ЭСБЕ/Карантин

Карантин. — К. называются такие санитарные учреждения на границах государств, областей или округов, в которых люди на известное время задерживаются и подвергаются наблюдению с целью достигнуть отделения действительных или предполагаемых больных от здоровых; вещи же, которые следуют с людьми, или же транспортируемые товары досматриваются и согласно установленным правилам либо уничтожаются, либо обеззараживаются и допускаются внутрь страны. Эти учреждения получили название К. в XIV. столетии от итальянской Quarantina (40 дней = quarante giorni) и под этим именем разумелся сначала только промежуток времени, в течение которого не допускались прибывшие в страну путешественники, а потом уже в это понятие вошли и известные меры обеззараживания. Впервые карантинные законы были изданы, как говорит Колен, в 1374 г., в городе Rhegium в Модене (а не в Reggio в Калабрии); к этому побудила боязнь занесения в Италию чумы, известной тогда под именем «черной смерти». Вскоре многие города, расположенные по берегам Адриатического и Средиземного морей, стали применять продолжительную изоляцию для судов, прибывавших из Египта и Константинополя. В XV столетии практика К. указала на необходимость иметь карантинные лазареты, которые и были устроены в Венеции, Генуе и Марсели. Стеснения, которым подвергались путешествующие, а равно и перевозимые товары, тяжело отзывались на экономическом строе и людских общениях. Врачи тогдашнего времени вели оживленные споры по этому вопросу, в результате которого было то, что благодаря учреждению Providetiori della Sanité в Венеции карантинные меры принимают более определенный характер. Строгость исполнения карантинных мер по отношению чумы, которой тогда только и боялись, повела к тому, что уже в XVII столетии многие города и местности терпели страшную нужду и голодали только потому, что лишены были подвоза самых необходимых пищевых продуктов и вещей. Карательные меры за нарушение карантинных правил отличались крайнею жестокостью; так, в Женеве нарушителей сжигали, а в городе Digne в 1629 г. было запрещено жителям выходить из города под страхом смертной казни. Чума, широко раскинувшись в средние века в Средней и Южной Европе и упрочившись в ней, казалось, должна была бы убедить людей в том, что в сухопутных К. или кордонах едва ли есть настоятельная нужда; тем не менее, несмотря на всю бесполезность применяемых мер, Франция и Италия продолжали издавать карантинные законы. Не говоря уже о том, что злоупотребления в К. сделали их страшно непопулярными и прямо ненавистными учреждениями, срок пребывания в К. был предоставлен произволу чиновников, так как убедились, что даже 40-дневное пребывание не всегда гарантирует безопасность. В К. Средиземного моря после неопределенного долгого срока, так называемого «sereinage», во время которого товары и вещи находились на палубе судна и подвергались действию ночной росы, следовало пребывание в карантинном лазарете, продолжавшееся не менее 18 и до 25—30 дней, если только судно прибывало из Турции или Египта; в Марселе судам, прибывавшим из Туниса или Алжира, в 1786—87 гг. срок пребывания в К. продолжался до 50 дн.

В Англии впервые в 1720 г. убеждаются в непригодности карантинных мер. В конце XVIII стол. уже одерживает верх взгляд врачей, которые требовали замены К. какими-либо другими мерами или же, в крайнем случае, изменением К. согласно господствовавшим тогда научным взглядам. Оппозиция против К. росла и вопрос казался уже окончательно решенным, когда в 1821 г. в портах Средиземного моря вспыхнула жестокая эпидемия желтой горячки; вопрос о карантинных мерах снова выдвинулся, и в 1822 г. был издан французский морской санитарный закон; предписания, приведенные в этом законе, были приняты в портах Италии, Венеции, на о-ве Мальте и в портах Атлантического океана; даже Англия, несмотря на опыт прежних лет, увлеклась им и издала билль, снова восстановлявший К. Если бы можно было провести все меры, которыми могло бы быть достигнуто недопущение заразного начала из зараженной местности в здоровую, т. е. чтобы преграждение было бы абсолютное, то К. можно было бы рекомендовать. Но достигнуть этого на практике или вовсе невозможно, или возможно только при крайне благоприятных условиях — напр. если изолируемая местность