин поступила в парламент петиция об отклонении «Основных прав», прочее еврейское население было чрезвычайно этим возмущено. Против «Основных прав» агитировало преимущественно духовенство, не исключая и протестантское; под влиянием этого министерство Пфордтена заявило, что оно, принципиально одобряя «Основные права», внесет в них поправки, причем через парламент будет проведен особый закон о равноправии евреев. Это обещание особого закона в то время, как «Основные права» делали его совершенно излишним, встревожило евреев, и снова в парламент стали поступать петиции о немедленном разрешении еврейского вопроса. Евреи жаловались, что все еще не отменены законы 1557 г., по которым еврей, имеющий обязательство христианина, не может его передать другому христианину, вынужден выдать крещеному сыну по первому его требованию следуемую ему часть наследства, не может ничего унаследовать от христианина и его претензии к христианину могут быть удовлетворены лишь в случае предъявления нотариальных документов. Более всего петиции жаловались на закон о матрикулах, распространявший свое действие даже на врачей и юристов. В 1849 г. министерство Пфордтена внесло в палату проект о равноправии евреев. 10 декабря началось обсуждение законопроекта, и наиболее ярым его противником выступил один из лидеров ультрамонтанской партии, священник Рулан, требовавший, чтобы каждая община могла самостоятельно решать вопрос о праве проживания в ней евреев. После четырехдневных горячих дебатов палата большинством 91 голоса против 40 высказалась в пользу эмансипации, оставив лишь вопрос о матрикулах до рассмотрения нового общинного закона. Тотчас в стране началась антиеврейская агитация, и в верхнюю камеру стали поступать со всех сторон протесты против постановления палаты; в течение двух недель их было подано 424 с 60 тыс. подписей; все они исходили от католиков, которыми руководило духовенство. Участвовали в антиеврейской агитации и чиновники, против чего депутат Валлерштейн протестовал, интерпеллируя правительство по этому поводу. При таких обстоятельствах верхняя палата приступила к рассмотрению вопроса об уравнении евреев в правах и после непродолжительных дебатов, во время которых с особенной силой подчеркивалось, что к эмансипации евреев прежде всего не готовы еще сами христиане, отклонила 16 февраля 1850 г. принятое нижней палатой решение большинством 30 голосов (против 6), в числе которых были и члены королевской семьи. Ответом на это явилась значительная эмиграция евреев, особенно богатых. В 1856 году депутат Лерхенфельд, заявив, что ввиду невозможности склонить верхнюю палату к дарованию евреям полной эмансипации необходимо дать частичную, внес предложение об отмене закона о матрикулах для тех общин, где уже живут евреи, о предоставлении общинам права приписки евреев и о разрешении евреям заниматься всеми ремеслами и всякого рода торговлей. — Общая реакция, наступившая после «бешеного года», отразилась и на отношении народных представителей к еврейскому вопросу, и та самая палата, которая в 1849 г. провозгласила полную эмансипацию, теперь отвергла даже частичную. Единственный в 1856 г. еврейский депутат Арнгейм не принял участия в дебатах и за это стал предметом резких нападок со стороны евреев. В свое оправдание Арнгейм указал, что еврейское общество само ничего не предприняло для дела своего освобождения; началась полемика между Арнгеймом и его противниками, и это вызвало известное оживление интереса к общественной деятельности. По совету Арнгейма еврейские общины отправили петицию на имя короля об отмене закона о матрикулах. Одновременно поступили петиции и в палату депутатов, что дало повод Пауру требовать скорейшего обсуждения еврейского вопроса. 20 марта 1861 г. докладчик Мюнх высказался в пользу отмены закона о матрикулах и предоставления евреям полной свободы торговли и занятий. «Еврейское население Баварии по правой стороне Рейна, — говорил Мюнх, — заметно уменьшается: в 1832 г. оно было равно 45.534, в 1846 г. — 41.924, в 1851 г. — 41.270; это уменьшение объясняется тем гнетом, под которым евреи живут у нас, несмотря на то, что они несут одинаковые с христианами повинности; наша честь требует не делать из Баварии, гордой своей либеральной конституцией, варварской страны по отношению к евреям». После присоединения министра Неймайра к этому заключению последнее было принято палатой большинством всех голосов против 4. Верхняя палата приняла 7-го мая то же решение, и, таким образом, наиболее тяжелые ограничения наконец пали. — В 1863 году приват-доцент Эрлангенского университета Герц после многократных ходатайств совета профессоров был правительством утвержден в звании экстраординарного профессора — это был первый профессор-еврей в Б.; в то же время Пфальцская кассационная палата отменила присягу «more judaico». В 1869 г. евреи Франкенбургер (см.) и Леви (см.) были избраны в палату депутатов, причем первый играл выдающуюся роль в вопросе об участии Б. в Франко-прусской войне и о вступлении ее в объединявшуюся Германскую империю. Вскоре Франкенбургер сделался общепризнанным вождем баварских прогрессистов и в 1874 г. был избран в рейхстаг. Однако в некоторых отношениях евреи все еще были ограничены в правах, и лишь в 1874 г. восторжествовал принцип полной эмансипации евреев, после того как правительство в 1872 году заявило, что закон 1869 г. бывшего Северо-Германского союза, гласивший: «исповедание лица не должно служить препятствием к принятию на государственную службу», распространяется и на Б., и после того, как парламент отменил через два года последние остатки особых еврейских налогов. Полулиберальная эра новой империи благоприятно отразилась и на баварских евреях: в 70-х годах многие из них заняли высокие государственные и общественные должности, получили высшие ордена и возведены в баронское звание; в то же время возросло и экономическое благосостояние евреев (зеркальный завод Госдорфера, литейный Бенды, игрушечный магазин Ульмана, мебельный Леви и т. д.). — Антисемитский ураган, пронесшийся над Германией в последние два десятилетия 19 в., сильно затормозил политические успехи евреев и препятствовал проведению в жизнь принципа равноправия. В 80 гг. в палате еще заседали два еврея: Гунценгейзер и Мейзон, но после смерти второго евреи больше уже не избираются в парламент, если не считать социал-демократов (единственный еврей, Габриэль Левенштейн, избранный в 1899 г., говорил во время выборов, что он не еврей, а социал-демократ). В то же время и на государственную службу стали принимать евреев в гораздо меньшем количестве. В 1901 году депутат Гейм предложил палате «обратить внимание правительства на то, чтобы евреи в министерстве юстиции не превышали процентного отношения их ко всему населению». Министр юстиции Леонард пытался было взять под защиту своих подчиненных евреев, заявив, что он ничего, кроме хорошего, не может сказать про 3 евреев-членов высшей областной инстанции, 13 членов окружных судов, 15 городских судей, 10 прокуроров, 3 секретарей при окружных судах, 4 секретарей при городских судьях и 3 нотариусов, но заметив, что палата в огромном большинстве сочувствует предложению Гейма, прибавил, что он и прежде не назначал еврейских судей в такие города, где настроение было враждебно евреям, что он готов руководиться впредь тенденцией Гейма и соглашается на формулировку «по возможности принимать евреев в соответствии с их численностью». Предложение было принято с правительственной поправкой 77 голосами против 51. В 1906 году, в момент наплыва русских евреев в Германию, мюнхенский магистрат поднял вопрос о запрещении «иностранцам» селиться в Мюнхене; однако под давлением общественного мнения вопрос был вскоре снят с очереди, тем более, что приток иммигрантов сам собой стал быстро уменьшаться. — Ср.: Robert Theilhaber, Hundert Jahre bayer. Wahlrechtsentwicklung, 1908; Max Seydel, Das Staatsrecht des Königreichs Bayern, 1888 (в коллекции Марквардсена, Handbuch des Öffentlichen Rechtes der Gegenwart, III B., I Th.); Gabriel Riesser, Krit. Beleuchtung der in den Jahren 1831 und 1832 vorgekommenen ständischen Verhandlungen über die Emane, der Juden in Deutschland, 1833; Heimberger, Die Staatskirchenrechtliche Stellung der Jud. in B.; E. v. Moy, Lehrbuch d. bayer. Staatsrechtes, 1840—46; A. Eckstein, Beiträge für Gesch. d. Jud. in B., 1902; Leo Benario, Die vermögensrechtliche Stellung der isr. Kultusgemeinden im Königr. B., 1893; A. Eckstein, Der Kampf der Jud. um ihre Emanzipation in B., auf Grund handschr. Quellenmaterials, 1905; Elkan Henle, Ueber die Verfassung der im Königreich B.; Schwarz, Abwehr der in der Kammer der Abgeordneten erhobenen Anschuldigungen gegen Judenthum und Talmud, 1850; Achawa, 1865. См. также общую литературу по истории евреев в Б.