мало населена или изолирована уже природой (остров); обыкновенно же приходится считаться с оживленными сношениями людей и с густонаселенными местами, а при таких условиях достичь чего-либо существенного в прекращении эпидемии К. невозможно. Трудность увеличивается еще потому, что мы не имеем строгих научных данных, на основании которых можно было бы определить срок продолжительности К. Государства Европы не раз созывали для решения этого вопроса конференции. Первая международная конференция была в Париже в 1851—52 гг., вторая в Константинополе в 1866 г., третья в Вене в 1874 г., четвертая в Риме в 1885 г. и, наконец, последняя, в марте 1893 г. — в Дрездене. Все эти конференции, обсуждая те или другие меры против распространения эпидемий, имели в виду по преимуществу холеру, как болезнь, наичаще делающую нашествие на Европу. Члены Венской международной санитарной конференции пришли к следующим заключениям: сухопутные К. отвергнуты большинством голосов, морские К. признаны в Красном и Каспийском морях, в ��ортах же Черного и Средиземного морей рекомендовалась система санитарных инспекций; если же государство сочтет нужным учредить К., то они должны быть непродолжительны — от 1 до 7 дней или в крайнем случае 10 дней; речные К. отвергнуты и заменены санитарной инспекцией. Санитарная конференция в Риме не могла вполне отвергнуть карантинную систему, но вместе с тем решила, что сухопутные К. и санитарные кордоны бесполезны; большие дороги должны быть под наблюдением, с тем чтобы во время можно было отделить больного; речные суда подвергаются инспекции; что же касается морских судов, то с ними поступают следующим образом: до отправки судна пассажиры, едущие на нем, подвергаются врачебному осмотру, и если окажутся подозрительные больные, то врач может не дать разрешения сесть на корабль и оставит путешественников на берегу. В Красном море все суда подвергаются медицинскому осмотру, и если был или есть больной, то он подлежит обсервации до пяти дней, а судно дезинфицируется. В Средиземном море в случае подозрительных заболеваний больных высаживают в особые помещения, и обсервация длится от 3 до 6 дней. В минувшую эпидемию холеры — врачи, принимавшие участие в борьбе с этою болезнью, созванные на съезд в декабре 1892 г. в Петербурге, высказались за то, что К., морские и сухопутные, могут иметь значение в смысле обсервационных пунктов для выделения больных и дезинфекции зараженных вещей и багажа. Дрезденская конференция, имея в виду охрану общественного здоровья европейских государств, вместе с тем считала необходимым возможно менее стеснять торговые сношения во время эпидемий, а равно и не затруднять людям передвижений по железным дорогам и другим большим путям. Совершенное закрытие границы между отдельными государствами для прекращения заноса повальных болезней хотя и признавалось принципиально верным, но ввиду серьезных затруднений, происходящих от этого, а равно и ввиду того, что такое стеснение отразится громадным ущербом на торговых сношениях, а следовательно, и на экономических сторонах жизни населения, члены конференции признали невозможным применять в Европе сухопутные К. и рекомендовали взамен их наблюдательные посты с врачебным персоналом и всем необходимым для своевременной изоляцuu и дезинфекции. Шаг вперед выразился в том, что члены предыдущих конференций, осторожно высказывавшиеся о бесполезности сухопутных К., в Дрезденской конференции прямо уже пришли к решению об их отмене. В статье пятой сказано: «не следует более учреждать сухопутных К.; медицинское вмешательство должно ограничиваться осмотром путешественников и помощью больным. Если полагается медицинский осмотр, то следует по возможности соединить его с таможенным осмотром, чтобы путешественники задерживались как можно меньше; если путешественники прибывают из зараженной местности, то весьма полезно подвергать их пятидневному надзору, считая со дня их отправления». Постановления относительно морских К., по существу, немногим отличаются от постановлений предыдущих конференций. Руководствуясь этими соображениями, медицинский департамент министерства внутренних дел в приказах от 24 марта, 26 апреля и 3 июля 1893 г. признал К. на наших морских границах, на сухопутных же учреждаются врачебно-наблюдательные пункты.