С. Лозинский.‎6.

Современная Бавария. — По переписи 1905 г. насчитывалось 55.341 евреев (0,85% всего населения в 6.524.372 чел.). От начала 19 в. до настоящего времени абсолютное число еврейского населения Б. оставалось почти неизменным, относительное же число (по отношению к общему населению) непрерывно понижалось; это объясняется тем, что нееврейское население в 19 веке беспрерывно возрастало в значительной степени.

Следующая таблица показывает распределение еврейского населения по административным округам (Regierungsbezirke) страны и отмечает крупнейшие еврейские общины в каждом округе.

Еврейское население сосредоточено в 4 округах: в Средней Франконии — 24,7%, Нижней Франконии — 23,2%, Верхней Баварии — 19,0% и Пфальце — 17,4% ; в остальных, вместе взятых, живет лишь 15,7% всех евреев Б. Вне городов проживает — 37,5% евр. населения. В 900 году 46, 2% еврейского населения жило в наиболее крупных городах (с общим населением свыше 20.000 человек), 11,2% евреев — в городах средней величины (от 20.000 до 5.000 общ. насел.) и 42,6% в прочих пунктах (христианское население размещалось: крупные города — 21,9%, средние — 7,4%, прочие пункты — 70,7%).

Согласно переписям, рост городского еврейского населения представляется в следующих цифрах:

Незначительность роста еврейского населения объясняется особенностями его движения. Рождаемость, главным образом, начиная с последней четверти 19 в., постоянно понижалась; в пятилетие от каждого брака рождалось в среднем 4,75 детей, 1881—1885 гг. — 4,15, 1886—1890 гг. — 3,49, 1891—1895 гг. — 3,01, 1896—1900 гг. — 2,50 (за 1876—1900 гг. — 3,54). Число же внебрачных рождений у евреев незначительно не только по сравнению с таковыми у христиан (евр. внебрачных рождений в 7½ раз меньше), но и по своей абсолютной величине составляет 1—2,8% всего числа еврейских рождений.

Смертность за 1876—1906 гг. колебалась между 12, 1 и 20,2‰ (смертность нееврейского населения: 21,4—32,1‰, причем, как и у нееврейского населения, коэффициент смертности последовательно уменьшался).

Естественный прирост (перевес числа рождений над числом смертей) благодаря сравнительно незначительной смертности три десятилетия тому назад превышал у евреев несколько естественный прирост христианского населения (в 1876 г. — у евреев 15,8‰, у христиан — 14,1‰). Вследствие уменьшения, однако, коэффициента рождаемости у евреев за последние 30 лет (с 34,4‰ до 18,5‰) прирост к концу указанного периода сократился (в 1876 г. — 15,8‰, в 1905 г. — 4,4‰, в 1906 г. — 6,1‰). Естественный же прирост христианского населения оставался в последние 30 лет почти без изменения: в 1876 г. — 14‰, а в — 14,5‰. Брачность еврейского населения колебалась за время от 1876 по 1900 г. между 12,7 и 16,1‰, а христианского — между 13,2 и 18. Из 100 евреев, сочетавшихся браком в 1876 г., в смешанный вступили 1,95; в 1886 г. — 2,52; в 1896 г. — 4,20; в 1900 г. — 4,57; в 1905 г. — 4,88. Общее количество смешанных браков за 1876—1900 гг. равнялось 504, в том числе между евреями и католиками, составляющими преобладающее по количеству вероисповедание — 259 браков, между евреями и протестантами — 233. Смешанные браки менее плодовиты, чем чистые, будь то еврейские или христианские.

Отношение между учащимися выражалось в 1902 г. в следующих цифрах: у христиан на низшие школы приходится — 93% учащихся, у евреев — 62% ; на средние учебные заведения у христиан — 7%, у евреев — 38%. Эти цифры с одной стороны подтверждают известное стремление евреев к образованию, а с другой, свидетельствуют о довольно высоком уровне благосостояния еврейского населения. — Ср.: Beiträge zur Statist, d. Kon. Bayern; Zeitschrift des Königl. Bayersch. Statist. Bureaus; Statist. Jahrb. für d. Königr. B.; статьи в «Israelit» и «Jüdische Presse»; E. Wassermann, Die Entwickelung der jüd. Bevölkerung in Bayern im XIX J. (Zeitschrift für Demogr. und Stat. der Jud., 1905, XI); J. Thon, Die Bewegung der ]ud. Bevölk. in B. seit dem Jahre 1876, ibid., 1905, VIII; R. Wassermann, Der Stand der jüd. Bevölk. in B. am 1. December 1905 (ibid., 1906, X); Geburten, Eheschliessungen und Sterbefälle in Bayern 1905 und 1906 (ib., 1908, I); C. v. Tyszka. Die jüd. Bevölk. Münchens nach dem Stande vom 1 Decemb. 1905 (ib., 1907, VI); E. Wassermann. Die Entwicklung der jüdischen Bevölkerung in Nürnberg während der Jahre 1806—1906.

Л. Выгодский.‎6.