В Германии с 1868 года К. против холеры (так как занос чумы или желтой лихорадки менее возможен) заменены наблюдательными пунктами. Каждое судно, прибывающее в гавань, подлежит ведению портовой полиции с санитарным персоналом; больные (если они есть) изолируются и переводятся в соответствующие больницы, суда же, команда и пассажиры подвергаются дезинфекции. В Норвегии существует система, подобная германской. В Швеции с 1875 г. применяется карантин, организация которого изменена соответственно предписаниям Венской и Дрезденской конференций. Пассажиры, прежде чем спускаются на берег, подвергаются досмотру, и больные отделяются. В портах Дании за исполнением карантинных правил следит портовое санитарное управление, состоящее из чиновников таможни и врачей; в общем практикуется та же мера, что и в Германии. В Голландии действуют карантинные предписания, и всякое прибывшее судно с нечистым патентом должно до очищения судна стоять вдали от берега. Во Франции вновь изданный морской санитарный закон 1876 г. ставит во главе всего управления в портах Conseils sanitaires, в состав которых входят правительственные чиновники, представители науки и купцы. В портах Средиземного м. и на берегах Атлантического океана и Ламанша правила различные; особенными преимуществами пользуются порты Ламанша. Сроки изоляции для желтой горячки, чумы и холеры не одинаковы — наибольший для чумы, наименьший для холеры; но и последний все же крайне продолжителен; так, при подозрении относительно холеры К. продолжается от 3 до 7 дней, а при несомненном случае устанавливается строгий К. от 7 до 10 дней. В Италии действует санитарный закон 1870 г., который предписывает от каждого прибывающего судна требовать санитарный патент. Если при опросе не окажется сомнений относительно санитарного состояния судна, то оно допускается в гавань и пассажиры спускаются на берег; при сомнении — оно ставится в резерв. При констатировании заболеваний или при подозрительных сношениях судну назначается или наблюдательный, или же строгий карантин. Строгий К. для чумы и желтой лихорадки продолжается 15 дней, для холеры 10 дней; наблюдательный же для первых двух 7, для холеры меньше; продолжительность К. зависит от того, сколько времени не было новых случаев заболевания. В портах Aвстрии существуют строгие правила по отношению к К. До сих пор находится в силе закон 1851 года, мало измененный распоряжениями 1871 и 72 годов; эти законы имеют преимущественно в виду чуму и желтую лихорадку, законы же по отношению к холере значительно слабее. Каждое судно, прибывающее к австрийскому берегу Адриатического моря, должно быть снабжено санитарным патентом, которых различают 4 вида: с patente libera (если не было больных и судно прибыло из страны, где также больных не было) суда допускаются для свободной практики; с остальными патентами — patente netta (если за 3 недели до отхода судна в стране не было новых заболеваний), с patente brutta (если в течение 3-х недель в стране были случаи чумы или желтой лихорадки), с patente brutta aggravata (если еще во время отхода судна в данной стране были свежие заболевания) — суда, по усмотрению морского санитарного начальства, подвергаются К. (Contumazzeit) на различные сроки. При этом прибывшему судну или запрещают на известное время только сообщение с окружающими судами — «обсервационный резерв», или же ему предписывают «собственно строгое задержание» — тогда уже подвергаются досмотру и дезинфекции судно, товары и находящиеся на нем пассажиры и команда. Во время пребывания в таком К. строго следят за всякими случаями заболеваний и сейчас же изолируют подозрительного больного, и если он умирает, то хоронят на особом кладбище. При patente brutta aggravata di peste применяют крайне строгие меры, и продолжительность пребывания в К. обязательна до 40 дней. Товары и вещи подразделяются по степеням подозрительности, и сообразно с этим с ними поступают по предписанию. В Typции, как главном пути для заноса в Европу холеры, учрежден особый санитарный совет — conseil superieur de Santé — находящийся под председательством паши, но состоящий из делегатов больших европейских государств. Этот совет исключительно определяет продолжительность К. и следит за выполнением карантинных законов. В Константинополе, кроме того, существует особенное санитарное учреждение — Intendance sanitaire de la Santé, — главная задача которого состоит в руководстве карантинным делом. В главных портах санитарными чиновниками должны быть врачи, сдавшие для этого особенный экзамен; во второстепенных местах могут быть и не врачи. В Северной Америке (Соединенные Штаты) всякое судно, прибывающее в гавань, не может подойти к берегу ближе как на 300 фт.; спуск пассажиров и выгрузка товаров допускаются только тогда, когда последует разрешение от санитарного совета. В случае подозрительных или же несомненно больных их отделяют, здоровых же пассажиров удерживают на судне до тех пор, пока это сочтет нужным санитарный совет.

Литература. Léon Colin, «Quarantaines», в «Dictionnaire encyclopedique des sciences medicales» (1873, изд. Dechamber); Wernich, «Quarantäne» (в «Handwörterbuch d. öffentl. und privaten Gesundheitspflege», изд. Dammer’oм, 1891); то же в «Real-Encyclopaedie», издав. Eulenburg’ом; Эрисман, «Холера. Эпидемиология и профилактика» (Москва, 1893); Галанин, «Мероприятия против холеры русского и иностранных правительств» (СПб., 1892); Аrnould, «La conférence sanitaire internationale de Desde» («Revue d’hygiène», 1893, т. XV).

В России К. появились довольно рано. По словам псковск. первой летописи, в 1521 г. «князь… велел улицу Петровскую (где явилась чума) заперети с обою концев». В 1552 г., когда зараза вновь появилась в Пскове, «бысть кличь в Новегороде о псковичех, о гостех, чтобы все они ехали вон, часа того из Новгорода с товарами какими ни буди; а поймают гостя псковитина на завтрее в Новгороде, ино его выведши за город сжечи и с товаром; а в Новгороде выймут во дворе псковитина, ино дворника бити кнутом, а псковитина сжечи. И бысть застава на псковской дороге, чтобы не ездили во Псков, ни из Пскова в Новгород» (вторая новгородс. летопись). Первая псковская летопись под 1568 г. рассказывает, что во Пскове «стражи те поставлены стерещи от мора». В 1572 г. в Новгороде грозили смертью даже священникам, исповедовавшим зачумленных. Особенно энергичные меры приняты были в 1656 г. с появлением чумы в Москве. Вокруг Москвы поставлены были «заставы крепкия», «из-за ворот выспрашивали издали»; на таких жe заставах по новгородской границе обмывали, окуривали людей, платья жгли, вымораживали. Зачумленные дворы велено было «обламывать и заваливать», около них ставить сторожей, которым приказывалось накрепко никого туда не впускать и оттуда не выпускать. Мертвых велено было немедленно хоронить в тех же дворах, где они умерли, «на чем мертвый лежал и во всем платье». Прямая пересылка донесений из Москвы к государю, бывшему тогда с войском под Смоленском, была запрещена; все бумаги на заставах списывались «через огонь», а подлинники сжигались. Общая инструкция относительно К. издана в 1712 г. Губернаторы и воеводы, получив известие о поветрии за границей, должны были задерживать приезжих у застав, но срок этого К. не был определен; равным образом и с внутренними областями, в которых появилось поветрие, должно было быть прервано всякое сообщение; дома, в которых случилась болезнь, приказывалось сжечь с лошадьми и со скотом и со всякою рухлядью, выведши из них людей в особые и пустые места; всякому, кто прокрадывается через заставы, грозила виселица. Более точная инструкция дана была в 1728 г., по случаю открывшейся в Астрахани «опасной болезни». Учреждение при всех пограничных таможнях постоянных К. с медицинским персоналом предписано было сенатским указом 22 февр. 1755 г.; но когда в 1771 г. в смежных с Турцией польских провинциях появилась чума, то оказалось, что указ этот не был приведен в исполнение. Вскоре чума стала свирепствовать и в пограничных русских областях и дошла, как известно, до Москвы. В 1786 г. появился устав о карантинном доме на о-ве Сескаре для Балтийского моря ^[1]). В 1800 г. издан «Устав пограничных и портовых К.». С учреждением министерств заведование всею карантинною частью передано было сначала мин-ву полиции, а впоследствии мин-ву внутр. дел. Карантинные уставы издавались в 1818, 1832, 1841 гг.; ныне действует устав о К. 1 марта 1866 г., согласованный с постановлениями предшествовавших международных конференций и введенный вместе с положением о карантинной страже в состав Врачебного Устава (см. ст. 863—1216, т. XIII Св. Зак. изд. 1892).

Согласно этому Уставу карантинные учреждения разделяются на морские (к которым причисляются и К. у устьев судоходных рек) и сухопутные, а первые, в свою очередь, на К. и карантинные агентства, вторые — на сухопутные К. и карантинные заставы. Карантинные агентства первого класса принимают лишь те суда, которые подлежат только проветриванию и другим гигиеническим мерам, суда же с нечистым по чуме патентом должны быть, по общему правилу, немедленно отправлены в К.; агентства 2-го класса пропускают лишь суда с чистым патентом и находящиеся в совершенно удовлетворительным состоянии. Сухопутные карантины отличаются от карантинных застав лишь своими размерами. Морские К. состоят из карантинного порта, в котором для опроса прибывающих судов и для наблюдения за ними имеется карантинная брандвахта, и карантинного дома. Каждый К. разделяется на две части: наружную, или практическую, и сомнительную, или внутреннюю. Последняя предназначена для людей, товаров и проч., подлежащих карантинным обрядам, и разделяется на 4 квартала: пассажирский, товарный, чумный и квартал для очищения животных. Пограничная карантинная линия разделяется на округи; в каждом округе — центральный К., управляющий которого есть вместе с тем и начальник карантинного округа. Начальники карантинных округов, карантинные агенты и управляющие карантинными заставами определяются исключительно из врачей. При объявлении местности в карантинном положении (что предоставлено министру внутренних дел) могут быть для разъяснения сомнений и вообще для обсуждения особо важных мероприятий созываемы карантинные советы, которые составляются из начальников карантинного и таможенного округов, коменданта, начальника городской или уездной полиции, губернского врачебного инспектора, городского головы и, кроме того, не менее 6 членов, выбираемых из почетных обывателей, преимущественно купцов, ведущих заграничную торговлю. В заседания совета могут быть приглашаемы эксперты. Губернатор назначает на год одного из членов совета его председателем. Решения совета, постановляемые по большинству голосов, приводятся в исполнение начальником карантинного округа, который может опротестовать их перед министром внутренних дел, а в случаях, не терпящих отлагательства, сделать под своей личной ответственностью такое распоряжение, какое сочтет необходимым. В случае появления в какой-либо местности чумы, желтой горячки или азиатской холеры, местность эта объявляется в карантинном положении, и все вообще прибывающие из нее суда подвергаются карантинным мерам; против других заразительных болезней (тиф, злокачественная оспа и т. п.) меры эти принимаются лишь по отношению к данному судну, зараженному или навлекшему на себя подозрение. Карантинные меры состоят: 1) в выдаче карантинного патента, 2) в исполнении обрядностей опроса (reconnaissance) и дознания (arraisonnement), 3) в принятии мер гигиенических, 4) в обсервации и К. и 5) в различных способах карантинного очищения. Карантинный патент, выдаваемый в месте выхода судна и визируемый консулом страны, куда оно отправляется, бывает чистый или нечистый. Всякое приходящее судно подвергается опросу для выяснения общих карантинных условий, в которых оно пришло; в случае же какого-либо сомнения или подозрения производится дознание и судно подвергается врачебному осмотру, а экипаж и пассажиры — освидетельствованию. По занятии в порту или гавани указанного брандвахтой места судно поднимает на фор-брам-стеньге желтый флаг, если оно пришло с чистым патентом и находится в благополучном состоянии, в противном случае — черный флаг. Меры гигиенические (чистка, проветривание и т. п.) применяются ко всякому судну, даже снабженному чистым патентом. Обсервация заключается в содержании судна, его экипажа пассажиров, пожитков и груза под карантинным надзором, вне сообщения с другими судами, людьми и вещами. Обсервация должна длиться не менее 3 дней; она применяется и по отношению к судам, на которых окажутся случаи гнилой горячки, злокачественной оспы и других такого же рода заразительных болезней. В течение обсервации на судне принимаются только обыкновенные меры освежения и проветривания; люди не подвергаются перемене одежды и разобщению с своими вещами. К. состоит в применении к судну, экипажу и грузу, сверх усиленных мер обсервации, еще мер обязательного карантинного очищения, производимого в карантинном доме самим карантинным ведомством. Десятидневному карантину подвергаются суда с нечистыми по чуме патентами; если же на таком судне уже во время срока К. кто-либо заболеет или умрет от гнилой горячки, то судно и помещение, где окажется больной, а также все люди, которые до того с больным не были разобщены, подвергаются новому, уже 15-дневному К.; в известных случаях и этот срок может быть удвоен. Жизненные припасы отпускаются лицам, состоящим под карантинным надзором, по установленной таксе, особыми «маркитантами или трактирщиками». Никто из служащих в карантинных учреждениях не имеет права быть душеприказчиком или наследником по завещанию лиц, выдерживающих К., равно как заключать с ними какие бы то ни было сделки или принимать от них доверенности (правила эти не распространяются на членов карантинных советов, кроме начальников карантинных округов). Карантинное управление исполняет обязанности маклеров и нотариусов по всякого рода актам, совершаемым лицами, состоящими под карантинным надзором. — На сухопутной границе карантинные учреждения в благополучное время не действуют. В тех местах морской и сухопутной границ, где нет карантинных учреждений, обязанности карантинного надзора возлагаются на пограничную стражу. Кроме внешних К., закон предусматривает и возможность устроения внутренних К. на случай появления чумы внутри государства. Местность, где появилась такая эпидемия, оцепляется с прекращением всяких сообщений; дома, в которых оказались зараженные чумой, охраняются вторичной цепью, и никому оттуда выходить не позвол��ется. Места народных собраний, церкви, учебные заведения, магазины закрываются. Для доставления продовольствия жителям зараженных мест учреждаются продовольственные комиссии. Для продажи провизии учреждаются при заставах особого рода рынки, устроенные так, чтобы продавцы не имели никакого сообщения с жителями оцепленного селения и чтобы эти последние также по возможности не сообщались друг с другом; рисунок таких рынков, установленный в 1832 г., см. во II-м Полном Собрании Законов, № 5691. Для помещения чумных и живших с ними устраиваются К. Изобличенные в уклонении от карантинного надзора во время чумной эпидемии подлежат смертной казни, а в некоторых случаях (особенно когда чума не установлена) — лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь. Маловажные нарушения карантинных правил (напр. тайное между собой сообщение лиц, состоящих под карантинным надзором) влекут за собой арест от 3 дней до 3 месяцев или денежный штраф не свыше 100 руб., налагаемые в порядке административном (ст. 831—852 Улож. о наказ. и прилож. к ст. 1214 Устава уголовн. судопроизводства).

Крупнейшие случаи применения карантинных мер внутри государства в течение XIX стол. имели место в Одессе в 1837 г. и в Астраханской губ. в 1878—79 гг. В 1837 г. чума из одесского К. проникла в город. Одесса немедленно была отрезана от империи, эпидемия дальше не распространилась, да и в самом городе было только 125 заболеваний. В Ветлянке (см. VI, 136) административные меры приняты были лишь тогда, когда эпидемия уже стала затихать, что объясняется разногласиями среди врачей; но само местное население еще раньше приняло обычные меры предосторожности. Когда 20 янв. 1879 г. граф Лорис-Меликов, снабженный чрезвычайными полномочиями, прибыл в Царицын, все до того бывшие зараженными местности оцеплены были специальным кордоном, который снят лишь по истечении 42 дней после последнего смертного случая. Вся местность от Светлого Яра до Замьян была окружена вторым кордоном, расположенным по обоим берегам Волги, а в его конечных пунктах устроены были К. Наконец, вокруг всей губернии был устроен кордон в виде пикетных постов, расположенных в 3—5 верстах друг от друга. Саратовский губернатор учредил, сверх того, полукруглый кордон по обоим берегам Волги, с К. в Сарепте; последний действовал с 27 декабря 1878 г. до середины марта 1879 г.

На морских границах по издании Устава о К. 1866 г. карантинные учреждения действовали только в Новороссийском крае. Пограничная линия обнимала сначала 4 округа, но по упразднении в 1884 г. Кубейского (прежде Измаильский) карантинного округа остались лишь три: Одесский (от Днестровского лимана до Перекопа), Феодосийский (от Перекопа до мыса Элькен) и Керченский (от мыса Элькен до Еникальского маяка). Кроме К. в Одессе, Феодосии и Керчи, существуют: очаковское второклассное агентство Одесского округа и евпаторийское и севастопольское первоклассные агентства Феодосийского округа. В 1890 г. в этих карантинных учреждениях подверглись обсервации 110 судов (из них 94 в Одессе), а в 1891 г. — 93 судна (из них 70 в Одессе). О мерах против распространения холеры и высочайше утвержденных в 1893 г. правилах для принятия предупредительных мер против заноса эпидемических болезней см. Холера. В 1893 г. министерством внутренних дел израсходовано было: на личный состав карантинной части 60253 р., на хозяйственные расходы по этой части 49659 р. На содержание карантинных учреждений в Закавказском крае таможенным департаментом истрачено 27160 р., не считая расходов по содержанию карантинных служителей (см. Карантинная стража).

Русская литература о К. приведена в сочинении М. И. Галанина «Бубонная чума» («Вестник общественной гигиены и судебной медицины», 1894 г.). См. еще заметку Змиева «О первых русских К.» («Русский архив», (1888, кн. I).